Виктор Квашин - О звериках с любовью

— Так чем же ты его отвадил?

— А вот, помощники приехали, людей много стало, он опасается, не приходит. Сегодня вечером уезжают, снова заявится. Не знаю, что делать. Оставайся, вместе с медведем повоюем! Палатка твоя свободна, живи как дома.

Анатолий настойчиво предлагал пожить на пасеке несколько дней. У меня были планы и я отказался. А теперь думаю, зря, надо было остаться…

Дед Андрей собирался в больницу.

Снег скрипел под ногами, ветер скрежетал стволами деревьев, тайга ревела под порывами, а он, держась за левую сторону груди, спешил всё успеть до приезда «скорой помощи».

Это надо же, угораздило в самые морозы! И ведь никогда такого не было, здоров как бык. А то как жил бы в тайге в такие-то годы? И умереть надеялся «здоровеньким», а вот… Утром вышел на двор, собаку покормил, пошёл в курятник, и тут как долбануло в грудь, давит и давит! В дом зашёл, прилёг, а оно всё больше — и под лопатку, и в руку, и по зубам. А у него и в аптечке нет ничего, да и непонятно какая болезнь-то. К обеду ближе пошёл всё же кур покормить, так еле вернулся — тошнит и голова кругом. А под вечер и вовсе худо стало, и страх ниоткуда явился. Побрёл к соседям в «скорую» звонить.

Пока объяснил врачам, что случилось, да как на хутор проехать, чуть сознания не лишился. «Каковы симптомы? Фамилия, адрес, сколько полных лет?» Чуть не сорвалось, как всем обычно отвечал: «Столько не живут», но сдержался: «Семьдесят четыре». «Лежите, пожалуйста, не вставайте. Мы выезжаем. Будем госпитализировать. И не возражайте! Это необходимо».

И вот теперь нужно было всё успеть. Собаке поставил полную кастрюлю, хорошо, вчера наварил на три дня вперёд. Если б он, пёс, экономить мог. Сразу половину умял, хвостом виляет. Тоже старый уже. Воду ему ставить бесполезно, всё равно замёрзнет. Ладно, снега пожрёт, не первый день на улице.

Поплёлся в курятник. Поскользнулся на нечищеной дорожке, аж в пот бросило, и в глазах туман. «Ах ты, господи… Что же с курями-то делать? Ну, ладно, зерна полную кормушку. А пить они что будут? Открытыми оставить, так помёрзнут, да и лиска прикормленная ежедневно наведывается, может и нашкодить». Насыпал зерна, налил воды, да снега набросал в угол, и всё же закрыл курятник: «Пару дней проживут, а там вернусь».

«Ох, как хреново-то! Что ещё-то? А, Кешке надо кормушку пополнить». Дед Андрей, пряча лицо от свирепого ветра, впотьмах пробрался за сарай, заложил под навес сена, да сыпнул полведра кукурузы. «Ешьте, ребятки, вам дитё растить и самим до весны выжить».

Кешка — козёл, самец косули. В июне услышал дед Андрей на полянах выстрелы. Он уж привык, последние годы палят все кому не лень. Всю дичь в тайге выбили. Но уж летом! Да такую канонаду устроили! Пошёл посмотреть. Заметил джип уезжающий. А прямо у дороги кишки да шкура. Косулю завалили. Пошёл по следу, как тащили, а чуть в стороне лёжка — лежит телёночек, замер, только ушки подрагивают.

Дед Андрей чуть не расплакался. Ну что с ним делать? Ему, поди, неделя, не больше. Убить сразу, чтобы не мучился? Не смог. Принёс домой, в сарай. Молоком поил, специально у соседей брал. Вырос ведь козлик, выжил! Игривый и бесстрашный. Даже пса не боялся. Но, тот тоже понимал, что животина хозяйская, не трогал. В конце лета ушёл Кешка в тайгу, изредка появлялся, так сказать, визит вежливости. Радовался ему дед Андрей, морковкой угощал, а тот, как кролик хрумкал её с удовольствием. А как снегом завалило да морозы ударили, пришёл Кешка и подругу привёл.

