Валерий Зеленогорский - Любовь на троих

С.С. ловил взгляд водителя такси, который всю дорогу косил в зеркало заднего вида на ослепительную Катю, она раскинулась на заднем сиденье, все ее прелести были видны водителю, как гинекологу, он еле сдерживался, С.С. видел его взгляд, и ему, как ни странно, было приятно. Он чувствовал зависть молодого самца, который не скрывал своего удивления, зачем такой красивой девушке проводить время со старым козлом.

У них оставался последний вечер, утром они улетали в Москву, праздник заканчивался, и С.С. хотел поставить точку с фейерверками и танцами, провести последний вечер и ночь так, чтобы потом, колючей зимой, согревать себя этим воспоминанием.

Его страхи и опасения перед отъездом оказались несостоятельными, он вошел в ту же реку второй раз и опроверг сраного греческого философа, который утверждал обратное, он, наверно, был пидором, этот грек, они все, эти античные умники, были пидорами, а я нормальный мужчина, и в мой парус еще дует попутный ветер…

С.С. понимал, что такой пафос ему не свойствен, но иногда можно позволить некоторое благодушие, ему вправду было замечательно, он когда-то определил для себя, что такое счастье. Это краткий миг между двумя несчастьями, но тут был исключительный случай, симфония случилась, и он неожиданно притянул Катю к себе, поцеловал ее в голову, прямо в ухо, смачно и громко, она аж вздрогнула, чуть не оглохла, но засмеялась с явным удовольствием.

Ей по-настоящему понравилось путешествие, все было здорово, мужик оказался нормальным, она никогда так не была спокойна, она не думала о деньгах, билетах, о том, сколько стоит вино и хватит ли заплатить по счету в ресторане.

Она просто ОТДЫХАЛА, а с ней такое было нечасто, можно сказать, что никогда не было в ее единственной жизни, окруженной идиотами, которым она была и мамкой и нянькой.

Лиза собрала чемодан и тоже решила устроить себе прощальный ужин с местом, где она была счастлива. Если бы не тот неприятный разговор с самовлюбленным павлином С.С., который ее расстроил, все было бы чудесно, и так неожиданно чудесно после сокрушительного удара судьбы, когда ее робкая надежда на личную жизнь упала камнем об землю. Кирилл погиб, ушел туда, откуда нет возврата, и она даже не была у него на кладбище, не смогла, слишком свежая была рана, а теперь она решила, вернувшись в Москву, сразу же сходить и помянуть его. А сегодня она сядет лицом к океану и выпьет с ним, как с живым, он никогда не позволил бы никому обидеть ее — и это самое горькое, что она чувствовала в данный момент.

Она надела платье, каблуки, и пошла на террасу, и села за столик на двоих лицом к закату.

Пока Катя ходила в салон навести последний марафет, С.С. сидел на балконе и был переполнен гормоном радости, он чувствовал себя, как будто в нем лопались пузырьки шампанского, он не любил этот напиток, но ощущение было именно таким.

Он немного выпивал и закусывал сардинами и оливками, водка давала ему дымку в голове, так бывает на разогретой солнцем полянке, когда ты лежишь на траве и смотришь в небо, и представляешь себя облаком, которое постоянно меняет форму, и ты летишь по воле высоких ветров без цели и навигации, и эта свобода лететь куда угодно дает ощущение полета.

Катя наконец пришла, в короткой плиссированной юбке и майке без рукавов она выглядела немножко проституткой, но С.С. был доволен, они пошли пешком в Лидо, в ресторан возле Ботанического сада, с фонтанами и каменными львами, изрыгающими водопады.

Они ели рыбный суп, здесь он был лучше, чем буйабес, и даже лучше ухи в трех водах и с пятью рыбами, которой С.С. едал немало.

Он решил ей сказать тост, серьезный и памятный.

— Дорогая Катя! — начал он немного торжественно. — Я не хотел, скажу тебе честно, менять свою жизнь, я давно закончил игры с девушками на свежем воздухе, мне нравилось жить тихим домашним животным, у которого на календаре зачеркнуты все даты крестиком, но ты разбудила мой спящий вулкан, и именно здесь, где мы сидим, на этом берегу из остывшей лавы, я скажу тебе спасибо за все. За глаза твои карие, за улыбку шикарную, за слова и мысли и ночи, полные огня. Завтра все кончится, и на другом берегу нас ждет другая жизнь, но эту неделю я не забуду.

Катя была смущена, ей было приятно слушать такие слова, ей такие никогда не говорили, она встала и поцеловала С.С., за соседним столом два седых джентльмена зааплодировали.

Потом они еще что-то ели вкусное из даров моря, потом Катя пила мадейру и херес, и можно было уже уходить, они рассчитались и вызвали такси, и уже в машине Катя сказала ему, что видела чудный барчик и она хочет выпить пару коктейльчиков. С.С. уже не хотел никакой движухи, но он уступил, пошел навстречу молодежи, мать ее.

В баре было немного людей, несколько столов с молодыми туристами, которые мало пили и громко смеялись, у стойки стояли два черных парня из местных, которые всегда толкутся в таких местах, высматривая легкую добычу, у них явно была трава, они иногда лениво танцевали, делали они это здорово, как бы лениво поводили бедрами с природной грацией, у них вместо мозга внутри башки стояла драммашина, и они чувствовали ритм любой мелодии каждым суставом.

С.С. сел с Катей у фонтана в небольшом алькове из местного камня, их было почти не видно, С.С. пить уже не хотел, но Кате он взял вина и уже стал замечать, что скоро оно начнет литься у нее из ушей, она отпила большой глоток и пошла танцевать в центр танцпола, из бара к ней подтянулись двое из ларца, и началось.

Парни касались ее бедрами, подначивали ее своими жестами, она чувствовала их неплохо, включилась в эту игру, и вот уже они стали вращать ее, закручивали ее в штопор и раскручивали так, что она падала в руки то одного, то другого, ее короткая юбка развевалась, обнажая ноги до трусов, которые были так малы, что казались незаметными.

С.С. какое-то время смотрел с удовольствием на этот пир плоти, потом стал нервничать, потом злиться, а потом заказал водки и стал терпеть, пока его рыбка поиграет со щуками.

Потом один из них закурил и косяк пошел по кругу, и он видел, что Катя спокойно взяла в рот сигарету из чужого рта, С.С. даже передернуло, она почти не смотрела на него, ему даже показалось, что она уже позабыла о его существовании, музыка лилась без перерыва, кайф дал ей дополнительную энергию, да и партнеры не отпускали ее, загоняя ритм жестами диджею, который, видимо, был их дружком.

Туристы ушли, все эта вакханалия длилась уже больше часа, Катя даже не присела за стол, клубилась в безбашенном танце, косяк летал изо рта в рот, у троицы наступила нирвана, и С.С. понял, что сейчас у него лопнет голова или сердце от отчаяния, ревности, злости и растерянности. Он не мог ее окликнуть, он не мог взять ее за руку, он не мог остановить это безумие; самолюбия в нем было больше, чем ревности, и он принял решение.