Ольга Савельева - Ну ма-а-ам! [litres]

Мы пришли на разведку. Поговаривали, что тут открыли палатку и торгуют хлебом и молочкой, вот мы и шли узнать, так ли это.

Палатку мы нашли: я купила сметану, кефир, хлеб и ждала остальных у входа, со мной был Кутуз. Я наливала на руку сметану, а пес слизывал ее шершавым языком. Мне было щекотно, я смеялась.

– Это ваша собака? – спросила женщина из крайнего дома. – Уберите, тут у всех дети.

– Это наша, она не кусается.

– Я знаю, но такие собаки должны быть на поводке и в наморднике, мало ли что. Животное же. Он ходил к нашим тут, но не прижился.

Я помню, как поразилась этому «не прижился». Кутуз? Добрый, милый, благородный Кутуз не прижился?

– Знаете, я ни разу не слышала, чтобы он лаял, – сказала я, адвокатируя доброту Кутуза.

– Да я про другое. Лишай какой-нибудь принесет еще – бездомный же пес.

Я поняла, что Кутуз не идет туда, потому что чувствует: его там не любят. Видимо, ему доходчиво дали это понять.

Мои друзья вышли из ворот, мы побрели домой. Я шла в толпе и думала про лишай. Я не знала, что это такое и почему Кутуз должен его принести, и не понимала, почему наши родители не боятся лишая и разрешают нам играть с Кутузом, а другие боятся.

А потом Кутуз пропал: просто не пришел одной весной. Может, пал смертью храбрых в бою, как и полагается полководцу, а может, просто замерз той лютой зимой в своей лохматой шубе. Но я хочу думать, что он нашел кого-то лучше нас и прижился там.

Я учу детей любить животных своим примером. Они видят, что я люблю, и тоже любят. У нас дома живет залюбленная и затисканная кошка Ладошка – самая счастливая кошка на свете.

Я рассказываю детям, что животные беззащитны перед человеком и отражают его поведение.

Сын любит рассказ про Мансура, который показывает суть взаимодействия животного и человека. Мансур – это медвежонок. Очень смешной, косолапый. Охотник убил его маму, а Мансура пожалел – подкинул людям. Какая-то странная, избирательная доброта. Мансур был маленький и не запомнил злого охотника. Он не успел приобрести чуйку на ненависть. Ему не было и месяца, когда его подкинули на аэродром. Летчики увидели напуганного и голодного мишку, дрожащего от страха и неизвестности. Он был таким маленьким и беззащитным, что они просто не смогли его прогнать. Оставили, откормили, полюбили. Назвали Мансуром.

У Мансура тогда еще не угас сосательный рефлекс, он любил обслюнявить протянутую ладонь, по-детски обхватить подошедшего за колени. Настоящий малыш. Мансур освоился, стал дружелюбным и игривым сыном полка. Летчики аэродрома малой авиации Орловка обожали Мансура, стали ему родителями.

Медведь, познавший доброту человека, не сможет больше вернуться в лес – он погибнет. У него теперь чуйка на доброту. В лесу – охотники. Они придут и убьют его, как убили его маму. Охотник – это тоже человек, как летчик.

Но этот мишка знает только летчиков и думает, что все люди добрые, как они, может доверчиво подойти и получить пулю в лоб. Получается, отпустить медведя в привычную его среду – лес – это убить его.

– Все люди разные, Дась, – говорю я сыну. – Бывают добрые, бывают злые. Все разочарования в жизни случаются от того, что если рядом с нами люди, которые, например, любят животных, нам кажется, что все такие, и рождается иллюзия, что весь мир населен только добряками. А это не так.

Однажды мы с сыном шли домой поздно вечером. У меня был тяжелый день, я забыла сменку и весь день провела на каблуках. Это было изнурительно. Плюс я несла сумки с продуктами. Сын тоже нес, но полегче. Вдруг мы увидели маленького котенка. Он жалостливо мяучил и явно был голоден.

– Мам, смотри, – растрогался сын, присел на четвереньки. – У нас есть что-нибудь мясное?

Как назло, ничего мясного и молочного у нас не было. До магазина недалеко, минут пять, но я так устала, ноги гудят, сумки…

Я посмотрела в умоляющие глаза сына. Поняла, что нам придется пойти в магазин за сосисками, потому что любовь – это действие. Иногда ради любви нужно встать и пойти на гудящих ногах в магазин. Потому что говорить ребенку «люби животных», а самой проходить мимо голодного мяукающего комочка – это антиурок любви.

Мы взяли сумки и вернулись в магазин. Купили сосисок, накормили котенка. Пошли домой, сделав мир чуточку добрее. У тех, в чьем сердце живет любовь, всегда есть силы на добро.

Обычно сына на воскресный кружок по ментальной математике вожу я, но сегодня меня подменили муж и дочка. Пока Даня был на кружке, муж гулял с дочерью на детской площадке. Минут за десять до конца занятия наша двухлетняя Катюня умудрилась упасть в лужу, в самую грязь. Курточка, штаны, шапка и даже носик – все замарали.

Муж не растерялся и побежал в ближайший ТЦ замыть стекающую грязь с одежды ребенка. В итоге наш восьмилетний сын вышел после занятий, видит – папы нет. Он оделся – папы нет. Других детей разобрали родители, а папы нет.

Сын растерялся. Вышел на улицу и стоял у подъезда, перебирая варианты, что делать. Через пять минут прибежали папа с дочкой. Весь путь домой обсуждали, что делать, если взрослые не встретили сразу после кружка. До дома две станции метро, ребенку восемь лет.

Мы с мужем сразу договорились, что главное качество, которое будем развивать в детях, – сообразительность.

Самое важное – научить ребенка пользоваться головой по назначению: думать. Поэтому мы частенько предлагаем ему решить всякие житейские ситуации, и этот тренинг называется у нас «Что делать, если».

Что делать, если ты вошел в вагон метро, а родители не успели. Что делать, если в открытую дверь выбежала кошка. Что делать, если… Так что игра «Что делать, если» полезна не только детям, но и взрослым.

В основном мы прокачиваем сына следующим образом: он думает над ответами, а мы накидываем варианты, усложняя задачу.

– Дася, что делать, если ты вышел, а папы нет?

– Стоять на месте и ждать папу.

– А почему на месте, почему, например, не пойти к метро?

– Потому что папа понятия не имеет, что мне взбредет в голову, и он пойдет забирать меня там, где оставил. Тем более что от метро пятью дорогами можно идти. Разминуться легко.

– Правильно. Но вот стоишь ты, стоишь. Папы нет 20 минут, полчаса, час. Ты замерз, проголодался… Что делать?

– Я вернусь в кружок, там охранник, попрошу позвонить родителям.

– Родителям охранника?

– Моим родителям! Тем самым, которые меня родили, в кружок отвели и забыли там, – хохочет сын.

– А охранник говорит, что не знает телефона твоих родителей.

– Ваши телефоны я два года наизусть знаю.

– Ладно, тогда охранник говорит: нет у меня телефона! Тогда что?

– Тогда я… О, у меня в куртке 100 рублей есть! – радуется сын находке.

– Так, и что?