Евгений Мороков - Отчаянный марафон

— Макс! Надо ехать в скорую! — кричала Даша.

— Нет, нет! Все нормально. Сейчас я отключу горячую воду. — Салфетки плохо помогали, пальцы рук слипались с помощью красного клея.

— У тебя нос поломан! Такси приехало? Поехали в скорую! — продолжала она.

— Послушай, подкиньте меня домой. И давайте по пути заскочим в магазин.

— Ты совсем больной? У тебя нос перекошен. Тебе его надо вправлять.

— Давайте я вправлю. Макс, иди сюда, — Кирилл подошел ближе.

— Нет, дружище. Никакой творческой работы.

— Машина приехала! Умойся и пошли, — Даша схватила меня за руку, отпираться не было сил.

Таксист не знал, где находится ближайшая скорая, поэтому мы доверились навигатору. Я сидел на переднем сиденье, сзади Ян с Дашей. Во второй машине Кирилл с Сашей, Настей и Полиной. Они решили завезти девчонок домой, а потом подъехать к нам.

В машине работала печка, по радио играл шансон, а на лобовое стекло падали мелкие капли дождя, напоминающие мошек. Водитель включил дворники, они лениво убивали насекомых, превращая их в струю, стекающую на капот. Кровь подсохла и стягивала кожу на руке. Мягкие сиденья и беззаботный мотив песенок по радио создавал своеобразный уют. Не хотелось никакой скорой, никаких врачей, даже выходить из автомобиля было лень. Сон приближался. Мне хотелось забыть про алкоголь, агрессивных людей, но про кольцо я не мог забыть. Оно снова вернуло меня к жизни. Люди разбегаются, оставив после себя огромные дыры от снарядов, набитых чувствами. Еще вчера мне и в голову бы не пришли проклятые мысли, отвратительный голос: «Нет, друг, это не ты. Ты снова все потерял. Выпей еще глоток, жалкий неудачник». Хочется уснуть, всего лишь сон, очередной сон. Завтра новый день, ничего не произошло. Машина резко затормозила.

— Спасибо большое! Макс, выходим. — Я хотел что-то возразить, но они уже вышли.

— Куда мы приехали? — Сон был так близок.

— В скорую! — сказал Ян. — Только это, по ходу, обычная больница. Ладно, сейчас узнаем.

Мы прошли через ворота и поднялись по ступенькам, встав у дверей, ожидая ответа от кнопки вызова. Бело-синее здание, казалось, спало мертвым сном. Никто в стране не болел после шести вечера. Рядом с воротами стояла будка охранника, но и там выключен свет. Звонок, звонок, звонок.

— Вот же хрень. Никто не подходит, — Ян продолжал жать металлическую кнопку. Мне начинало действовать это на нервы.

— А чо мы тупим? Давайте вызовем сюда скорую, — сказала Даша. Она принялась искать телефон в сумке.

— Да к черту твою кнопку. Я сейчас там всех разбужу, — в голове была пустота, в руках прилив сил. Замах, точный удар прямо в цель. Два стекла выдали предсмертный крик и полетели на бетон, играя тревожную мелодию.

— Макс, ты полный идиот, — Даша оставила все попытки найти телефон.

— Что будем делать? Может, свалим отсюда, — сказав это, Ян посмотрел в сторону ворот.

— Я только за. Пора домой.

— Какой домой? Ян, посмотри на его руку, — Даша поднесла ладонь к лицу, будто увидела что-то противное.

— Да-а-а-а, мужик, ты скорее сам себя убьешь, чем это сделает кто-то другой.

Я опустил взгляд вниз и увидел небольшую лужу крови. Капля, за ней еще и еще. Вся кисть была в крови.

— Ох… Ну, есть и приятная новость, — я указал на включившийся свет в коридоре. Затем увидел охранника, людей в халатах. Их лица были сонными и испуганными, словно кто-то пришел их ограбить.

