Валерий Лаврусь - Казбек. Больше, чем горы

Рос Васико мальчиком замкнутым и малообщительным. Игре со сверстниками предпочитал общение с птицами. Многим вспоминается, как он играл, бегая по полю, высоко подняв палку, а птицы вились вокруг и всё норовили усесться на неё. Был, верно, в этом какой-то знак. Сегодня такому странному мальчику, скорее всего, поставили бы диагноз «аутизм», а тогда соседи просто думали: мальчонка-то того… толку не будет. Люди любят навешивать ярлыки. Навешивать и перевешивать. Сегодня дурачок, завтра гений. Сегодня сумасшедший, завтра — святой. Сегодня «осанна!», завтра волокут на крест. Обычная история.

Хотелось бы написать, что именно смерть отца повлияла на Васико, и он впоследствии избрал путь христианского подвижника. Но вряд ли. Был мал, да и отец не был похож на христианского праведника.

Не стал примером для Васико и отчим, о котором тоже известно немного. Армянин, занимался экономикой, вроде бы неплохо обеспечивал семью, и при этом не попал под репрессии 30-40-х годов (учитывая характер деятельности, это странно).

Безусловно, большую роль сыграл тот факт, что семья Ургебадзе жила рядом с церковью святой Варвары. Однако родной брат Васико, Михаил, который тоже играл во дворе церкви, христианским подвижником не стал, а стал вором в законе Сосо Ургебадзе.

Кажется, истинно судьбоносными для Васико стали чьи-то слова (возможно, того же священника церкви святой Варвары), брошенные в ему спину: «Твой отец разрушал храмы, ты их будешь восстанавливать!». На впечатлительного мальчика, носящего имя отца, это могло подействовать. Во всяком случае, слова моей первой учительницы: «Ему бы хоть говённую получить (это про медаль)» — подвигли меня стать отличником в старших классах, институте и вообще по жизни. Есть так называемый комплекс отличника.

В двенадцать лет Васико в руки попало Евангелие. На скопленные деньги на барахолке с рук он купил Главную Книгу Христиан. Похоже, у мальчика, живущего рядом с церковью, появился естественный интерес: «Кому же там молятся?».

Странно… Почему ему никто этого не объяснил дома? Почему мальчик вынужден был искать ответ на этот вопрос сам? Непонятно. Возможно, отчим слишком жёстко реагировал на естественный интерес пасынка (тогда положено было быть атеистом) или вообще пресёк любые обсуждения опасной темы в доме.

Есть информация, что какие-то основы Васико почерпнул от церковного сторожа, тот вроде бы и книгу посоветовал купить.

Старик, который продал Евангелие, по странному стечению обстоятельств запросил денег ровно столько, сколько было в кармане у Васико, в будущем отец Гавриил станет считать это знаком.

Книга на экзальтированного мальчика произвела неизгладимое, прямо-таки оглушительное впечатление. Читая, Васико горько оплакивал своего грешного отца, разрушавшего храмы. Он будет оплакивать, каяться и молиться за него всю свою жизнь. И с Книгой больше не расстанется.

Так в двенадцать (достаточно рано, я видел, как начинают читать Книгу в пятнадцать) Васико стал осознанным христианином. Крестили-то его ещё в младенчестве. Вот тоже парадокс: отец храмы разрушал, а покрестить сына не забыл. Инерция времени?

Большие аэропорты всегда — дурдом!

Регистрация, очереди, багаж, задержки, отмены… Когда-то у Хейли я прочитал его знаменитый роман «Аэропорт» — и проникся. Но второго в семь утра, стоя в длиннющей очереди-змее, объединившей народ со всех рейсов, включая отменённые из-за пятничного шторма, я нервничал. Старался виду не подавать, и без меня в очереди хватало тех, кто подавал, но нервничал. Резанова тоже беспокоилась: «Не успеем, блин, не успеем!». Я её уговаривал, но у самого уверенности, что нас вовремя погрузят, не было. Иногда со стороны стоек регистрации выходил сотрудник авиакомпании и охрипшим голосом выкрикивал направление, рейс которого уже одним колесом стоял на ВПП. Тогда под шумок на регистрацию просачивались ушлые с других рейсов. При нас бабушка на выкрик: «Барселона!» решила, что она с дедушкой и внуками летит именно туда, о чём бестолковый дед и внуки были уведомлены фразой: «Чего встали?! Бегом!».