Она осторожна, в лесу ждёт, пока человек не уйдёт, а после тихонько, по нескольку шажков приближается. Дед Андрей из чердачного окна в бинокль за ними наблюдал. Кешка-то ей прямо мордой показывает, мол вот, морковка вкусная. Так забавно! И уж в январе видно стало, что стельная подружка-то Кешкина.

Вот и сейчас не забыл о них дед Андрей. Холодища-то какая! Замёрзнут, надоест им мёрзлые кустарники глодать, придут, а тут и сенцо и кукурузка — добрая пища!

По лесу светанули фары. Ну, вот и «скорая» пожаловала. Пора и себе в дорогу кое-что собрать.

В районной больнице сразу в реанимацию, уколы, анализы. Диагноз как приговор: инфаркт. Лежать, не шевелиться. И надолго!

Позвонил сыну в город:

— Сынуля, выручай.

— Ох, отец, сейчас никак не могу. К тебе подскочу, а в твою тмутаракань добираться нет у меня времени, бизнес не терпит перерывов. Ничего там без тебя не случится.

— Да как не случится! Куры в курятнике закрыты, сдохнут без воды. Кобель на морозе привязан голодный…

— Хорошо, отец, не волнуйся, я Кольку туда отправлю. Всё равно с подружкой балду пинают под видом сессии. Пусть свежим воздухом подышат, мозги проветрят, заодно хоть польза будет.

Через пару дней деду Андрею полегчало, а через неделю он уже домой проситься стал. Но не пустили, сказали, ещё анализы не очень хорошие.

Так-то бы ничего, лежи да лежи, но за хозяйство беспокоился дед Андрей. Колька-то молодой, всё ли так сделает? Они же, городские, теперь безрукие, да и неинтересно им ничего. Дед Андрей не мог понять современных людей. Всё у них не такое, и мысли, и поступки. Но теперь уж и не нужно понимать. Своё отпонимал, прожил, как считал правильным. А они пусть живут, как им нужно. Вот ведь не догадается Колька кобеля отвязать, чтоб погулял…

А тут и Колька внук заявился. Румяный с мороза. Хоть цвет лица нормальный обрёл на хуторе. Весёлый. Гостинцев ворох вывалил.

— Здравствуй, деда! Да ты здоровей меня! Ну как ты?

— Нормально, Коля. Говорят, ещё недельку поваляюсь, и домой. Как там, хату не спалил?

— Что ты, деда! Всё окей! Слушай, я тебе благодарен. Нет, правда, так классно на хуторе! Лерка вообще тащится. Мы с ней у печки сидим вечером, вино твоё попиваем. Ну, я у тебя в погребе нашёл, мы немножко отлили.

— Да правильно. Только у тебя же Женя была, с кнопкой в носу.

— А, Женька в прошлом году была. Теперь Лерка. Ей так у тебя нравится! Только ванны не хватает. Мы с ней даже в лес ходили — иней везде, Лерка от него балдеет. А зверьё у тебя в беспределе! Прикинь, сидим у окошка, а лиса рыжая на твою помойку идёт, типа к себе домой. Лерка аж завизжала: «Хочу такую шубу!» Я ей говорю, типа, визжать будешь, какая шуба? Лиса сразу ходу и не появлялась больше. Ты вот, деда, кушай, тут всё вкусненькое.

— Вы хоть печку-то топите? А кур кормишь, водичку наливаешь?

— Всё окей, деда, ну ты же меня ещё маленького учил. Кормим и яйца забираем. Яичницу Лерка как забабахает, на всю сковородку!

— Ну вот, нравится, значит? Вот и приезжайте, и живите, что вы мучаетесь в своих городах?

— Да, деда, если бы ещё деньги платили, так я бы жил. Там же и воздух, и вода, и рыбалка летом. И охота! Ты прикинь, у тебя по огороду козлы разгуливают! Я в курятник иду, а он сено жуёт как своё, и даже ухом не ведёт! Я Лерке показал, она аж запищала, а он отскочил метров десять и стоит!