Виктор Уманский - Борьба или бегство

Кайтеры уже уехали, и мы отправились за ними на своей машине, по дороге заехав в столовую и накупив с собой еды на обед. Сидя на переднем сиденье и открыв окно, я наслаждался ветром, треплющим волосы и футболку. Именно в дороге, смотря на бурую степь, ползущую справа, на редкие кусты и посеревшие от жары деревья, на полоску моря вдалеке, на маленькие, с головку булавки, паруса корабликов, я смог по-настоящему расслабиться. Лёха гнал машину, и мне казалось, что время для нас остановилось. В точке назначения меня ждали испытания: кайтинг и красивые сильные парни, которые могли понравиться Тане. Но пока мы были в пути, наши жизни — наши судьбы — зависли в одной точке. Что бы ни случилось потом, это было ещё неизвестно, не определено. Мне хотелось, чтобы этот момент длился вечно: мы ехали бы и ехали, не замечая времени, степь так же бежала бы справа, а солнце не меняло своего положения. А я просто отдыхал бы и наслаждался дорогой.

* * *

Миновав станицу Благовещенскую, мы достигли развилки. Катание под Анапой в основном происходит в двух местах: косы Бугазская и Голенькая. Первая более популярна, и по рассказам я уже знал: там многолюдно, а на въезде стоят мужчины в камуфляже непонятной принадлежности и на непонятных основаниях собирают деньги. Мы же повернули направо и по здоровенным кочкам выехали на Голенькую. Грунтовка продолжалась метров двести, после чего сворачивала налево и спускалась с возвышения косы на протяжённую земляную площадку практически на уровне воды. Там уже стояла «Газель» кайт-школы с принтами на боках и пять-шесть автомобилей кайтеров, приехавших кататься самостоятельно. За этой площадкой начинался непосредственно Кизилташский лиман — широкий и мелкий залив, заполненный морской водой.

Мы выгрузились из машины и подошли к «Газели». Из неё как раз вылезал Рома, одетый в шорты и гидротапки. Он сказал нам подождать Сашу — и убежал в воду.

Солнце висело почти в зените и грело нешуточно. Тело быстро вспотело. Хотелось раздеться, чтобы ощутить кожей ветерок, но я оставался в футболке и кепке: обгореть на таком солнцепёке можно очень легко.

Мы прождали около получаса, и Света уже начала ныть: мы ведь заплатили за обучение деньги! Я молчал, но мне тоже хотелось поскорее раздеться и зайти в воду. Когда я всё же решил искупаться, пока есть время — ожидание подошло к концу. Саша, который раньше занимался с учениками метрах в двухстах от берега, теперь приближался к нам. Он шёл и шёл, а вода всё оставалась ему по пояс. Глубина начала спадать лишь у самого берега, и я впервые разглядел Сашу в полный рост и при свете дня. Он был высоким, выше меня, и очень загорелым. Короткие русые волосы, выгоревшие на солнце, небрежно торчали вверх, уши были оттопырены — самую малость, когда это не смешно, а скорее мило. Лицо с карими глазами, прямым носом и широким ртом казалось весёлым и немного наивным. Довольно полные губы сейчас были поджаты, и это тоже выглядело забавно — Саша как будто напряжённо о чём-то думал.

Из одежды на Саше были только шорты и обвязка для кайтинга, и фигура его выглядела довольно мощно. Под загорелой кожей перекатывались мышцы, окрепшие не в фитнес-клубе, а в постоянных занятиях активным спортом на воздухе. Под обвязкой, туго затянутой на торсе, собрались складки кожи, и я предположил, что раньше Саша был существенно полнее.

