Дервиш Сушич - Я, Данила
- Название:Я, Данила
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1982
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дервиш Сушич - Я, Данила краткое содержание
Я, Данила - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
К счастью, Йованка не забрала мешок и фляжку. Я промыл ему рану, содрав часть заскорузлых струпьев. Из синих небес его глаз на руки мне капали слезы, но из груди не вырвалось ни единого стона. Я пальцем наложил на рану мазь и перевязал ее последним солдатским бинтом. С белой повязкой на шее он походил на молодого петушка.
— А у тебя нет зеркальца, Данила?
— ?!
— Посмотреть на себя. Если нету, ничего. Я не за тем пришел. Я вот за чем. У тебя, случаем, не два карандаша? А то бы дал мне один? Дед мой, ты ведь его знаешь, косой Джордже, говорит: ишь чего захотел, у меня порток путных нет, а тебе карандаш подай.
— В школу ходишь?
— Осенью пойду в третий. Эх, товарищ Данила, если б ты нам помог! Нынешние пацаны, брат, понятия не имеют, что такое строй и отряд. Им бы только гонять по лугу тряпочный мячик да сливы воровать. Что поделаешь, сознательности не хватает! А взрослые бьют. Чуть что — по заду! Или тычок в спину. Ну и времена пошли, товарищ Данила! Будто мы и не воевали! Говоришь, идет мне повязка?
Я ошалело молчу и слушаю его болтовню. Пожалуй, только самая чистая невинность может с такой легкостью и проворством перекидывать мосты над глубочайшими безднами. Я не сумел толком ответить на его вопросы — о нашей армии, о боях и вражеских наступлениях, о здоровье нашего земляка, героя-генерала. Я просто дал ему денег на карандаш и тетрадки, а еще — на табак и штаны для деда. Он простился — отважно протянув руку — и добрую часть пути проделал четким шагом солидного хозяина. А потом, решив, что я его уже не вижу, припустил бегом. Рука с деньгами была крепко прижата к бедру.
«Сукин сын», — выругал я себя.
Видишь ли, вздумалось ему малость поумствовать, отдохнуть, пока другие тянут на себе плуги или с невинной улыбкой перемахивают через вырытые войной пропасти.
Марш в строй! Завтра доложишь о своем прибытии самому себе!
В противном случае…
В противном случае будешь последним предателем, что травят себя ненавистью и тщеславием.
Надень шоры и, подобно вышколенному вороному коню, скачи прямо по дороге! Тебя будет греть надежда, что в конце концов куда-нибудь прискачешь. Это лучше и честнее, чем прохлаждаться в канаве у дороги, заросшей и грязной, откуда видно, что другие идут, а ты уже примирился с тем, что никуда не придешь.
Помнишь батальонную колонну? Когда скрывались из виду последние и дорога пустела, слабакам оставалось лишь пустить себе пулю в лоб или дезертировать.
В сумерках я отдал команду.
— Шагом марш! Направление — за командиром! На раненых и мертвых не оглядываться! Их будут лечить или хоронить медсанбатчики! И те, кто идет за армией и пишет историю.
Йованка, пышущая здоровьем, ждала меня с ракией и ужином. Вместо дома у нее была хижина с печкой и кроватью, вполне поместительной для двоих.
Я строил дома погорельцам.
Начали мы с громких слов.
Мы — герои,
мы изгнали ненавистного оккупанта,
мы идем в новую жизнь,
но наши руки были старые, пальцы старые, в старых мозгах лишь изредка попадались новые извилины, арсенал понятий старый — бог, держава, мое поле, словом, все как и прежде; ростки грядущих перемен только-только пробивались. Кроме, конечно, свободы крика на комитетчиков и их смещения и назначения.
«Техническая база» была горе горькое. Наши испытанные фронтовики воровали гвозди, стекло, черепицу, дверные и оконные петли, иные по три раза крали одни и те же стройматериалы и перепродавали. Крестьяне взимали репарации со своей любимой отчизны. Хилое, рахитичное сознание не могло пробиться сквозь бетонированные траверсы собственничества.
Я уже тогда боялся, что ежели в селе появится бог, не привезенный крестьянами на своих телегах, они сдерут с него шкуру и сожрут вместе с потрохами, да еще и кости обглодают. А его красный балахон повесят на триумфальной арке.
Социализму на селе предстоит перепахать много чего поважнее межей и оград. Какой тут, к черту, социализм, пока борозда не протянется по крайней мере километров на пять. И пока крестьянские порты не заменит синий комбинезон. А брошенную мотыгу — машина, приводимая в действие нефтью. Только, боюсь, запчастей не напасешься, ведь наш дорогой земледелец непременно начнет по ночам выворачивать болты и прятать их по чердакам и под стогами сена: авось пригодится! А утром, почесывая за ухом подле развинченной машины и растерянного следователя, проворчит: «И кто ж это делает, чтоб ему пусто было!»
Куда проще обозреть утекшие воды истории, чем стараться заглянуть в будущее! Муки прошлого уймут протяжные песни и возвеличат хрестоматии. А будущее попахивает железным расчетом, для которого понадобится чуточку больше извилин, чем нам досталось от частного землевладения. И нечего пытаться их прикупить, привозные извилины вряд ли подойдут к нашим черепам, и головы наши все равно останутся пустыми.
Двадцать фронтовиков гомозятся вокруг нового дома Стояна Гргеча. Спешат до темноты вставить оконные рамы, выкопать вокруг дома канавы, настелить полы. Стоян сидит на корточках в саду рядом со мной, словно хозяин, приглядывающий за поденщиками. Попыхивая глиняной трубкой, он изредка роняет слова:
— А ежели я в чем не потрафлю государству, выгонят из дому меня?
— Не валяй дурака!
— Видишь ли, меня ведь уже раз выгоняли из собственного дома, потому и спрашиваю.
Сперва он мне показался забитым трусишкой, который обмирает со страху, если его угостят сигаретой. Не привыкший к подаркам, он попросту усмотрел бы в этом какой-нибудь подвох. Но в гнезде, свитом из бороды и усов, появилась усмешка. Мудрость молчаливой земли и непробиваемого, воловьего спокойствия.
— Выдюжили войну! — сказал он.
— Кто выдюжил, а кто и нет!
— Я про себя говорю, Дане!
— А почему ты не пошел в партизаны?
— Гм! Почему не пошел! Когда тут заварилось, я рядно на голову и под эти скалы. Молю бога сохранить мне дом, чтоб было где встретить своих товарищей. Пришли немцы, задымилась крыша, я взмолился: «Товарищ бог, оставь хотя бы стены, я набросаю на них досок, чтоб усталые товарищи не мокли, когда придут». Стены остались, да только четники устроили там бункер, а как товарищи наддали, гранатами их и разметало в стороны. Смотрю я из-под этой скалы и говорю: молю тебя, всевышний, сохрани мне хоть камни, хорошего камня поблизости нету, а где я наберу столько денег, чтоб платить по сотне за кубометр?.. Остались камни. А тут как раз последнее немецкое наступление. Немцы во дворе вырыли орудийный ров. Налетели самолеты, разворотили и пушку и ров. А я говорю: о господи, ну и свинья же ты, ежели бедняцких слез не видишь. Тут уж и я подался в Народно-освободительную армию. Только закинул на плечо котомку, прибегает мальчишка и говорит: война кончилась! Ну и слава богу, хватит, навоевались.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: