Анатолий Новиков - Календарные дни

— Который из пяти братьев? — машинально спросила Екатерина Исаевна, ибо недавно осматривала погодков и все были здоровыми.

— Меньший. Леша. — Валентина почти толкала врача в приемную. — Нехороший он с виду.

Леша Пинегин лежал, мелко дыша, в испарине — скрутило, видно было, мальчонку напрочь. Около кушетки держался отец, совхозный механизатор.

— Измаял его живот, — простуженно доложил механизатор Пинегин. — Бабка грелку уложила к животу, так еще хужее.

Екатерина Исаевна и без осмотра догадалась, что у мальчика перитонит. Но что могли Пинегины предпринять по неведению своему? Исстари, да и сейчас, болезни по селам изгоняют холодом или жарой. Люди до сих пор совестятся лишний раз окликнуть медработника. Конторские, знала Миронова, посмелее, могут и с пустяком врача побеспокоить на правах равного образовательного ценза, а тракторист или конюх — редко и нехотя. Вот и Пинегины дело к худу повернули, и отец совсем растряс парнишечку, пока на механике ехал.

Мама Пинегина лежала сама в городской больнице, и Екатерина Исаевна отправила отца домой, но с тем, чтобы тот был начеку. Сама же позвонила в райцентр. «Скорую» пообещали выслать тотчас.

— Потерпи, Лешенька, — приговаривала Екатерина Исаевна, делая блокаду, и на сердце у нее было тревожно из-за переметенной дороги и беспомощности.

— Не больно, тетенька Катя, — мальчик мутно глядел на врача и, по-мужски стараясь не выдать боли и страха, успокаивал, но слова выговаривал трудно. — Холодно только…

— Деда Иван, дай ты, ради всего святого, дежурный тулуп на санки, — неожиданно попросила Екатерина Исаевна, решив идти навстречу машине. — Приладь веревку, чтобы сподручнее тащить.

— Не война сейчас, — укорачивал сторож, глядя на маленькую женщину сердито. — Не ремесло человека на закорках тащить. Да и померзнет парень!

Однако Миронова решила и была непреклонна.

— Мы лишь к большаку свезем — пяти километров не будет, — насчитала старику, будто тот сам не знал. — Ждать рискованно, а «скорая» может к самой больнице не подъехать.

Минут через десять женщины уже тащили на санках закутанного мальчика, спотыкаясь о сугробы и проваливаясь в ямы. Они не видели лица мальчика и ничего не спрашивали у него, но нетрудно было догадаться, что ему становилось хуже. Он теперь стонал чаще, но и молчал больше, видимо, впадая в забытье.

Женщины тянули изо всех сил и вскоре взмокли до бровей. Порой метель намертво припадала к долине, тучи на небе редели и на темном вместилище космоса вспыхивали яркие вертлявые звезды. И эти светлые точки, едва нащупывающие землю, немного рассеивали тревогу и делали местность уютнее.

— Тетенька Катя, — слабо позвал врача очнувшийся мальчик, но в сильно вымороженном воздухе его слова прозвучали звонко и бесстрастно. — Тяжело вам тащить… Не хотел я… Тетенька Катя, сейчас встану…

Мироновой показалось, что тот силится приподняться.

— Алексей, не двигайся и не говори! — прикрикнула Екатерина Исаевна на мальчика, и женщины, не сговариваясь, почти побежали. — Санки сами… Санки сами…

Женщин засыпало колючим мертвым снегом, занесло мальчика и скрытые пространства, и они дергали за веревку и чутко слушали шумы, боясь пропустить знак машины. В снежную морозную ночь крепко на себя надо сердитым быть, ругала себя Миронова, — чтобы с места стронуться, но лучшего не придумали. И еще Екатерина Исаевна почему-то неотвязано думала именно сейчас, что со временем на каждом сельском медпункте будут врачи, умеющие самостоятельно делать любые операции и совсем исцеленные от неумения и безразличия к своему делу. А если уж надумают они отправить больного в город, то дорога та будет чистой и ровной.

Сбоку, из полей, пробил снежные сполохи маленький огонек. Он блеснул, потом пропал, снова появился и не гас.

— Машина нашлась! — закричала обрадованная Валентина, но женщины не остановились — только бежать стало легче. — Не на тот проселок выскочил водило!

Через несколько минут облепленная снегом легковая машина вывернула из подвижной тьмы на женщин. Екатерина Исаевна, отчаянно крича и размахивая руками, бросилась наперерез. И тут только поняла, что то повстречалась им не «скорая». Из «Москвича» выбрался смутный, вроде бы молодой, парень в собачьей пестрой шапке.

— Что взорвалось, граждане? — сощурился, поглядывая по сторонам и на санки, парень. — Заплутали, что ли?

И парень был не коннозаводский — чужой, но в интонации его обещалась готовность к поступку, то есть он уже даже остановился, на что решился бы далеко не каждый.

— Помочь чем, тетки? — так же быстро и с готовностью к подвигу повторил парень.

— В санках больной мальчик, — показала Екатерина Исаевна. — Мы из коннозаводской больницы. «Скорая» поехала навстречу нам, но пропала.

— Точно, тетки. Тракты здесь дотатарские, — весело согласился парень. — В два счета влетишь в яму и заклинишься.

— Мы не тетки — врачи, — резко оборвала водителя Екатерина Исаевна.

Миронову всегда раздражало уже популярное простецкое отношение милых выучеников высшей школы и других, часто высокомеханизированных, людей к дояркам, трактористам, зоотехникам женщинам. Хотя те, бегая по нежарким машинам и скотным дворам в толстых бесформенных одеждах, может быть, зимами и походили на «теток».

— Свезите мальчика до райбольницы, — сдерживая гнев, попросила Екатерина Исаевна, не понимая еще, почему шофер сам не разгадал такого простого дела и не предложил всем залезть в машину. — Попадется «скорая» — переберемся.

— Ну, чего раздумался? — бесцеремонно, по привычке всех людей, профессионально делающих добрые дела, поторопила Валентина. — Подгони машину к санкам!

— Так мне в другой ж конец метели! — вдруг брякнул парень с собачьей головой. — Гости заждались с обеда.

— А ну подгоняй ближе! — Екатерина Исаевна чуть не выкрикнула фразу. — Я дам вам денег за проезд!

Собачий парень удивленно вскинулся, присвистнул и круто развернулся.

— Ладно, — пробормотал он. — Тетки — темные середки.

Водитель влез в салон, включил громче двигатель и пошевелил фарами, ощупывая направление по поземке. Женщины поспешили к саням и стали приподнимать мальчика. Машина натужно побуксовала, помедлила и, рванув вперед, исчезла в снежной тьме. Валентина так и ухнула в сугроб, даже язык отнялся от изумления.

— Не часто, но бывает, Валя, — впрягаясь в поклажу, подбодрила Миронова девушку. — Помчимся давай, надеяться не на кого.

И опять женщины заторопились, оскальзываясь и руша заносы. Перед самым райцентром группу захватил ремонтный автобус. Но дело было не в последних километрах, которые проехали с комфортом и даже осторожно. Мальчик уже впал в стойкое забытье. С Екатериной Исаевной случилось же то, что происходит с порядочным человеком, когда он не может помочь другому и облегчить мучения ближнего. И еще собачий парень с песьей шапкой озлоблял Миронову на этот мир, точно вся гармония и прочность мира прежнего и основательного вмиг истаяла из-за незнакомого недоброго или равнодушного человека. Так же злобно выла метель, гудел оглушающе старый двигатель, но на Миронову точно навалилось серое глухое полотнище.