Аньес Мартен-Люган - Однажды я станцую для тебя [litres]

– Привет, Ортанс! Как дела?

– Все хорошо. А как у тебя? Как школа? Девочки?

– Кстати, о школе и девочках, поскольку ты не объявлялась, я решила, что надо бы напомнить: концерт состоится на будущей неделе. Не забыла?

Ничего удивительного, что со всеми заботами и событиями, связанными с Эмериком, “Бастидой”, Элиасом, концерт вылетел у меня из головы. К счастью, я уже несколько недель назад поставила бронирование гостевых комнат в стоп-лист.

– Конечно нет!

– Останешься в Париже на несколько дней?

– М-м-м… не больше чем на сутки.

– Ладно… лучше, чем ничего, по крайней мере, ты приедешь.

– Ни за что на свете не хотела бы пропустить это событие. Можешь мне поверить.

Впрочем, верить мне не следовало.

– Ты вернулась к танцам или как?

– Пока нет, но, возможно, мне разрешат на следующей неделе.

– Потрясающе! Поделишься с нами радостной новостью. Заодно спрошу: это ничего не меняет применительно к июльским курсам?

– Нет. Лучше перестраховаться.

– Так я и думала. Что ж, мне пора.

– Давай прощаться, я тебя целую.

– И я тебя.

Я повесила трубку, пребывая в растерянности. Вернуться в Париж. Присутствовать на концерте и воочию оценить перемены, произошедшие в школе. Опять встретиться с Эмериком. Разве он не говорил, что придет? Я заранее чувствовала себя усталой и напуганной. В “Бастиде” мне хорошо. И мне совсем не хотелось разрушать очарование, лишаться защиты, которую мне давал этот дом.

Не говоря уж о том, что нужно будет сообщить о своем отъезде Элиасу. Расставание с ним, когда ему так плохо, приводило меня в ужас. Я боялась за него.

Все выходные Элиас избегал меня. Он снова стал где-то пропадать, забросил, похоже, работу в танцевальном зале и даже больше не пил со мной кофе по утрам. Мне его не хватало. Я беспокоилась. Но, невзирая на исчезновение Элиаса, я не поддалась искушению и не перешагнула порог его комнаты. Я вовсе не собиралась приставать к нему, преследовать, но мне обязательно нужно было предупредить его о моем отъезде. Поэтому в воскресенье вечером я решила не ложиться, пока он не придет. Желая быть уверенной, что он не станет дожидаться моего ухода в дом, чтобы объявиться, я устроилась в гостиной, где всегда оставляла свет для гостей. Я услышала, как подъехала машина Элиаса, потом на террасе раздался его голос. С кем это он говорит, интересно? Когда он наконец-то вошел в дом, в руке у него был телефон. Я впервые видела Элиаса с телефоном – зрелище едва ли не шокирующее.

– Добрый вечер, Элиас, – тихо поздоровалась я.

Увидев меня, он сделал шаг назад:

– Ортанс, я думал, вы уже спите.

Я была права, он уклонялся от встреч со мной.

– Вы меня избегаете?

Его плечи опустились, он словно капитулировал.

– Нет, – печально ответил он. – В эти выходные мне нужно было передохнуть.

– Не беспокойтесь, я не слежу за вами.

Он робко усмехнулся:

– Я знаю…

– У вас все в порядке? – спросила я.

– Вы меня ждали?

– Да…хотела предупредить, что в конце недели меня не будет дома. Я уезжаю в пятницу утром и вернусь во второй половине дня в субботу.

– А-а-а… вы хотите, чтобы я съехал?

– Нет! – воскликнула я. – Вовсе нет!

Он хмыкнул, а потом на его лице проступила насмешка.

– Значит, вы полагаете, что я нуждаюсь в няньке?

От его шутки мне стало легче, я улыбнулась.

– Вы уже взрослый мальчик, как мне кажется.

– Похоже на то…

– Дом на вас. Вы останетесь здесь один, других клиентов не будет.

Он удивленно нахмурился:

– Вы уверены, что это правильно?

– Я уже сказала, что доверяю вам. К тому же Матье – настоящий сторожевой пес.

Он засмеялся:

– Я так понял, что, если я трону хоть волосок на вашей голове или вздумаю польститься на чайную ложечку, он станет преследовать меня в самой геенне огненной.

– Надеюсь, он вам не угрожал?

Ну и дурак, подумала я, хотя меня глубоко тронуло, что Матье так усердно меня защищает.

– На его месте я бы сделал то же самое. Так что не переживайте. Спасибо, что разрешили остаться.

Он пересек комнату, стараясь не приближаться ко мне.

– Спокойной ночи, – сказал он, стоя на первой ступеньке лестницы.

– Спасибо, – прошептала я, тоже направляясь к себе.

Элиас скрылся на втором этаже. Неспроста он повторял в своем дневнике, что должен держаться от меня подальше. Возможно, он считал, что слишком привязался и что ему пора готовиться к отъезду.

Я плохо спала этой ночью, однако не слышала, чтобы он выходил. Звук его шагов, его бессонное присутствие в доме и саду встроились в мой сон и в мои ночные видения. Когда я проснулась, мне было грустно. И только встреча с Элиасом на кухне, где он варил кофе, вызвала вспышку радости. Я не могла понять: он казался отдохнувшим, что же произошло? Может, этой ночью он спал? Что я узнаю, если зайду в его комнату и почитаю дневник? Он мне широко улыбнулся:

– Доброе утро, Ортанс, как вы себя чувствуете сегодня?

– Отлично. А вы?

– Пожалуй, хорошо.

Мне казалось, будто все это мне снится. Его оптимистичный ответ поразил меня. Я было собралась попросить его рассказать все подробнее, как нас прервал негромкий автомобильный гудок – приехал булочник. Я напомнила ему, что в ближайшие выходные доставка не потребуется, поэтому задержалась возле фургона дольше обычного. Когда я вернулась на кухню, Элиас мыл свою чашку.

– Уже уезжаете?

– Сегодня я начинаю раньше – большой заказ…

– А-а-а…

Ты великий мастер поддерживать разговор, Ортанс!

Он долго всматривался в меня, а потом кивнул:

– До вечера.

– Да…

Я ждала до середины дня и только тогда зашла к нему. В комнате мне потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с нервами. Впервые постель была разобрана, то есть он спал в своей кровати, а дневник лежал на прикроватной тумбочке. Волнуясь, я взяла его в руки и села на край матраса.

Черт возьми! Только что я сделал большую ошибку, позвонив брату! Ему удалось разговорить меня, он в этом деле мастак, скотина! Нащупал брешь, ту самую, которую мне не удается закрыть. Она постоянно расширяется, и чтобы ее заполнить, я как раз и ездил все выходные куда глаза глядят. Только что мне пришлось признать, что прием не сработал… Интересно, сказал ли я ему, в какой деревне нахожусь? Не помню. Но если ее название вырвалось у меня, он способен начать стучаться во все двери, звонить всюду, давать мой номер телефона кому ни попадя. Упомянул ли я название “Бастида” и имя Ортанс? Не хочу, чтобы ее втянули в эту историю. И я слишком боюсь надеяться. Все стало каким-то неопределенным, когда он объявил, что будет узнавать, не нужен ли врач в тех краях, где я сейчас обитаю.

На меня словно потолок обрушился, потрясение было таким сильным, что я выронила тетрадь. Неужели он бросит якорь у нас?