Екатерина Данильчик - Обретая себя

— Отвали от меня, я не могу находиться в одной машине с бесчувственной и самодовольной сволочью! — резко и уверенно заявила Кристина, но ее сердце колотилось как башенное. Костя удивленно уставился на нее, не ожидая такой прямоты.

— Ах, вот как!

— А ты, что думал, я буду молча слушать, как ты обсираешь самого близкого мне человека? Да как тебе не стыдно? Родной брат называется. Терпеть не могу таких, как ты! — рявкнула Кристина. Людей вокруг было не много, но те, кто проходили мимо, были как сонные мухи и им и дело не было до парочки, что решили по выяснять отношения по среди улицы.

— Это, каких таких? — заинтересованно спросил Костя, раскидывая руки в стороны.

— Таких, которые думают, что все знают, все умеют и что они лучше других. Таких, которые простых людей считают ничтожными, только потому, что они живут иначе. Таких, которые привыкли все получать и ничего не отдавать взамен. Таких, у которых собственное эго до небес, и сострадание не входит в их распорядок дня!

Кристина на одном дыхании высказала все накипевшее в ней, Костя, молча, стоял и смотрел на нее, а потом выдохнул и немного поник. Кристина увидела в нем нотки понимания и даже раскаяния. Она стояла, молча уставившись на него. Костя поднял голову вверх к небу, потом провел рукой по волосом, взъерошив их, что придало его образу большей реалистичности и человечности. Со стороны казалось, что на него только сейчас снизошло понимание происходящего.

— Давно мне никто не делал такую взбучку, — начал он, — знаешь, я ведь не такой уж и бесчувственной, просто привык все контролировать и не выставлять эмоции на показ, но ты права, это ведь не работа и бизнес, это семья… — Костя покачал головой и пошел к машине, подойдя он облокотился на нее, Кристина как магнитом притянулась к нему и встала рядом, а Костя уставившись на землю, продолжил, — я и правда слишком зациклился на себе, то есть на работе, и в последнее время очень мало уделял брату внимания. И ты была совершенно права, в том, что сказала вчера, я и правда виноват, черт возьми, если бы я ответил на его звонок… — его голос дрогнул, и Кристине стало его так жаль, что она даже отвернулась, дабы сдержаться от проявления не тех эмоций.

— Честно говоря, кто и виноват в этом, так это я, — сказала Кристина тихим грустным голосом, — я должна была понять всю глубину его страданий, быть более внимательной к нему, а вместо этого, я дурью маялась, так сказать. Отчитываю тут тебя, а сама еще та эгоистка, — Кристина прослезилась, — я хреновый друг, что уж скрывать, — вытерла слезы, пытаясь увернуться от взгляда Костиных пронзительных глаз.

— Слушай, самобичеванием мы можем заняться и позже, давай уже доберемся до больницы, наконец, — предложил Костя и встал. Сейчас они стояли очень близко и их взгляды снова встретились, Кристину сразу обволокло странное чувство, она как будто растворялась в его глазах, он как будто проникал ей в самую душу и читал ее как открытую книгу. От этого ей сразу становилось не по себе, как будто он знает все ее тайны и мысли. Этот миг казался вечностью, а вокруг все было как в тумане, как будто ничего больше кроме его синих глаз и не существовало. Звонок мобильного, прервал момент.

— Да мам! Что-что? Я уже близко, — Костя был не многословен.

— Что такое? — сердце Кристины билось как сумасшедшее, она никак не могла считать эмоции на лице Кости.

— Мама говорит, есть новости, но какие я так и не понял, сделали какое-то обследование и врач сейчас все сам сообщит.

Кристина напряглась всем телом и душой.

«Господи, прошу тебя, умоляю, хоть бы не самое худшее… помоги ему, молю…» — просила мысленно Кристина, покачиваясь на кресле.

Как только они приехали, сразу быстро помчались в больницу, прорываясь сквозь людей и персонал. Найдя нужный кабинет, и наспех надев бахилы, они оба ввалились внутрь. Кристина взглянула на родителей Максима и Кости и у нее промелькнула мысль, что примерно такими она себе их и представляла, но сейчас разглядывать их не было ни желания, ни времени. Доктор встал из-за стола и жестом предложил им присесть на диванчик.

Все четверо напряженно смотрели на врача.

— Итак, начну с хорошего: мы сделали Максиму электроэнцефалографическое обследование, которое показало, что его мозг функционирует достаточно хорошо, конечно проблемы есть, но терапия должна помочь. На сегодняшнее утро могу сказать, что угроза его жизни миновала, — на этой фразе мама выдохнула и заплакала, отец ее обнял за плечи, а Костя положил руку ей на спину, как бы утешая. Врач продолжил.

— Но радоваться рано, не буду таить от вас всю серьезность происходящего. Кома очень опасна и коварна, всегда есть последствия, но вот какие это пока не известно. Максим может выйти из комы физически, но его мозг может восстановить, лишь самые основные функции. В таком состоянии, называемом вегетативным, все или частичные когнитивно-неврологические функции теряются. То есть человек может самостоятельно дышать, спать и даже с посторонней помощью принимать пищу, но поскольку познавательная часть мозга утрачена, не сможет реагировать на окружающую среду.

Послышался какой-то не человеческий стон, вырвавший из состояния транса Кристину. Она как будто окаменела от мысли, что ее лучший друг может навсегда остаться «овощем». Костя резко встал и нервно начал мельтешить по кабинету.

— Ну вы же только что сказали, что обследование мозга показало, что все хорошо, почему тут же говорите обратное? — разозлился Костя.

— Послушайте, я обязан был вам сообщить о всех рисках. Обследование это одно, а то, что будет, когда ваш брат придет в себя никто не знает. Будет надеяться на лучшее.

— Надеяться? — Костя подошел поближе к врачу, оба были взволнованы.

— Я понимаю вас, но вы поймите и меня, мы делаем все что положено, Максим получает необходимое лечение, а перевозить его крайне опасно. Да и нигде, даже в самой крутой клинике ему не сделают ничего сверхъестественного. Так же само скажут ждать и верить, что него молодой организм справится.

Отец молчал, и только тяжелый, встревоженный, полный печали взгляд выдавал его чувства. Мама по-прежнему всхлипывала, а Костя видимо смирился с информацией, только Кристина была как в ступоре, ей казалось, что сейчас она и сама в коме.

— Вы теперь можете его навещать, не все сразу и не долго, можете говорить с ним, в моей практике и такое помогало. Любовь и поддержка исцеляет, — добавил врач и вышел из ординаторской.

Кристина нервно шагала взад вперед по коридору возле палаты Максима. Внутри уже были родители, она с Костей не хотели им мешать в такой момент. Кристина прислонилась спиной к холодной стене и закрыла глаза, только сейчас она почувствовала, что на нее смотрят. Костя стоял напротив у стены и разглядывал ее, но делал это незаметно.