Валерий Лаврусь - Казбек. Больше, чем горы

Ольга с непривычки шла медленно, тяжело, часто останавливаясь. Сначала Алекс следовал за ней страхуя, но потом она, видимо, его отпустила, нёс он два рюкзака, а идти не в своём темпе с грузом совсем не с руки, или не с ноги. И теперь с Ольгой шёл наш третий гид. Мы не торопясь ждали их, отдыхая и обсыхая на камнях.

— Вертолёт! — Георгий лениво показал на горизонт. Я пригляделся. Довольно быстро со стороны посёлка к нам приближался небольшой вертолёт полицейского типа. Но нет, летел он не к нам, геликоптер обошёл ледник справа, поднялся чуть выше здания метеостанции и сел в базовом лагере.

— Шота продукты привёз? — Андрей от удивления даже привстал. По всему выходило, что так. Но Георгий только пожал плечами. Интересное дело у них тут! Так могли бы и рюкзаки привезти. Кстати, оба «потерянных» рюкзака приехали ночью. И проблем со снаряжением у девчонок не было.

Ольга наконец дошла, форсировала трещины, выбралась на камни и сходу уселась отдыхать. Вид у нее был измученный, но бодрый и… довольный. Парадокс. Теперь с ней остался Георгий, а Ираклий повёл основную группу на Метеостанцию.

Те сто метров, те тридцать три этажа, по сыпухе, щебню и гальке мы поднимались сорок минут. Сорок минут! В Долгопрудном двадцать два этажа, шестьдесят шесть метров, по ступенькам я прохожу за шесть. Вывод? «Таракан без ног не слышит».

К четырём мы наконец доползли до базового лагеря Казбека «Метеостанция» на высоту 3670 метров. Ещё ни разу за всю свою недолгую горную практику я так быстро, без дополнительной акклиматизации, не набирал высоту в три с половиной тысячи метров.

Всё когда-нибудь бывает в первый раз. Посмотрим, во что это мне обойдётся…

Из этнографических дневников В. В. Агибаловой и Б. М. Бероева:

«В монастыре Бетлеми когда-то обитали семеро монахов. Один из них отличался особой святостью, и Бог явил над ним чудо: каждый раз, когда луч солнца проникал через маленькую дверь в келью, монах приготавливался к молитве, вешал на луч котомку с книгами, и котомка не падала, словно луч был из чистого золота.

Другие монахи завидовали благочестивому брату. Чтобы ввести его в искушение, они подослали к нему красавицу из селения Гвелети. Притворные мольбы женщины о помощи заставили отшельника нарушить монашеский обет. Он впустил красавицу в келью. Она попросила позволения только прикоснуться к одеянию святого. Всего лишь прикоснуться… Монах очнулся уже, когда солнечный луч проник в келью. Он схватил котомку с книгами, повесил ее на луч, но книги с грохотом посыпались к его ногам. С тех пор обитель опостылела иноку, и он покинул ее. Братья последовали его примеру. Монастырь опустел навсегда…»

Красивая легенда легла в основу поэмы Ильи Чавчавадзе «Гандегели» («Отшельник»):

Представляете? В пещерах, выше площадки Метеостанции (с большой буквы я буду писать название базового лагеря, с маленькой — здания), выше 3700, в настоящих, реальных пещерах, в снегу жили монахи. Правда-правда! Всё обнаружили. Железные люди!

В пещерах тех сегодня, конечно, никто не живёт, но имя «Бетлеми» — «Вифлеем» теперь носит приют на Метеостанции. И мы не железные, а дюралюминиевые, да не… просто алюминиевые, а, может, всего лишь пластмассовые, будем жить рядом с ним.

Само здание метеостанции построено в 1933 году и долгое время использовалось по двойному назначению: и как метеорологическая станция, и как приют для альпинистов. Да, да… строили в те самые 30-е, несмотря на весь ужас, который нам преподносится сегодня в учебниках истории, это время было и эпохой созидания. Ведь тогда же и на Эльбрусе построили «Приют одиннадцати» на 4100. А в конце XX века, в эпоху становления свободы и демократии, «Приют» сгорел и метеостанция пришла в запустение. Первый (или нулевой?) этаж разбит, и там… отхожее место. Второй используют как столовую и склад. Электричества, которое вырабатывают солнечные батареи, установленные на крыше и на площадке с южной стороны здания, едва хватает на освещение станции энергосберегающими лампами. Водопровода нет. Воду набирают в ближних ручьях, стекающих с гор. На втором этаже есть комнаты для ночлега, но сами гиды рекомендуют жить в палатках — меньше места, но не в пример чище.

Может быть, когда-нибудь восстановят? Но и сегодня при всей запущенности здание не потеряло фундаментальности. И насколько поражает факт, что здесь, в снегах, в пещерах жили монахи, настолько трудно представить, как строилось это мощное, почти крепостное сооружение… О! Всплывшую по рубку гигантскую каменную подводную лодку, вот что напоминает здание метеостанции. Стоит оно на южном краю базового лагеря практически у самого обрыва к леднику Гергети.

Между метеостанцией и горами, с другой стороны от обрыва, на выровненных площадках ставят палатки. Палатки укрыты от западного ветра, преимущественного в тех местах, выложенными вручную в форме полумесяца каменными стенами.

Восточная часть базового лагеря занята полигоном бытовых отходов, попросту говоря свалкой. Рядом со свалкой на обрыве расположен единственный на всей территории лагеря туалет. Сделан он, как и метеостанция, из камня, а лучше бы из дерева, как на Эльбрусе. Тогда после переполнения его можно было бы просто столкнуть на ледник и построить новый. А так стоит он загаженный… и люди заняты вечным поиском, куда бы сходить до ветру… Не морщитесь! Все мы люди! Не принцессы, которые не ходят в туалет и всё держат в себе. Обыкновенные люди, и ничто человеческое нам не чуждо. Интересно, как приспосабливаются к таким условиям изнеженные иностранные туристы? Они же многие видели туалет в Кибо-Хат на Килиманджаро, там на высоте в 4720 метров, где нет ни единой лишней капли воды, кафельные (ей-ей, не вру, кафельные!) туалеты сверкают нереальной чистотой и гигиеной.

Выше туалета, ближе к зданию метеостанции площадка со скамейкой и пятиметровым флагштоком, на котором развевается бело-красный грузинский флаг святого Георгия. Вечерами там собирается народ полюбоваться на закат над ледником и между делом поймать эфир. Мобильная связь — зло, но обходиться без неё никто не собирается…

С северной стороны площадки — гóры. За ними Казбек. В тех горах на высоте 3900 есть современная часовня, куда завтра намечен наш радиальный выход. А пока…

А пока нас напоили чаем и разместили в палатках по двое.