Сергей Яковлев - Советник на зиму

И опять Маргарита Разумовна потупила взор, не зная, как ответить чересчур проницательному начальнику, и начиная подозревать, что у Потапа Степановича появились новые информаторы. Заработал какой-то параллельный и, скорее всего, враждебный ей канал, который она упустила из вида, пока устраивала дела Турмагомедова и занималась перевоспитанием Низговорова.

— Все это важно знать, чтобы ему помочь и не угодить при этом в расставленные ловушки, — веско объяснил губернатор, не желая совсем уж ее расстраивать.

Удрученный вид любимого министра и сама неординарная, перенасыщенная коллизиями ситуация придали больному старику энергии. Тотчас был вызван для совета Кудакин. Услышав, что Постила взбрыкнула и требуется ограничить ее своеволие, он сразу предложил радикальное решение:

— Вставить ей надо в одно место! Засиделась в девках.

— Антон Антонович, я понимаю, что вам это раз плюнуть, но в служебных делах такой рецепт не всегда годится, — сказала Маргарита Разумовна.

Более практичным оказался другой экспромт Кудакина: Низговоров прозывается советником, зарплату получает из фонда бывшего городского совета, а потому на него, как на прежних выборных лиц, распространяется неприкосновенность. Лишить его неприкосновенности, за упразднением выборного органа, может, естественно, только губернатор.

Маргарита Разумовна радостно ухватилась за эту идею, у нее, как в лучшие времена, даже порозовели щеки. Но Потап Степанович не спешил.

— Если есть обвинения, то должен быть и суд? — туманно предположил он.

Убитая его настроением Маргарита Разумовна молчала.

Потап Степанович спросил у Кудакина, как при Кудряшове лишали советников неприкосновенности, в чем состояла процедура: товарищеский суд? обсуждение? заслушивали провинившегося? или сразу голосовали?

Кудакин сказал, что прецедентов не было, никто в старое доброе время ничего не лишался, но процедура, по его разумению, допускает различные подходы.

— А если мы устроим суд? — допытывался губернатор. — Не где-то там, а прямо здесь, в администрации? Гласный и демократичный? И все будет как в настоящем суде: Постила получит возможность обвинять, свидетели — давать показания, найдем и защитника? И все решим голосованием сотрудников администрации?

— Нельзя этого делать, Потап Степанович, — вмешалась огорченная Маргарита Разумовна. — Наши погубят Низговорова. Его никто здесь не любит. Тогда уж сразу отдайте его Постиле.

— Мало ли!..

Но Кудакин также усомнился в возможности такого суда: процессуальный кодекс его не предусматривает. Другое дело, если на общем собрании администрации под председательством губернатора будут проведены слушания в таком именно формате, какой предложил Потап Степанович, то есть с допросами обвиняемого, свидетелей, выступлениями общественных обвинителя и защитника, а затем председательствующий вынесет решение. Но не приговор, поскольку Потап Степанович не облечен судейскими полномочиями, а именно решение: отдать Низговорова в руки правосудия или сохранить за ним неприкосновенность. Против этого Постила едва ли сможет что возразить.

На том и остановились.

Дело было в пятницу, собрание назначили на понедельник. К тому времени должен был вернуться из краткосрочного отпуска Козлов, прояснить ситуацию с деньгами от Кудряшова, о которых Потап Степанович не забывал ни на минуту. Да и мудрено было забыть, когда в администрации то и дело раздавались все более требовательные звонки из «Абнавы».

Маргарита Разумовна немного утешилась, но оказалось — преждевременно.

В тот день ближе к вечеру случилась неприятность: задумавшемуся за своим столом, нахохленному, вечно теперь зябнущему Потапу Степановичу вдруг полилась за шиворот холодная вода. На его зов первыми явились Маргарита Разумовна и Аршак Манвелович. Высокий потолок губернаторского кабинета потемнел; текло сразу в нескольких местах одновременно; штукатурка размокла, кое-где вспучилась и грозила обрушиться на голову. Губернатора эвакуировали в приемную. Бабулян помчался наверх выяснять причину протечки. Торкнулся было в туалет, располагавшийся как раз над кабинетом Потапа Степановича, но дверь оказалась запертой. Пришлось бежать в подвал за дежурным слесарем.

Минуту спустя в приемную губернатора случайно заглянул прибывший по каким-то своим делам из башни завхоз Тимофей Павлович Некрасов. Быстро сориентировавшись в тревожной обстановке, он решительно направился по следам непутевого Бабуляна, без особых проблем проник в туалет, перекрыл хлеставшую из всех кранов воду и собственными пальцами прочистил забитые всякой дрянью раковины. (Злые языки сочиняли потом, что это именно Павлыч заткнул раковины, пустил воду и заперся в туалете от Аршака Манвеловича.)

Совершив сей подвиг, Павлыч сошел вниз, успокоил взвинченное начальство, по-хозяйски осмотрел протекшие владения Потапа Степановича, а затем пожелал заглянуть и в кабинет Маргариты Разумовны. Та пыталась воспротивиться, по-женски испытывая брезгливость к неопрятному, псиной воняющему бородачу в кроссовках и плюшевой жилетке, с массивной золотой цепью на круглом животе, — но Потап Степанович проникся к спасителю безграничным доверием и в самом благодушном настроении взялся лично провести для него экскурсию. Не впустить губернатора Касаткина не могла. Павлыч, бормоча, что протечки бывают не только явными, но и скрытыми, бесцеремонно обследовал ящики стола и даже заглянул в шкафчик, где Маргарита Разумовна хранила сменные туфли и прочие дамские принадлежности. Туалеты его, впрочем, не заинтересовали, а вот покрытая пылью откупоренная бутылка с иностранной наклейкой, стоявшая на полке среди неказистых чашек и бокалов, явно привлекла внимание. А тут еще Потап Степанович, смутившись, зачем-то пустился объяснять, что это «Капли датского короля», подаренные господином Викландом из европейской миссии; что Маргарита Разумовна — трезвенница, сама ничего такого не употребляет, но в трудные минуты жизни, как сейчас, поддерживает его, Потапа Степановича, рюмочкой этого целебнейшего напитка. Маргарита Разумовна от стыда и негодования чуть сквозь землю не провалилась.

Когда вернулся из подвала Бабулян со слесарем, Павлыч при всех укоризненно выговорил ему, что нужно быть порасторопнее, уметь не только командовать, но и руками работать, — после чего скромно, хотя и с несколько странноватой поспешностью, удалился.

— Ах ты, черт! — посетовал Потап Степанович. — Напиток расхваливаем, а попробовать даже не предложили. И ведь никто не подскажет!

Маргарита Разумовна, которой был адресован последний упрек, только покачала головой — у нее просто не было сил отвечать старому чудаку.