Виктор Зотов - Небесная Любовь

— Как ты смотришь на то, если я останусь у тебя ночевать — Семуков помотрел на женщину и все понял. Надежда улыбалась, она ждала этого вопроса и ей было весело. Кто-то ее предупредил, «он обязательно напросится в постель…» В другой обстановке она с удовольствием бы провела с этим мужчиной приятную ночь, он ей даже нравился. Но за спиной была толпа соглядатаев. Ей было приказано отказать.

— Нет Владимир, я не могу, я еще не готова — она посмотрела на Семукова, но он не ответил на ее взгляд.

— Да, конечно, я понимаю — ответил он тихо, глядя куда-то вдаль. Они некоторое время шли молча. Показалось здание вокзала, мимо прошла молодая парочка, целуясь и обнимаясь. Послышалась музыка из какого-то магазина.

— Ну, вот мы и пришли, — остановилась провокаторша. Она перевела дыхание, так задыхаются спортсмены после тяжелого забега. — Вон там вход в здание вокзала, идите, я вас подожду здесь.

Возле касс людей было не много. Группа молодых девушек и парней стояла посреди зала и оживленно беседовали. У каждого из них была своя пара, и это было заметно. Им было по 16—17 лет. Парни чувствовали свою значимость, девчонки свою защищенность. Им было хорошо вместе, они жили полноценной жизнью и даже не задумывались над тем, что это большое счастье — просто быть рядом с любимым человеком и разделять с ним радость и горе.

Семуков взял билеты и вышел к «Джулии». Улица, как приятная суетливая хозяйка, провожала Семукова музыкой привокзальных киосков, смехом молодых девушек и парней. Он подошел к провожавшей его женщине.

— Всё, билеты в кармане, спасибо, что проводила. Спасибо за приятно проведенное время… — он грустно посмотрел по сторонам. «Где-то здесь эти шакалы…» стало противно и тоскливо. — А ты, может быть, пойдешь, тебя сын ждет, — предложил он ей.

— Я подожду, когда ты сядешь в вагон, можно? — она неожиданно перешла на живой человеческий язык. Семуков удивленно посмотрел на нее. «Ей надо убедиться, что я уехал, и доложить своим «сворянам». Она боится, что я могу просто проследить за ней… «Эх, женщина, сгубишь ты свою душу, хоть и не по своей воле».

Постояв несколько минут с Семуковым «Джулия» стала прощаться.

— Звоните, приезжайте…

— Спасибо за приглашение, постараюсь — слукавил Семуков, прекрасно понимая, что расстается с этой женщиной навсегда. Невозможно оставаться рядом с человеком, с наслаждением и большой охотой причиняющем тебе боль.

Марта Хилько медленно пошла в сторону городских улиц. Пройдя несколько десятков метров, она пересекла вокзальную площадь и исчезла за поворотом первой улицы, прилегающей к площади. Семуков долго смотрел ей вслед. Но Марта ни разу не оглянулась. Через мгновенье её окликнули. В нескольких метрах от нее стояли невзрачные «Жигули» белого цвета.

— Поехали, Марта, у нас есть еще неоконченные дела — Волошин открыл дверцу машины и подвинулся вглубь, уступая ей место. — Давай, — он протянул руку, Марта отдала ему диктофон. Ей было явно не по себе. Она чувствовала привкус метала во рту и пустоту в желудке. Это был страх. Она совершила то, чего никогда себе не простит, хотя, может быть, этот человек и плохой, но он лично ей не сделал ничего плохого. Она «колотилась» за чужие интересы, и стала «шестеркой», ей стало — противно. Если перестаешь уважать себя сам — это прямой путь к зависимости от тех людей, которые знают о твоих душевных мучениях. Марта попала в зависимость от людей, которых ненавидела. — Это делало ее жизнь в будущем сплошным мучением. А собственно, чем эти «спецы» отличаются от преступников. Если используют те же вонючие методы шантажа и запугивания, что и настоящие бандиты.

Волошин молчал всю дорогу. За рулем сидел незнакомый ему водитель, и он не хотел, чтобы тот знал о его нестандартных отношениях с Мартой. Возле дома, где проживала «хорошая девушка Света», стоял еще один «спец» по кличке Бурдюк. Он спокойно курил и, когда подъехала машина, быстро загасил сигарету и прошел в дом.

Светлана сидела на кровати, оглоушенная стремительными событиями, еще не понимая, как они отразятся на ее дальнейшей жизни. Сердце её сжалось, когда она увидела на пороге Волошина и Марту.

— Ну что я скажу, поработали вы конечно неплохо, но главного не сделали — Волошин вольготно развалился на кровати и облокотился о стену. Марта стояла у входа в комнату, не решаясь войти

— Ты, рыжая, почему не сделала, что я тебе сказал? — он повернулся в Светлане. — Ты что думаешь, у меня только и забот, чтобы тебя уговаривать?! — он говорил тихо и смотрел в потолок. — Трудно было ноги раздвинуть? Или отсосать? Ну что ты на меня уставилась? — У тебя будут неприятности, ты хоть это понимаешь? — Светлана заплакала. Слезы ручьем бесшумно потекли по ее щекам.

Он повернулся к Марте. Глаза их встретились. Марта внутренне сжалась и опустила голову. «Ей проще, у нее нет детей, сучка. Говорила все будет путем… для нее „это“ пустяки. Ей даже деньги предлагали… меня просто раком поставили. Ну и пусть теперь сама отдувается».

— Марта — прервал ее размышления Волошин, — иди к моему спецу, помоги собрать все предметы… поняла? — он посмотрел на Марту и, показав глазами на Светлану, развел руками, «ничего не поделаешь… она заслужила наказание», — смотрите, ничего не упустите. Иди. — Марта стремительно вышла из комнаты. В дверях она на мгновение задержалась и обернулась на Светлану. В глазах подруги светилось обреченное равнодушие. К ее счастью Волошин уже отвернулся.

Волошин медленно встал с кровати и начал расстегивать джинсы. Светлана молча наблюдала за его движениями. За окном проехала одинокая машина, где-то залаяла собака. Он потянул ее за руку, предлагая встать. Она повиновалась, Волошин резко развернул ее спиной к себе и сорвал с нее трико.

— Ну что… я могу и уйти… но тогда жизнь твоя станет… — он шлепнул её по голым ягодицам. Женщина сжала губы, по щекам потекли слезы. И хотя она «это» проделывала великое множество раз, зарабатывая себе и матери на хлеб, именно сейчас ей было невыносимо горько и обидно за своё рабское положение. Волошин судорожно сбросил с себя одежду… неожиданно грубо толкнул Светлану, она неловко упала на кровать, рукой подтянула сломанную ногу. Волошин сорвал с нее трусики и набросился на беззащитное тело. Она не сопротивлялась…

***

Как только Джулия скрылась за поворотом, Семуков вернулся к дому, где происходили странные события.

Во дворе дома не было собаки, здесь не любили шума. Косые лучи луны скользили серо-голубыми тенями по сараям и стенам жилища.

Владимир тихо протиснулся в калитку и прижался к стене дома. Из окна зашторенного занавесками, доносился скрип кровати. Семуков посмотрел в щель неплотно закрытой занавески. Опер Волошин с красным лицом и закатившимися глазами насиловал Светлану. Девушка, закусив краешек подушки, держалась за спинку кровати. Половина ее тела сползла между столом и кроватью, гипс сломанной ноги глухо стучал об угол ножки стола. Волошин с глухим рычанием истязал девушку. Одной рукой он вцепился Светлане в волосы, другой судорожно тискал груди.