Несколько минут Даша объясняла им всю ситуацию, а мы с Яном отправились с медсестрой на перевязку. По пути медсестра рассказала нам, где находится скорая помощь, да о том, какой я невоспитанный человек, нарушающий режим сна больных. Она поработала над рукой, выдала несколько жалоб на начальство, два раза приятно улыбнулась, посмотрев мне в глаза, и отпустила на свободу, закрыв за нами дверь кабинета. По пути к выходу я думал о ее длинных темных волосах и тонких губах, за которыми спрятаны ровные зубы — идеальные актеры для улыбок и смеха.

Оперативная группа уже стояла на разбитых стеклах. Два человека в бронежилетах, в касках и с автоматами за плечом спокойно слушали разговор Даши с охранником. Людей стало еще больше, некоторые также были в белых халатах, другие в пижамах ожидали продолжения шоу. Мы с Яном и одним полицейским вышли на крыльцо, второй остался с Дашей и зрителями.

— Кто из вас разбил стекла? — голос его был уверенный и спокойный.

— Мой грех, — ответил я, поднимая правую руку.

— И зачем ты это сделал? — все так же спокойно говорил он. Руки он разместил на автомате, как на школьной парте во время урока. Широко расставив ноги, демонстрируя нам конструкцию Эйфелевой башни, он то и дело бегал взглядом от меня к Яну.

— Мне никто дверь не открывал.

— И поэтому надо бить окна?

— Приходится.

— Зачем? — Он начинал меня раздражать.

— Чтобы дверь открыли. Видишь? — я указал на встревоженных людей.

— Ну а зачем стекло разбивать? — он не слышал меня, на автомате повторяя одну фразу.

— А зачем ты носишь каску? — мой вопрос заставил его выйти из равновесия.

— В смысле? — в голосе появлялись чувства.

— Убери ты эту кастрюлю с головы.

— Молодой человек, разговаривайте… нормально.

— Как только ты уберешь тарелку с головы.

— Ты зачем разбил стекло? — ставки повышались, голос заряжался энергией.

— А ты зачем надел это ведро? Ответь же уже.

— Он под наркотиками? — пренебрежительно спросил он у Яна.

— Нет. Только алкоголь, — ответил дружище. — Его просто хорошо ударили, может, это…

— Ты когда стал экспертом в боевых искусствах? — Ян махнул на меня рукой, достал сигарету и отошел.

— Так что произошло? — он сделал шаг вперед.

— Сам не видишь? Разбили стекла, — я указал на осколки на полу. Достал сигарету и закурил.

— Ты самый умный? Мы тебя сейчас на пятнадцать суток посадим, вот там и будешь язвить.

— Мне нельзя, — спокойно ответил я.

— С чего бы это? — удивился он.

— Мне на работу послезавтра.

— Так, слушай сюда, пьяный урод, ты сейчас поедешь в отделение и уж там мы с тобой пообщаемся. Я люблю таких, как ты.

— Пьяных и беззащитных?

— Ну все!

Он схватил меня за толстовку и потянул к машине. Ян пытался что-то говорить, но это не помогло. У полицейского были крепкие руки. Я доверился ему и расслабился, но как только ноги перестали передвигаться, он прописал мне лоу кик в правую ногу. Несмотря на огромное количество алкоголя, первые секунды боль была жуткая, пламя сжигало правую икру. Дверь открылась — тело упало.

Вечеринка продолжалась без меня. Я никак не мог с этим смириться, попытки открыть дверь увенчались поражением. По рации велись деловые разговоры с постоянным шипением: «Двенадцатая группа, вы где? Шшшшшш… Сработала тревожная кнопка по адресу… шшшшш… Позвонили с кафе на… шшшшш… Девятая группа выезжает… шшшш…» Этот звук напоминал тупой напильник, сдирающий кору мозга. Так продолжаться не могло. Я усердно начал ломать дверную ручку, алкоголь подавлял все логические действия, поэтому дальше было окно. Несколько ударов заставили приятеля в каске открыть дверь.