Алена Некрасова - Зарисовки одной дамочки

Недавно Елена познакомилась, по ее словам, с шикарным мужчиной. Хирург, как и она (правда, не пластический), вдовец с дочерью, высокий, широкоплечий, тридцати двух лет от роду.

— Ему в рекламе сниматься надо, а не в кишках копошиться, — делилась Елена с нами своими впечатлениями. — А как он целуется! Как бог!

— Ты не спросила, где научился? — полюбопытствовала Катя. — А то я как-то умудрилась поцеловаться с мужичком, который, просто открыв рот, тыкался в мой. Я, правда, пыталась нащупать его язык, но он его так глубоко зарыл в своей глотке, что я испугалась, как бы кавалер не удушился.

— Расскажи, как вы целовались, — просит Елену Маня.

— Он пригласил меня к себе домой. Мы посидели на кухне выпили винца, кофе, а потом он решил подарить мне одну книгу, что-то по хирургии предстательной железы.

— Оно тебе надо? — удивилась Маня.

— Понимала бы что! — воскликнула Катя. — Это же так романтично: завоевать сердце мужчины не через его желудок, а через предстательную железу, к тому же еще и под наркозом.

— Да хватит вам издеваться, — обиделась Елена. — Отношения ведь надо как-то начинать.

— Не слушай их, — прошу я Елену. — Продолжай. Решил подарить книгу, ну и…

— Так я и рассказываю. Мы с ним прошли в его кабинет. Книг — тьма! Он достает с полки нужную книжку листов на четыреста и мне отдает. Я беру и кладу на стол. Улыбаюсь. А он подходит и начинает меня целовать. Что-то там бормочет, кофточку расстегивает. И надо же такому случиться, в этот момент врывается его восьмилетняя дочурка. Увидела нас, оторопела и спрашивает: «А что вы такое здесь делаете?». Я возьми и ляпни: «Мне плохо стало, и твой папа мне искусственное дыхание делает». А она как заревет! Папаша ее успокаивать стал, а я быстро сумочку свою схватила и бежать.

— А книга? — спросила Маня.

— Забыла. Но он мне позвонил и пообещал ее принести.

— Вы снова встретитесь? — спросила Катя, зевая. — Опять у него дома?

— Ну что ты! Он меня пригласил на выходные к себе на дачу.

— А дочурка тоже поедет? — спросила Полина.

— Нет, он ее к своей маме отвезет. На пару дней.

Наша Катя задумалась о смерти. А если Катя задумывается, то это всерьез и надолго. Накупив массу литературы, она погрузилась в мир таинства погребения и философии умирания. Начитавшись умных книг, Катюша пришла к заключению, что показатель смертности у живых равен ста процентам. Другими словами, умирают все.

— Вы себе не представляете, — делилась она позже своими познаниями в этой области, — в некоторых местах Западной Африки мертвецов кладут на левый бок с руками, помещенными над головой. А в Южной Африке есть народы, которые запирают своих умерших в их собственных домах. А еще в Тибете устраивают «воздушные похороны», то есть тело рубят на части, мясо отделяют от костей, кости измельчают и все это скармливают птицам, слетающимся на звук рога.

Мы переглянулись. Катя продолжала свой доклад:

— А еще есть места, в которых предпочитают съедать своих мертвецов.

Тут Маня икнула, а Елена философски заметила:

— Видимо, найти последнее пристанище в желудке у друга лучше, чем в сырой земле.

— Катя, зачем тебе все это? — спросила подругу изумленная Полина и перевела взгляд на меня. Я пожала плечами.

— У меня возникла идея написать роман о любви мужчины к трупу молодой девушки.

— Господи! Катя, может, тебе в санаторий какой-нибудь лечь? Подлечиться? — не выдержала Елена. — У меня есть один знакомый профессор. Договориться о консультации?

— Вы не понимаете! — раздраженно ответила Катя. — Это же целая философия. Смерть — это всего лишь переход в другое состояние…

Тут подала свой голос Маня:

— Кажется, я знаю, в чем дело. Ну-ка, подружка, ответь честно, когда в последний раз у тебя мужичок под юбкой ручками шарил?

Катя покраснела.

— Вот и ответ на заданный вопрос, — продолжила Маня. — Не к психиатру ее надо вести, а с хорошим мужиком познакомить. Заплатить ему, если что…

— Я мужчинам никогда не платила! — взорвалась Катя.

— Ой-ой-ой, только не надо этих высокопарных слов! — разошлась Маня. — Ты всегда за них платила, платишь и будешь платить. Только если ты это делала на бытовом уровне, то теперь заплатишь за хороший секс, а дальше пусть катится.

А что? Хорошая мысль. Заплатил за услуги, и порядок. А то они, паршивцы, стали наглеть. То их грудь женская не устраивает, то кожа висит, то они где-то там признаки старения находят. На себя бы лучше посмотрели. Одной моей знакомой поклонник как-то заявил:

— Целовать курящую женщину, что пепельницу облизать!

Кстати, о покойниках. Светлана (та самая, которая вышла замуж за Карлушу), очень хорошая в прошлом актриса МХАТа, а ныне великолепная актриса в Швеции, один раз пала жертвой любви к маскам для лица.

Случилось следующее. Светочка обожает маски и делает их самостоятельно из всего, что попадется под руку: капусты, огурцов, моркови, яблок, ягод и т. д. Она рассказала мне, как однажды, за несколько часов до премьеры одного спектакля, решила освежить свое лицо маской из черной смородины. Что-то ее отвлекло, и она, забыв добавить растительное масло в темно-сине-красную кашицу, нанесла ее себе на лицо. Выдержав нужное количество времени, Светлана пошла ее смывать. Смыла, посмотрела на себя в зеркало и остолбенела — из зеркала на нее смотрело мертвенно-синее лицо. Сделать что-нибудь было невозможно. Замотав лицо шарфом по самые глаза и натянув шапку на лоб (благо, была холодная зима), Светлана поехала в театр. Там она, наложив на лицо килограмм грима, чтобы хоть как-то скрыть синеву, вышла на сцену.

В тот вечер Светлана играла спектакль, который, по сути своей, очень смахивал на «Отелло». Она играла молодую женщину, которую в конце концов убивает не то муж, не то любовник. К тому моменту, когда партнер по игре начал ее душить, грим полностью осыпался, и Светлана предстала перед публикой с абсолютно синим лицом. На следующий день одна из газет написала рецензию, в которой говорилось о том, что в Москве прошла премьера нового спектакля, в котором принимали участие известные актеры театра. Особенно, писалось в рецензии, следует отметить блистательную игру молодой актрисы Светланы Родиной, так убедительно сыгравшей свою роль. Прямо на глазах у зрителей, лицо ее героини в момент смерти, без всяких спецэффектов, приобрело настоящий мертвенный оттенок.

— Ты будешь смеяться, — говорит мне Катя, листая какой-то научно-популярный журнал, — но у меня тут одна приятельница с подругой на Тибет съездила.

— И что они там забыли?