Виктор Уманский - Борьба или бегство

Я приземлился с наклоном на передний кант 11 11 Кант — металлический обод сноуборда. Передний кант находится со стороны носков. Соответственно, задний кант — со стороны пяток. , резко вильнул и полетел кубарем. Доска мелькнула на фоне неба, послышался хруст, я несколько раз перевернулся через себя и остался лежать на животе, медленно сползая вниз.

Первым делом нужно было проверить себя. Я ушибся, но это был пустяк. Мне показалось, что при падении что-то хрустнуло, но теперь я не понимал, что именно: кости, вроде как, были целы! Отползая в сторону, я увидел, как Паша красиво вылетает и в точности как я приземляется на передний кант, перекатывается через голову и подъезжает ко мне уже на животе. Я показал ему большой палец. Что ж, наверно, по высоте вылета я Таню переплюнул, а не этого ли я хотел?..

Уже поднимаясь с ребятами на кресельном подъемнике, я решил отметить то, что до сих пор цел, и открыл рюкзак, где у нас были съестные припасы и термос. Прочный пластиковый контейнер, куда мы сложили еду, разлетелся на осколки. В моём рюкзаке была каша из осколков пластмассы, макарон и колбасы — с кетчупом.

* * *

Вечером мы с Таней и Пашей вышли во двор побоксировать. Они оба занимались тайским боксом, а я когда-то ходил на обычный, и мы заранее договорились устроить в поездке спарринги и взяли с собой перчатки и капы.

Я немного волновался перед спаррингом с Пашей, но тут проблем не возникло. Мне не составляло труда держать его на расстоянии джебами 12 12 Джеб — один из основных видов ударов в боксе. Осуществляется передней рукой, по прямой траектории. , которые иногда достигали цели. Через три-четыре минуты мы поменялись: Паша отошёл отдохнуть и вытереть кровь с лица, а на его место встала Таня. Спарринг с ней представлялся мне шуткой, и я намеревался просто отдохнуть. Этим мечтам не суждено было осуществиться. Для начала я едва не пропустил хлёсткий кросс 13 13 Кросс — разновидность прямого удара. Наносится в момент атаки противника, бьющая рука проходит над рукой противника. в челюсть, и мне пришлось начать двигаться, активно защищаясь. Агрессивно наступая, Таня сумела пару раз попасть мне по корпусу. Она грамотно использовала вес, и удары получались неожиданно ощутимыми. Молотила она меня без передышки, и я едва успевал защищаться. Секунд через двадцать боковой удар мазнул мне по скуле, и я понял, что придётся атаковать — иначе я так и буду пропускать.

Первый же мой лёгкий джеб достиг цели — в горячке боя Таня совсем забыла про защиту. Она отступила на шаг. Лёгкий азарт на её лице сменился злостью. Она вновь бросилась на меня, удвоив напор, но вновь пропустила джеб — я легонько ткнул её левой рукой в подбородок. Я думал, что Тане понадобится время, чтобы прийти в себя, и расслабился, но в меня тут же полетел левый хук 14 14 Хук — боковой удар. Наносится согнутой в локте рукой на средней и ближней дистанциях. , а за ним — правый. Левый пришёлся в перчатку, от правого я успел уйти вниз. Мне снова пришлось ударить Таню — кросс прошёл ей в корпус. Вот теперь она отступила — нужно было восстановить дыхание.

Подобрать ключик к стилю Тани оказалось нетрудно — дела с защитой у неё обстояли хуже, чем с нападением. Но это не отменяло того факта, что Таня сражалась как настоящий боец — без страха и жалости к себе. Она занималась совсем недолго и уже показывала отличный результат — причём мы бились по правилам бокса, и она не могла использовать богатый арсенал ударов ногами, коленями и локтями. С таким началом её могли ждать большие успехи в будущем.

Через две минуты я сказал: «Меняемся!», и на моё место встал Паша. Он сразу начал в шутку отступать — чуть ли не бегом. Я засмеялся.

Мы возвратились домой минут через двадцать. Паша пошёл умываться, а мы с Таней зашли к себе и бросили перчатки и капы на полку в коридоре. В коридоре было темно и жарко. Мрак разгонял только тусклый свет маленькой лампы, горевшей над креслом в гостиной. Таня сняла кофту, и на меня пахнуло острым запахом женского пота.

— Хочу открыть тебе один секрет, — тихо сказал я, склонившись к её уху.

— Попробуй.

— Ты нереальная.

Я поцеловал её со всей страстью, на которую был способен, но она ответила ещё жарче.

Когда в комнате у ребят мы отмечали первый успешный день катания, я пригласил всех присутствующих в Анапу на кайтинг. Лёха заинтересовался и в свою очередь рассказал нам про город-призрак Ткуарчал в Абхазии. Раньше в нём жили пять тысяч человек, а сейчас осталось лишь несколько сотен — почти весь город был заброшен. Мы могли после Анапы доехать по побережью до Абхазии и Ткуарчала. Я загорелся этой идеей и подначивал Таню.

* * *

Этой ночью я спал так же мало, как и предыдущей. Несколько часов я просто лежал, изучая смутные очертания предметов. Занавески колыхались от ветерка из приоткрытого окна, и тени плясали на стенах и потолке. Лишь к утру мне удалось провалиться в сон, а проснулся я снова до будильника — уже 23-летним.

Впервые за последние четыре года в день рождения мне не суждено было даже увидеть Надю. Я прислушивался к собственным чувствам по этому поводу, но, как ни странно, не находил в них ничего особенного. Определённо, я всё так же любил её, но сейчас она была далеко — во всех смыслах. Где-то там, в Москве, она по-прежнему была прекрасна, но здесь и сейчас рядом со мной, смешно насупившись, обнимала подушку спящая Таня. И именно она была нужна мне. Какие делать из этого выводы, я не знал, и вместо этого пошёл делать кашу.

Погода серьёзно изменилась со вчерашнего дня. Вдоль самой земли белёсой дымкой стелились облака. С высотой они темнели, обволакивая горы и оседая вокруг пиков тяжёлой рыхлой массой. Сегодня нам предстояло заглянуть в её внутренности.

Когда каша была готова, из спальни показалась Таня, волоча в руках пакетик.

— С днём рождения…

Она заспанно обняла меня за шею.

— Спасибо, — я поцеловал её в тёплую щёку. — Ты сонная.

— Потому что я спала.

В пакетике оказался набор банальщины: бутылка и конфеты. Впрочем, и то и другое должно было нам пригодиться.

Мы зашли к парням, чтобы обсудить погоду. Ребята вручили мне бутылку «Ягермайстера» и пожелали всяких приятностей.

— Вы видели эти… тучи? — мрачно спросил Лёха, как обычно, приправив фразу матерным словцом.

— Может, часам к десяти разойдутся? — предположил я.

Надежды остались лишь надеждами. Приехав на гондольную станцию, мы уставились на большой информационный щит с картой. Большая часть трасс наверху была закрыта из-за метели. Сноупарк тоже не работал. Лыжники рядом с нами вглядывались в сплошную серую пелену наверху и раздумывали, не устроить ли по такому поводу день отдыха. Мы же в этом плане оказались единодушны: погрузились в кабинку и поехали на самый верх.