Валерий Лаврусь - Казбек. Больше, чем горы

Не канонизировать его было нельзя. Можно считать, что его канонизировал сам народ Грузии, и всего через семнадцать лет после кончины. Грузинская Православная церковь оформила это решение, а Русская у себя подтвердила.

Всю ночь снился человек в чёрном. Он громко и строго говорил на незнакомом гортанном языке, вздымал руки и поднимал голову к небу, ходил, широко шагая, снова вздымал руки и снова говорил. Ругался? Обличал? Объяснял? Непонятно… Я отмахивался, но он не уходил…

Совсем я обалдел от этой истории.

А утром к нам присоединился Дмитрий-второй. У него день рождения, и у Димы будет непростой, но добрый подарок, поездка в Мцхету к святому. Дмитрий-первый встречается с сослуживцем, и, увы, занят.

Нас восемь.

Мне удалось договориться об аренде гостиничного микроавтобуса. Водитель Артур на вопрос, знает ли он кого из русскоязычных гидов по Мцхете, хмыкнул: «Я что… сам не смогу рассказать?»

Выехали в десять и сразу попали в ливень…

Нет, это не кончится никогда!

Мы плыли в автомобильном потоке, дождь хлестал по ветровому стеклу, дворники едва справлялись. Кто-то сказал:

— Потоп!

— Нет… — Артур качал головой. Он остановил автобус на перекрёстке перед светофором. — Потоп был в 15-м… Видите тот мост? По нему бегал бегемотик, когда вода разрушила зоопарк… — Мы снова тронулись. — Тут такое творилось…

Творилось… Погибло девятнадцать человек и половина зверей зоопарка. 15 июня объявили днём траура. И сейчас не потоп, нет. Просто ливень. А он и прекратился, как по заказу, только мы подъехали к монастырю Джвари, что стоит на вершине горы у слияния Куры и Арагви.

Ничего и не поменялось с тех пор, как в XIX веке писал Михаил Юрьевич о тех местах. Монастырь основан в VII веке, но и до VI века там уже стоял храм меньшего размера, развалины его видны по сию пору. Знаковое место для Грузии. Место силы. Такие места есть по всему миру, у каждой страны, у каждого народа.

От Джавари автобусом спустились в храм Светицховели. Храм Животворящего Столпа. Про Столп тот можно написать целую книгу, такая там интересная история. Храм XI века. До строительства в Тбилиси храма Цминда Самеба (Святой Троицы) он был кафедральным патриаршим храмом Грузинской православной церкви и на протяжении целого тысячелетия являлся главным собором всея Грузии. Высокий, величественный, неприступный, переживший нашествия монголо-татар, турок, персов, он устоял и при коммунистах. В храме нас сопровождал интересный гид, старая грузинка, по видимости, из актрис, так виртуозно она владела словом. Её откуда-то привёл Артур, и она устроила нам полноценное театрализованное представление на полчаса.

Впечатлённый её экспрессией, помноженной на непередаваемый грузинский акцент, я с первых же минут включил видеозапись. Такое не пропускают.

Добрались до Самтавро. До того самого женского монастыря равноапостольной святой Нино, просветительницы Грузии, что стал последним прибежищем мама Габриэли… Да-да, он умер в женском монастыре, где его и похоронили, и здесь теперь покоятся его святые мощи.

Странная жизнь.

Странная судьба.

Странный святой.

Святой юродивый. Юродство один из самых примечательных подвигов в Церкви. Уничижение гордыни во благо Господа. Да какое там гордыни! Полное растворение в Боге… Вот такие они, босые, в рубище, Христовы воины Любви.

В этом году в Гималаях я придумал не совсем приличный слоган. «Сходи в горы — почувствуй себя говном!» Кто поднимался, согласятся со мной. Девяносто процентов времени горы незаметно (или заметно) уничижают и растворяют вашу гордыню. Своим видом: они высоки, они просто огромны. Своей неприступностью: взбираться на них бесконечно трудно, по пути не раз проклянёшь себя. Своими людьми: есть же такие, кто находят в себе силы и взбираются на: К-2, Аннапурну, да хоть бы на Ушбу, эти люди сами огромны и велики, как горы. Смотришь на всё это и понимаешь, какой ты маленький, ничтожный, неинтересный… Совершенно никчёмное существо. И от гордыни твоей остается горошина ещё меньше, чем от либидо на 3700. Потом, конечно, ощутишь себя героем! Но это потом.

Но тут, стоя у раки из розового иранского оникса, я вдруг понял: чтобы усмирить гордыню, вовсе не нужно никуда лезть. Достаточно вот так встать и постоять возле раки святого человека, истинные размеры души которого невозможно измерить никакими километрами, световыми годами и парсеками. Человека, кто выше, кто больше самых высоких гор. Человека, кто в одном рубище, босой, с медным венцом на голове мог выйти к людям и проповедовать Слово Божие о Любви, когда те над ним хохотали. Клоун же. Шут. Юродивый. А он проповедовал! Так усмирял свою гордыню. Господи… Уж лучше в горы!

Я пошёл в церковную лавку, купил свечи и иконы святого, нашёл всех своих, всем всё раздал и вернулся к раке. У молодой монашки, что там дежурила, одними губами испросил разрешения сделать кадр. Она поморщилась, покачала головой, но потом, кажется, поняла меня, моё искреннее желание, на всякий случай оглянулась и быстро кивнула. Я щёлкнул и кивнул ей: «Спасибо!». Она улыбнулась и сложила руки на груди, наклонив голову. А ведь они все его здесь любят. Любят тебя здесь, мама Габриэли! Я поклонился раке. Спасибо, дедушка. Мадлоб! За поездку спасибо. За то, что всё прошло удачно, что все живы и здоровы, спасибо. За Грузию отдельное спасибо! «Я в ответе перед Богом за всю Грузию и пол-России», — говорил ты, поднимая и лихо выпивая кружку вишнёвого сока, до дна, и пусть думают, что с вином! Мадлоб!

Вечером, когда все ушли в серные бани, — Тбилиси стоит на теплых минеральных источниках — я приехал на канатке на гору к крепости. Нашёл укромное местечко, подстелил дождевик (теперь он у меня всегда был с собой), сел, достал «Чудо-йогурт» (такой же, как в России, только с грузинскими буквами), баранки (всё купил внизу) и стал ждать закат, задумчиво пережёвывая скромный ужин. Закат обещал стать необыкновенным, в пресечённом рельефе древней грузинской столицы, фееричным…

Да. Я не был в Грузии 38 лет.

Да. Я почти ничего не помню из той детской поездки.

Да. Я знаю, как много сложностей возникло между нашими странами, и они ещё не скоро кончатся, ой как не скоро.

Но мне понравилась Грузия! Очень. Весёлая и задорная, как лезгинка, она бывает задумчивой и протяжной, как горская песня или вот как «Сулико». Помните?

Она доброжелательна, она гостеприимна, она трудолюбива и временами безалаберна, даже ленива и совсем нетороплива… А куда спешить? Когда живёшь в горах, время не властно над тобой… Историчная, христианская, верующая, глубоко верующая и снова поющая, поющая в храмах. Грузия.