Мы честно отстояли очередь, сдали багаж, помаялись ещё в очереди на паспортном контроле, потом ещё на досмотре… И я продолжал уговаривать Резанову (а заодно и себя): «Теперь без нас не улетят… Теперь у них наш багаж». Но мы всё равно нервничали, и продолжали нервничать даже когда буквально запрыгнули в отъезжающий от рукава самолёт. Причём по моим расчетам, на стойке регистрации оставалось ещё немало пассажиров рейса Москва-Тбилиси… Как бы то ни было, вылетели мы вовремя.

Зря я думал, что без нас не смогут улететь, если мы сдали багаж. Сдать — одно, загрузить на рейс — совсем другое. И по прилёту мы в этом убедились. Рюкзак Гали не прилетел. Таких безбагажных оказалось человек пять, причем ещё одна пострадавшая тоже была нашей. В группе две женщины, и у обеих не прилетел багаж…

Заполнив бумаги, назвав адреса, пароли и явки для доставки багажа («даже ночью?!», «ночью» подчеркнули три раза), мы, минуя Тбилиси, по Военно-Грузинской дороге уехали в Казбеги, или, как теперь называют это село, Степанцминда. (Святой Степан, Святостепанск.)

Про Военно-Грузинскую дорогу я читал много, читал в разных местах, бессистемно, не специально, ехал же по ней впервые. Обыкновенная горная дорога среди необыкновенных, прямо-таки сумасшедшей красоты ущелий и перевалов. С непривычки может даже подташнивать, но в целом поездка эта — почти три часа красивейших пейзажей. Жаль, мы не останавливались и не пофотографировали. Но если бы останавливались, точно приехали бы потемну, и так добирались пять часов — с багажом прокопались.

Ночевать нас определили в гостевой дом с простенькими комнатами, с простенькими кроватями, чистый и опрятный, а главное — там нас покормили. Не нужно было тратить время на поиски еды, ибо на текущий момент наиглавнейшей задачей было понять и разобраться: хватит ли девушкам снаряжения, если их багаж не прилетит или прилетит, скажем, дня через два, когда мы уже будем в горах. По всему выходило, если добрать некоторые вещи в прокате (Галина всё равно собиралась взять напрокат альпинистские ботинки под «кошки»), хватит.

Поужинали, сходили в прокат, где я неожиданно встретился с замечательной грузинкой Даро Хетагури, двумя неделями раньше она включила меня в закрытую группу Фэйсбука по восхождению на Казбек (как меня нашла?), взяли необходимое снаряжение, в магазине купили вредной во всех смыслах «Кока-Колы» с собой в горы, а тут и восемь часов пробило. Время пить чай.

А за чаем устроили вечер знакомства.

Группа девять человек. Люди обеспеченные, состоявшиеся, моложе тридцати пяти никого нет. Четверо: два Алексея, Тимур и Андрей — в прошлом году поднимались на Сток-Кангри, шеститысячник в Индийских Гималаях. Андрей (автогонщик, рафтер и строитель домов) — альпинист опытный, полностью выполнил программу семи вершин, то есть побывал на всех высочайших точках семи континентов и ещё на многих других всяких. У остальных из той четверки Сток-Кангри — первая любовь. Хапнули они там… и снега по грудь, и срыв, и девятнадцать часов восхождения, и горную страсть на всю жизнь. Один из Алексеев, буду называть его Алекс, впечатлившись горами до полного очарования, взял в этот раз с собой жену Ольгу, решив и её приобщить к своей страсти. (Я тоже пробовал.)