Владимир Токарев - Журнал «Испытание рассказом» — №7

Рис. 11. Первое фото на обложке журнала.

С той фотосессии прошло около 10 лет. А с 2012 года я стал очень активно публиковаться в профильных журналах. И тогда для первых же номеров (а всего мы сотрудничали с 14 наименованиями профильных журналов — не сразу, по очереди, но часто одновременно с несколькими) решился снова сфотографироваться.

Я писал заказные статьи, наш редактор их редактировала.

Итак, я решил снова сфотографироваться — за 10 лет я тоже постарел, изменился, борода и голова поседели.

Но старый художник, как выяснилось, уже умер. Было очень его жаль. Как-то через несколько лет после той фотосессии я его случайно встретил на улице, он еще больше постарел. Стал рассказывать про свои дела на мои вопросы о них, вернее про свои проблемы. Немного скупо заплакал. Очень жаль талантливого фотографа, перестройка его не пощадила.

Я поискал по инету художественные фотосалоны. Позвонил. Мне понравился разговор с одним фотографом, женщиной, мы договорились, что мне нужно немного снимков, и она обещала скидку, что меня и привлекло. Название фотостудии было крутое, как выяснилось, фотограф имела другую фамилию, а для привлечения публики для названия фотосалона взяла фамилию очень известного писателя, но взяла ее в женском роде. Не буду называть как именно, но, скажем, Пушкин — Пушкина, или Набоков — Набокова, не важно.

Фотография располагалась на первом этаже в центре самой центральной пешеходной улицы города, и я удивился, что мне пообещали хорошую скидку. Да и внутри фотографии места было много. У женщины—фотографа была помощница, они посмотрели на мой костюм, быстро подготовили черный фон, фотохудожница сказала, что сейчас это тренд.

Подготовили нужное освещение и фотосессия началась.

Вариантов они сделали даже в 2—3 раза больше, чем мы договаривались. Потом прямо при мне выбрали лучшие на компьютере, показали и забросили все фото на мою флешку — техника творит чудеса.

Меня все устроило. Но теперь нужны подробности.

Первые снимки, где я, разумеется, улыбался, представляли зрителю полного идиота. Всё как говорил мне старый фотограф. Меня фотографировали и стоя и сидя.

Но вторую половину снимков фотограф выполнила в варианте, когда она меня усадила на очень высокий стул верхом, как на лошадь. Стул был очень высокий. Ноги мне пришлось поставить на проножки этого высокого деревянного стула. Я понял, что выгляжу на этом стуле много хуже, чем идиот, и не смог удержаться и стал улыбаться, представив себя мысленно, как я выгляжу со стороны. Но фотохудожницу это не смутило, она делала свою работу — часто нажимала на пуск крутого цифрового фотоаппарата.

Что оказалось. Поскольку я улыбался на себя самого на самом деле, а не деланно, улыбка во второй половине фотосессии получилась искренней. И эта отличная фотография получилась, как вы понимаете, совершенно случайно, вопреки работы «фотохудожницы». Не специально.

Но какая мне разница, главное — результат.

Жене эти (две) фотографии очень понравились. А на фотографии, где меня просто снимали — стоя, сидя обыкновенно на стуле — она не смогла удержаться и громко засмеялась, и тоже вспомнила, что мне говорил тогда старый фотограф.

Я, конечно же, «наварился» на той фотохудожнице, так как не могу сказать, сколько десятков раз та фоторабота со скидкой мной была использована для статей, а позже для обложек книг, и еще будет использоваться, думаю, не раз. На картинке к этому рассказу та сама вторая случайная фотография в одном из журналов.

Рис. 12. Это обложка книги, из которой представлена ниже сказка для топов. Удивительно, но именно эту сказку мне рекомендовали отдать на литературный конкурс (начинающих писателей) на Прозе.ру. С волнением ожидаю результатов конкурса. Они станут известны до нового года.

Братья Гримм

У одного хозяина был осел, который уж много лет сряду таскал да таскал кули на мельницу, да наконец-таки обессилел, и начал становиться к работе непригодным. Хозяин стал соображать, как бы его с корму долой сбыть;

Судя по всему сказка актуальная: как раз сейчас идет активное обсуждение в нашем правительстве — что делать с пенсионерами — то ли увеличить возраст выхода на пенсию, то ли еще что. Оригинальный вариант решения проблемы, как видим, есть у героя сказки — хозяина осла.

но осел вовремя заметил, что дело не к добру клонится, убежал от хозяина и направился по дороге в Бремен: там, мол, буду я городским музыкантом.

Тоже весьма актуально — многие пожилые люди, натрудившись в сфере производства, которая, конечно же позволяла кормить семью, после выхода на пенсию хотят реализоваться творчески. Если это посильно ослу, то нашему брату пенсионеру и подавно.

Прошел он сколько-то по дороге и наткнулся на легавую собаку, которая лежала на дороге и тяжело дышала: видно было, что бежала издалека. «Ну, что ты так запыхалась, Хватайка?» — спросил осел. «Ах, постарела ведь я да ослабла и к охоте негодна становлюсь, — отвечала собака, — так хозяин-то мой убить меня собирался!

Да, как говорится — один раз — это случайность, два — почти закономерность (это я про поведение хозяев героев сказки, у которых верные их помощники дожили до пенсионного возраста). Надеюсь, что наши думцы сказки братьев Гримм не читают — читают только свои законы, а не то быстро бы догадались принять и провести сразу в трех чтениях новый ФЗ РФ «О пенсионерах, случайно доживших до пенсионного возраста».

Но, однако, судя по дальнейшим событиям, главная тема сказки — не пенсионеры.

Отметим один важный факт. Осел подробно расспрашивает собаку — о тех несчастьях, что с ней произошли. Рассказ о своих слабых сторонах (о слабости) — это проверенный инструмент командообразования, когда ставится задача добиться доверия между участниками команды. Например, известный специалист по построению команд Патрик Ленсиони рекомендует рассказы о своих слабостях и истории (причем самые грустные) использовать в качестве первого важнейшего инструмента построения команды.

Двигаемся дальше.

Ну, я и удрала из дому! Да вот только не знаю, чем мне будет теперь хлеб заработать?» — «А знаешь ли, что я придумал? — сказал осел. — Иду в Бремен и собираюсь там быть уличным музыкантом. Пойдем вместе, поступай тоже в музыканты. Я стану на лютне играть, а ты в медные тарелки бить».

Догадка оказалась верна — осел действительно надумал собрать команду, причем не простую, а творческую, и возраст, как видим, по мнению осла, не помеха участникам такой команды.