Анатолий Шестаев - Совершенно правдивые истории об охоте и рыбалке в Колымской тайге и Охотском море

«Вот это поохотился! Чуть самого не освежевали».

Постояв минут пять, двинулся осторожно по следам подстреленного медведя. Выйдя на открытое место, огляделся и увидел, что дальше справа по склону уходит вверх медведь и с ним два поменьше. «А-а, так это ж мамка с двумя малышами, а тот бандит хотел их сожрать, и тут я некстати подвернулся. Вот это история, расскажи кому — не поверят. Все же голодные, из берлог только вылезли».

Взяв карабин наизготовку, Казимир пошел дальше. Но через час с дальних сопок наполз густой туман, повалил снег, и пришлось возвращаться в избушку.

Избушка стояла на берегу небольшого ручья в кустах, и разглядеть ее можно было только подойдя метров на десять. Снег внизу интенсивно таял, оставаясь нетронутым только в ямах, чащобе, но по вечерам и ночами было еще холодно. Первым делом Казимир растопил печку, поставил чайник, затем уже скинул куртку и начал готовить ужин. Печка раскалилась мгновенно, хворост только знай себе гудел, и через двадцать минут уже закипел чайник. В избушке стало тепло, уютно, и, хорошо перекусив и напившись от души чаю, Казимир улегся спать.

Утром, заготовив на день сухих веток для печки, охотник, привычно закинув тяжелый карабин за спину, отправился разыскивать вчерашнего медведя. На сопке никаких следов не осталось, замело все снегом. Спустившись, Казимир прошел по распадку, поднялся на другую сопку, на которой снега было поменьше, но здесь никаких следов не нашел и двинулся по гребню, то и дело останавливаясь и разглядывая в бинокль окрестности. Наверху снега почти не было, солнце пригревало, все-таки середина мая. Чувствовалось приближение колымской весны, мгновенно переходящей в лето. Воздух был пропитан свежестью. Природа оживала на глазах. Где-то вдалеке уже иногда покрикивали куропачи.

Через пару часов Казимир остановился передохнуть. Сев с подветренной стороны на склоне сопки, он вновь стал разглядывать в бинокль окрестности, особое внимание обращая на склоны сопок.

И вот, разглядывая ближнюю сопку, вдруг как-то сразу увидел двух бурых медведей, которые что-то раскапывали на склоне. Чуть повернув бинокль, разглядел еще двух, а потом еще пару. «Ни хрена себе, шесть мишек, как коровы на лугу!

Теперь уж точно никто не поверит». Еще с полчаса разглядывал Казимир пасущихся медведей, издалека действительно напоминавших буренок. Подранка среди них не было, и, вздохнув, Казимир пошел дальше по гребню.

Солнце пригревало вовсю, ярко голубело небо, где-то уже неподалеку орал сумасшедший куропач. Тайга пробуждалась после тяжелой зимы, и все ее обитатели теряли голову от тепла, солнца. Казимир разглядел пару куропаток, пригревшихся на солнце и поленившихся улетать от явной опасности.

Пройдя еще километров шесть, он обратил внимание на соседнюю сопку, что-то привлекло его, какое-то движение не ускользнуло от охотничьих глаз. Остановившись, достал бинокль и стал осматривать вершину и склон. На склоне сопки лежал большой язык снега, ярко блестевший на солнце. И вот на этот язык забирались два небольших медвежонка и скатывались по нему, прямо как разыгравшиеся мальчишки. Рядом в земле копалась медведица.

«Вчерашняя спасительница, — подумал Казимир, — может и тот бандит где-то рядом». Но поблизости никого больше не было.

Вдоволь налюбовавшись на бесплатный аттракцион, охотник потихоньку двинулся обратно.

К вечеру, устало передвигая ноги, вернулся в избушку, так и не встретив своего подранка. И только на следующий день, разглядывая по привычке соседние склоны, случайно бросил взгляд вниз и тут-то увидел своего противника, пробиравшегося, прихрамывая, вдоль ручья. Завалив его со второго выстрела, Казимир облегченно вздохнул и направился вниз к ручью.

