Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Как же здорово гулять по зеленой траве Илинг Грин рядом с английским пиратом. Под ногами приятно шуршат желто-красные осенние листья, на лужайке мальчишки увлеченно гоняют футбольный мяч, их звенящие голоса разносятся далеко в прозрачном сентябрьском воздухе. Но что это? Вдруг плач — это самый маленький светловолосый игрок лет семи упал и, видимо, сильно ушибся. Один из ребят подбежал к малышу и, убедившись, что с ним ничего серьезного, возвратился к игре. Дэвид подошел, присел рядом и стал успокаивать плачущего мальчика. Наблюдая за этой сценой, Таня невольно отметила: а из этого пирата выйдет прекрасный отец, вон он как ребенка умеет успокаивать — нужными словами, верной интонацией, именно так, как и должен разговаривать любящий отец.

— Дэвид, а ты детей любишь? — спросила она.

— Конечно, — ответил несколько удивленный вопросом Дэвид, — а что еще можно ожидать от человека, выросшего в многодетной семье. Видела, сколько у меня племянников и племянниц? С ними интересно, взять хотя бы сыновей Лизы Джона с Эриком — занятные мальчишки, очень техникой интересуются. А вообще, что касается меня, то я бы хотел дочку, с каштановыми волосами с золотистыми прядями, как у всех женщин рода Баркли.

«Я бы тоже хотела такую дочку, — подумала Таня, но промолчала, потому что родит ее для него его невеста, а не она. — Интересно, а кто Дэвид по знаку зодиака, вдруг к Рыбе подходит, на всякий случай надо узнать»:

— Дэвид, а когда у тебя день рожденья?

— 19 января.

— О, Козерог, Capricorn. Козероги ужасно упрямы, неуживчивы и бескомпромиссны. У тебя, должно быть, несносный характер.

— А я не типичный Козерог. Я терпеливый, уживчивый и умею договариваться.

— Да ладно, сочиняешь.

— А ты попробуй, я действительно классный.

— Don’t want to try, just looking, — рассмеялась Таня, повторив уже ставшую для них чем-то вроде пароля шутку.

«Как же с Таней легко, — подумал Дэвид, — с ней можно любить, молчать и быть счастливым. Никакой „борьбы полов“, никакой нужды доказывать свою правоту и превосходство, просто мужчина и женщина вместе, никто не лучше, никто не правее, у всех свои давно назначенные природой роли, все естественно, спокойно, гармонично. А их с Джейн отношения уж никак легкими не назовешь, скорее — поле непрекращающихся военных действий».

«Как же с Дэвидом легко, — подумала Таня, — такое странное ощущение, словно мы сто лет знакомы. Разговариваешь как с родным человеком, с твердой уверенностью, что выслушает и поймет, и самое главное — нам вместе интересно: мне интересно с ним, ему интересно со мной, и это не выдумка, не иллюзия, это реально чувствуется. Такое редкое совпадение человеческих атомов. А если так, то можно задавать любые вопросы, хоть личные, хоть философские». Таню почему-то интересовали именно философские.

— Дэвид, а ты веришь в Бога?

— Ну как сказать, если честно, то нет, я не типичный англичанин, атеист.

— А как же тогда мы с тобой встретились? Ведь не случайно же, кто-то нас свел?

— Ну, может, это не Бог, может, судьба,

— А, значит, ты в судьбу веришь?

— Можно и так сказать. Древние китайцы считали, что у каждого есть свой путь, и если его найдешь, угадаешь, то все в жизни удается и все будет хорошо. Если нет — всю жизнь мучиться будешь.

— А ты свой путь угадал?

«Ну что можно ответить на такой вопрос? Что мой путь вместе с тобой, что мне кажется, нет, я уверен, что встретил женщину, с которой хочу вместе пройти свой жизненный путь, и что это женщина — ты?»

Дэвид почувствовал, словно он мощный автомобиль, который несется по хорошо известной скоростной трассе, и они с Таней на какое-то мгновенье оказались на параллельных хайвеях, и обоим надо срочно найти съезд на одну общую дорогу, по которой можно будет спокойно ехать вместе. Их общий путь — единственно верная дорога в жизни, то, что китайцы называют Дао. Но как съехать так, чтобы своим резким маневром не зацепить движущиеся рядом машины и не стать причиной чьих-то жертв и страданий? Сложно, очень сложно, поэтому Дэвид промолчал, заменив слова поцелуем, и казалось, Таня совсем не возражала против такого ответа.

Они вышли из парка и, проходя мимо знаменитых киностудий «Ealing Studios», Таня решила выяснить, что Дэвид думает о кино, а заодно и вообще об искусстве:

— Дэвид, а тебе какие фильмы нравятся?

— Да я как-то кино не очень увлекаюсь, мне интереснее музыка, ну и живопись. Я в галереи чаще хожу, чем в кинотеатры.

— Сейчас в галереях не всегда настоящее искусство выставляется, или с современным искусством что-то такое случилось, чего я не всегда понимаю. Ну что вы британцы нашли в этом вашем Дэмьене Херсте, акула в формальдегиде, Матерь божья с разрезанным животом, это эпатаж какой-то коммерческий, а не искусство.

— Согласен, однако Дэмьен Херст — самый богатый из живущий художников в мире. Это о чем-то говорит?

— Наверное, только о том, что мир сошел с ума. А если серьезно, как ты думаешь, в чем секрет настоящего искусства?

— What do you mean by «real art»? Realistic?

— Нет, я вовсе не реализм имею в виду, в смысле реалистичность. Скорее authentic, authenticity. Ну как объяснить, настоящее произведение искусства — значит талантливое, не обязательно гениальное или шедевр, а талантливое. Например, стихи, которые сами запоминаются, картина, от которой глаз нельзя оторвать, музыка, которую хочется без конца слушать. Особенно в живописи, вот кажется, ничего особенного в картине нет, даже какая-то небрежность чувствуется, а полотно как живое. Вот в чем секрет?

— Не знаю, мне кажется, в чувствах, в том, как художнику удается передать эмоции. Если художнику удалось передать чувства, которые он испытывает, вложить в свое произведение страсть, так, чтобы зрители потом это почувствовали, — все, успех гарантирован.

Тане такой ответ очень понравился: правильно, конечно, страсть, passion. Настоящее искусство творится со страстью, впрочем, как и все талантливое в жизни. Получается, что талант — это такая воплощенная в мастерстве страсть.

К вечеру погода испортилась, начавшийся дождик напомнил о наступившей осени, который Дэвид и Таня решили переждать в близлежащем торговом центре «Ealing Broadway». Бросив взгляд на знакомую витрину ювелирного магазина H. Samuel, Таня обратила внимание на интересное кольцо, выполненное в виде двух плывущих навстречу друг другу золотых дельфинчиков.

— Нравится? — перехватил ее взгляд Дэвид.

— Симпатичное.

— Зайдем, примеришь.

— Да ладно, все равно покупать не собираюсь, лучше забегу на минуточку в «Marks&Spencer» за дамскими вещичками, ты меня здесь подождешь?

Минутка растянулась на полчаса, которые Дэвид тоже провел с пользой, зашел в H. Samuel и, подчиняясь какому-то непонятному импульсу, купил то самое кольцо с плывущими навстречу друг другу золотыми дельфинчиками. Подойдет по размеру, не подойдет — не важно, главное, чтобы оно у Тани было, как lucky omen, как знак того, что он обязательно приедет, и они всегда будут вместе. Forever.