Валерий Попов - Любовь тигра [Повести и рассказы]

— Та... на Конной... вроде ничего была! — небрежно произношу я. Нет уж — я четко уверен, что Краснов сделает свое дело в моей жизни! А подождать... ну что ж... можно и подождать! Я четко понимаю свою роль на сегодняшний день... да — подмастерья терпеливы, но хитры! Что ж делать — тут Краснов сильней, но зато в школе, чинно беседуя с интеллектуалами, я лишь коротко, но приветливо ему кивну — и повернусь к интеллектуалам с миной, обозначающей: «Ну что же делать... он же учится в нашем классе!» Вежливость, корректность, дружелюбие по отношению ко всем — главные признаки современного интеллигента. За этим последует какая-нибудь цитата из Оскара Уайльда, которая ясно покажет интеллектуалам, что я с ними, а отнюдь не с этим. Но я не так глуп, чтобы проводить с интеллектуалами и вечера!

И вот уже в темном зале вертится яркий зеркальный шарик, создающий как бы мельтешение снежинок во тьме — и голова моя крутится, как на шарнирах... вот эта... и вот та! Интуиция работает хоть пока и вхолостую, но безошибочно... вот эта могла бы... а эта уж точно могла бы... ну, разумеется, пока не со мной... четкой и буквальной реализации я бы, конечно, испугался донельзя и наверное бы бежал! ...но зачем же тогда приходить?.. А как же сюда не приходить! С упоением вдыхая резкие духи, с восторгом разглядывая дешевые, нелепые, вызывающие наряды... вот это жизнь! А тонкие духи, хорошие платья... все это ведет лишь к дружескому общению с дядей-дипломатом... к дьяволу его! Да такие и не ходят сюда! А эти вот хоть честно привели сами себя — выбирай, завоевывай, никаких тебе дядь! Путь короче — но мне его не пройти! Не принимают эти девушки, вполне откровенно явившиеся сюда, не принимают эти грубоватые девушки, не принимают и не понимают меня! Или, наоборот, природным чутьем, незамудренным фальшивыми премудростями, понимают до дна, видят мою двойственность и ренегатство («утром убежит, а днем и не поздоровается!») И их не обманешь, черт возьми!

С фальшивой, натянуто-небрежной усмешкой я подхожу к двум вполне вульгарным девушкам, уже вьющимся возле скучающего и зевающего Краснова... небрежность его их особенно завлекает. И вдруг я!.. Тревога! Звук трубы! Этот — не наш!

Они презрительно оглядывают меня. Лица их «отштукатурены», намазаны... их стиль — выглядеть старше, чем они есть.

Вот они... без обмана!

— А это еще что за умный мальчик? — хрипло произносит одна из них.

Снова прокол? А на что ты надеялся? Они слепые, что ли? Да и слепые почувствуют!

Краснов, негодяй, и не думает помогать, глаза его в почти сонной пленке, он лениво двигает своей головкой с набриолиненным коком в такт музыке, и на драму, происходящую возле, не реагирует. Ну и что ж? Его можно понять! Каждый раз ему, что ли, тонуть со мной? Но мне-то как перелететь пропасть, отделяющую меня от них?.. единственная сила, способная совершить невозможное — алкоголь — в эту эпоху еще не известна мне.

— «Мой Вас-ся!»... «Мишка, Миш-ка, г-де твоя у-лыбка!» — несутся в потный зал угарные песни той поры.

Но ты-то не угоришь... вон — уже и на часики поглядел! Люди пришли сюда с честными намерениями — брать и давать, и на фига им нужен ренегат, который пришел тайком от мамы — урвать, а потом исчезнуть?!

Стой, стой возле уборной, делай вид, что небрежно куришь («Ведь не затягиваешься!»), бросай косые взгляды в мутно-дымно-зеленоватые бездны зеркала... что ты там-то надеешься найти?.. зеркало правду говорит... здесь ты — нуль! Вдыхай порочные запахи туалета и на большее не рассчитывай!

Впрочем, по закону больших чисел (трезвый научный анализ нужен и здесь) может случиться всякое, абсолютно нетипичное и нелогичное... терпение, выдержка, цепкость, трезвая (Краснов-то уже пьян) ориентация в обстановке!

По закону больших чисел, допускающему какой-то процент событий нетипичных, противоречащих логике — все может быть... затеряться в большой компании — молча, терпеливо ждать конца, и потом в разбредшейся толпе, разбившейся на парочки, вдруг останется одна, которой не с кем... а что она — хуже других?.. Корректно: «Вам куда?» — «А ты проводить, что ли, желаешь? А мамочка не заругается?» Проглотим и это. Только те и возбуждают интерес, кто пытается совершить невозможное, неположенное ему... а кто с важным видом плывет в собственном дерьме, даже и не пытаясь перебраться в чужое... обречен на самодовольную безжизненность.

Сколько времени и сил уходит на то, чтобы прорваться туда, где ты никому на фиг не нужен — но тянет почему-то именно туда!

Вот он рядом — пышный локоть, главное, не слишком хвататься за него... излишки эмоций пугают! Небрежнее! Как Краснов!

Главное — точный, душевный разговор, без выпендривания, без щеголянья эрудицией... как бы это стал делать сейчас мой «гимназический приятель» Сеня... но демонстрировать ум — самое глупое, что можно придумать сейчас. В данной ситуации ум должен не сверкать, а тихо работать, двигать дело к причалу... Байрон и импрессионисты здесь вредны... впрочем, у Сени и задача — показать себя, у меня другое на уме... впрочем, окончательная победа пока и не нужна... зачем варенье до обеда?

— А ты парень ничего — а сперва жутко мне не понравился! — вот самый ослепительный успех, который подбрасывает меня до небес! Подпрыгивая, я бегу по какой-то тусклой улице, потом, остро и радостно дыша, останавливаюсь, дурашливо (хоть никто уже и не видит меня), верчу головой:

— Куда же меня, к дьяволу, занесло? Типичные петербургские трущобы — того гляди, вынырнет Башмачкин!

Я уже спокоен и снисходителен, и только твердо повторяю себе: «Вот так вот! вот так! И всегда буду побеждать, совершая невозможное! Запомните это!.. запомни, главным образом, ты сам! Впрочем — это, самое главное, что есть в жизни, ты вряд ли забудешь... Хотя порой забывают и главное... Бедный Сеня! Как он расстроился, когда дядя-дипломат, обещанный давно, так и не появился... Что, в сущности, нужно моему другу? Полный алогизм. Лишь я все пронзительно вижу, все могу!»

Я выхожу на Невский, небрежно иду, словно Данте, побывавший в аду и не утративший лоска. Да, у покосившегося домика, куда удалилась моя красавица, изрядно пованивало... видимо, какая-то свалка, скрытая манящей полутьмой. Я усмехаюсь: и время всего лишь пол-одиннадцатого — у родителей моих даже грамма волнения нет, даже раньше обычного приду — вот парадокс! Впрочем — жизнь полна парадоксами! — слегка устало думаю я.

Круг моих знакомых в этой сфере постепенно расширялся — действительно, если захочешь, всюду можно пробиться, главное — твердо решать, где пробиваться! И в этом мире оказались люди, которые были недовольны, хотели что-то изменить в своей жизни, или просто ни за кого не могли зацепиться — а тут я! Шансы всегда есть — не надо только мыслить логически: если все разложить по полкам, тебе точно не останется ничего.