На охоту Казимир как всегда собрался ещё с вечера. Сначала осмотрел свой надёжный «Вепрь», протёр его сухой тряпочкой и снова уложил в чехол, потом пересчитал патроны и зарядил оба магазина. Выложил всё из рюкзака и осмотрев каждую вещь снова по порядку сложил. Кружку, ложку, свечку, спички, соль, чай, сахар-рафинад, всё это в маленький котелок. Затем хлеб, две пачки корейской лапши, банку тушенки, шерстяные носки. Вот пожалуй и всё. Да, ещё пару луковиц. Сало в холодильнике не забыть. Жена при этом не преминула напомнить о том, что завтра

3 мая — страстная пятница, а там уже и Пасха, какая дескать охота.

Но Казимир закоренелый атеист и никакие праздники, в том числе и церковные, его не остановят. Тем более лицензия на медведя уже в кармане, а срок у неё очень уж маленький.

Утром, встав пораньше, напился чаю, оделся, рюкзак за спину, коробки на плечо, лыжи, подбитые камусом, в руки и в дверь. Наталья незаметно перекрестила его в спину: «С богом».

Быстро пройдя посёлок, Казимир вышел на речку и здесь надел лыжи. Утром ещё было прохладно, где-то -10, но день обещал быть солнечным, тёплым. К обеду снег станет мягким и тяжело придётся — подумал Казимир, глядя по сторонам. Кругом было белым-бело.

Он рассчитывал пройти за день до избушки, переночевать там, а на следующий день к вечеру вернуться домой.

Солнце к обеду заметно пригрело, снег стал рыхлым и лыжи проваливались почти на каждом шагу. Казимир снял шерстяную шапочку и сунул её в карман куртки, которую давно уже расстегнул.

Взобравшись на очередную сопочку решил здесь передохнуть. Нашел на склоне место без снега, наломал сухих веток и быстро соорудил костерок, набил котелок снегом и через двадцать минут уже заваривал пачку «Доширака» или «Бичпакет», как называли её водители-трассовики. Пока ел лапшу, заварился чай. Выпив не спеша кружку чаю с сахаром вприкуску стал собираться. Обтёр котелок снегом, сложил в него припасы, засунул в рюкзак. Затянул ремни рюкзака, выпрямился и остолбенел. Прямо перед ним в трёх метрах стоял человек!? Все мысли в голове смешались, и Казимир не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Мужчина посмотрел на него и произнёс:

«Иди домой».

— Как домой? Я же на охоту, — еле ворочая языком мужественно возразил Казимир.

— Я ж тебе говорю — иди домой, — настойчиво повторил неизвестный. — Посмотри, что у тебя на второй полке стенки лежит и положи это в карман и всегда носи с собой.

— А ты кто? — осмелев спросил Казимир.

— Я твой хранитель. Посмотри, что у тебя в левом кармане.

В ту же минуту мужчина исчез.

Казимир оторопело оглянулся вокруг, никого не было. И у него было такое ощущение, что он только проснулся. Но ведь он стоял на ногах! И перед ним лежал его рюкзак. Следов же вокруг никаких не было! Абсолютно. Казимир осторожно и медленно засунул пальцы в левый нагрудный карман и достал оттуда листочек белой бумаги. Коротенькая молитва. Это его Наталья тайком, каждый раз когда он уходил, засовывала один-два листочка с молитвами в его карманы. На этот раз Казимир не выкинул листочек, а задумчиво положил его обратно, развернулся и пошёл домой. До посёлка он добирался ровно в два раза дольше. Ноги вместе с лыжами проваливались по колено и назад Казимир вытаскивал пуды мокрого снега, а без лыж идти вообще было невозможно. Поздним вечером он добрался до дома. Зайдя в квартиру Казимир, даже не разуваясь, прошёл в комнату, где стояла стенка и на второй полке сразу же увидел маленькую иконку. Он тут же положил её в карман и облегченно вздохнул.