Выяснилось, что в воду мы не идём: первые несколько часов посвящались пилотажу. Я, пусть и с небольшим опозданием, всё же намазался кремом от загара, щедро нанеся его на шею, руки и стопы. По грунтовке мы отправились наверх — ближе к центру косы. От короткого подъёма стало ещё жарче, и я вытер лицо футболкой. Сашин голый торс блестел от пота. Вокруг нас раскинулась степь с колючими кустами и очень редкими и низкими деревьями. Повсюду сновали жуки и бабочки.

Саша выдал каждому из нас маленький учебный кайт, которым мы должны были научиться управлять, стоя на твёрдой почве. Он прочитал небольшую теоретическую лекцию о том, какие есть зоны ветра, и как их использовать. Мне Сашины объяснения были в целом понятны, но всё же было видно, что теория — не его конёк. Он путался, перескакивал с одного на другое, не сразу понимал уточняющие вопросы. Но стоило ему взять в руки планку для управления кайтом, как профессионализм его стал очевиден. Кайт легко порхал во всех направлениях, то взмывая в зенит, то опускаясь к самой земле. Саша разворачивал его так, что верхний и нижний край менялись местами; кайт начинал пикирование, но Саша неизменно успевал выровнять его — в самый последний момент, и всё же — без суеты. Казалось, он просто не может ошибиться. При взгляде на него можно было подумать, что управлять кайтом не сложнее, чем помахать флажком. Хотелось поскорее взять в руки планку и самому приручить ветер.

Вскоре демонстрация была окончена. Я, Лёха, Таня и Света разошлись подальше друг от друга. Саша помогал каждому из нас запустить кайт: для этого кто-то должен был взять его в руки, отойти подальше, поймать ветер и плавно направить кайт вверх. Когда мой кайт впервые взмыл в воздух, меня наполнило чувство робкого восторга: вот он, в небе, чутко реагирует на каждое моё движение!

Понемногу я осваивался, перемещая кайт по небосводу и вводя в различные зоны ветра: зенит, рабочую зону и зону силы у самой земли. Время шло, и пилотаж у меня получался всё лучше, а жара мучила всё сильнее. На голубом небе не было ни облачка, и солнце палило нещадно. Стоять было тяжело, мучительно хотелось пойти в воду или хотя бы в тень. Большую часть времени кайт находился в окрестностях зенита, и полуденный свет бил в глаза, оставляя на сетчатке разноцветные пятна. Шея разболелась от того, что голова постоянно была запрокинута. Хотелось опустить голову и размять шею, но это было чревато потерей контроля. Футболка давно пропотела насквозь и плотно облепила тело. Крепко держа планку и неотрывно следя за кайтом, я буквально чувствовал, как крем от загара стекает с моей кожи вместе с потом.

Руки начали побаливать. Мельком посмотрев на них, я увидел, что они покраснели.

Я вывел кайт в зенит и стал наблюдать за товарищами. Таня, как обычно, быстро освоилась и легко играла своим кайтом метрах в тридцати от меня. Света держала кайт в зените, а Саша возился с Лехой: похоже, у того были самые большие трудности.

Когда все более-менее освоились с маленькими кайтами, запуская их с земли, пришло время попробовать с большими — и из воды, куда я тоже полез в футболке. Это оказалось уже сложнее и интереснее. Маленький учебный кайт при всём желании не мог заставить потерять равновесие, большой же, если ловил сильный ветер, мог спокойно выдернуть из воды и протащить за собой несколько метров. Когда это делается специально, и кайт остаётся в воздухе, это называется «body drag», а когда случайно и из-за кривых рук — то «ты уронил кайт, теперь стой и поднимай». Чтобы поднять его с поверхности воды, нужно было встать, дико упираясь пятками в дно, и тянуть на себя одну сторону планки, чтобы кайт повернулся боком и взмыл в воздух. В момент взлёта нужно было отпустить планку от себя и выровнять кайт в зените. Если же этого не сделать — а сразу научиться ловить этот момент было не так-то просто, — то кайт резко дёргался в другую сторону, опрокидывая своего хозяина лицом в воду, и всё начиналось заново.