Виктор Уманский - Борьба или бегство

Через несколько часов, когда я уже почти совсем выдохся, мне помахал Лёха и показал в сторону берега, где уже стояли Таня и Света. Наблюдая за этим прекрасным зрелищем, я опять уронил кайт. Матерясь, я взял его в руки и уже так отправился к берегу.

Мы достали из машины съестные припасы из столовой — плов, салаты, гречку, газировку — и сели обедать в тени «Газели». К нам присоединился Саша.

Мы разговорились о своих приключениях и мечтах. Саня сказал, что хотел бы основать свою кайт-школу и собирать людей на выезды в Хургаду. Потом мы стали обсуждать сноубординг, и оказалось, что Саня ещё и давно занимается фрирайдом. Рассказ о катании на одном из склонов Эльбруса произвёл на меня сильное впечатление! К началу маршрута не было подъёмника, и от ближайшей станции канатки им приходилось несколько часов взбираться в гору по снегу, таща сноуборд на себе. Температура временами опускалась до минус двадцати. Я катался на Домбае в минус семнадцать, и это уже ощущалось как очень, очень холодно.

— А какую защиту используешь?

— Если честно, никакой, — Саня слегка смутился.

— Даже без шлема?

Он кивнул.

Иного я и не ожидал. Сам-то я всегда катался в шлеме, а на целине это было особенно важно: в отличие от расчищенных трасс, снег здесь мог скрывать под собой камни.

— Камней не боишься?

— Да я всё знаю… Дурак. Но я и так недавно кайт новый купил.

Да уж, про противолавинный рюкзак 29 29 Рюкзак со специальным надувным элементом, предназначенный для повышения шансов на выживание при попадании в лавину. спрашивать смысла не было.

Сложно было не залюбоваться Сашей. Не регистрируясь у спасателей, он — порой в одиночку — уходил от оборудованных трасс на большое расстояние, часами пробираясь через снег и мороз. Потом без защиты спускался по целине. Хм, что же могло случиться, дайте-ка подумать… Например, его могло накрыть лавиной, он мог разбить голову о камни. Да что там голову — достаточно было сломать ногу, и он скорее всего не смог бы выбраться из снега и замёрз насмерть, если бы его не нашли вовремя. Был ли Саша настолько глуп, чтобы не понимать всего этого? Конечно же, нет! Он просто не думал о таких рисках и рассчитывал на себя. Если бы его спросили обо всех этих опасностях, когда он лез на склон, думаю, он бы ответил очень просто: «Я не упаду!»

Когда мы накатались, если это можно было так назвать, и собирали вещи, то внезапно стало понятно, что Таня с нами не поедет.

— Меня Рома пригласил поехать с ним на мотоцикле, — заявила она мне.

— Серьёзно? И в чём смысл?

— Много вещей, и Боря с его другом… не помещаются. Вот Рома и предложил, что они поедут с вами, а я с ним.

— А почему бы Боре не поехать с Ромой?

— Потому что он предложил мне.

Я молчал.

— Эй, ну не дуйся!

Она обняла меня за шею и поцеловала в губы. А потом развернулась и побежала к Роме, который сидел за рулём спортивного мотоцикла. Надев серебристый шлем, Таня уселась сзади, и они укатили.

С нами в машину уселись Боря и Сева. Сидя сзади, я пристегнулся.

— Что, всё настолько плохо? — спросил Боря.

— Просто правила безопасности.

Через пять минут, когда Лёха гнал сто шестьдесят, виляя вокруг колдобин по бокам дороги, Боря крикнул:

— Теперь понятно!

Я пожал плечами. Говорить совершенно не хотелось. Мне казалось, что Боря с Севой про себя смеются надо мной. Они ведь видели меня с Таней вместе, а сейчас она уехала на мотоцикле с другим мужиком.

Боря стал рассуждать о том, что в аварию в принципе нельзя попасть, если ты ничем не нарушил свою карму. Сева усомнился, и Боря начал рассказывать ему какой-то пример из жизни, «на сто процентов доказывающий» его правоту. К счастью, моего участия беседа не требовала.

«Снова ты чересчур много думаешь о мнении других», — сказал себе я. Рома женат, а Таня просто любит острые ощущения, поэтому и поехала с ним. Сева, Боря и прочие вряд ли вообще задумываются об этом!

Всю дорогу до дома я ждал, когда же мы обгоним Рому с Таней, но так и не заметил их на дороге. Когда мы приехали, мотоцикл уже был на месте. Войдя в номер, я спросил Таню, как они доехали.

— Больше никогда и ни за что! По крайней мере, не пассажиром. Он гнал так, что я думала, это моя последняя поездка.

Надо думать… Если Лёха так и не обогнал их с учётом нашей скорости.

* * *

На вечерние посиделки Таня надела юбку и лёгкий топик. Я наблюдал за её переодеванием, развалившись в кресле. Благодаря загару она выглядела ещё лучше, чем раньше. Хотелось как-то ответить на Танин поступок с мотоциклом, притом не показывая, что он меня уязвил.

— Как думаешь, что сделал бы Ваня, если бы узнал про нас? — задумчиво спросил я.

— Сломал бы нос и тебе, и мне.

— Ого, да всё серьезно. Мне уже пора ложиться на дно?.. И как считаешь, после такого тебе удалось бы снова его обдурить, или всё же нет?

— Не удалось бы. К чему эти вопросы?

— Просто интересно. А со мной ты бы стала дальше общаться?

— Нет, — невыразительно ответила она.

* * *

Посиделки проходили примерно так же, как и сутки назад, но сегодня я решил хотя бы напиться с горя и принялся планомерно накачиваться вином. Смотря в телефон, я переписывался с друзьями и подругами, лишь иногда поддерживая общий разговор, если он казался мне интересным. Таня чуть меньше переписывалась и чуть больше общалась с ребятами в кругу. Мне показалось, что она чересчур много смотрела на Сашу, но я не знал, стоило ли придавать этому значение. Во-первых, Саша действительно был душой компании, постоянно шутил и рассказывал весёлые истории из жизни… Думаю, все присутствующие смотрели на него больше, чем на других! А во-вторых… Ревность так же слепа, как и доверие. Доверяя, человек может не замечать очевидных свидетельств обмана и даже отрицать их, если ткнуть его в них носом. Так же ревнивец может видеть измену везде, даже там, где её и близко нет. Я знал, что ревную Таню, и очень хотел сохранить холодную голову в этой ситуации.

Дотянуть ещё пять дней — и всё, потом будет Абхазия, куда мы поедем втроём с Таней и Лёхой, — это уже вообще пустяки.

Посиделки не приносили мне никакого удовольствия, и после дня утомительного катания на солнце я быстро выдыхался. Ребята раскурили кальян, становилось дымно и душно. После бутылки вина моя голова потяжелела. Все последние дни мои нервы, которые перед Анапой и так были напряжены, всё сильнее скручивались в тугой узел. Сильно клонило в сон, хотелось расслабиться хотя бы на время. Но я знал, что сейчас мне вряд ли удалось бы заснуть. Мне представлялось: проходит время, и Саша предлагает Тане показать свою комнату, или чердак, или где там он живёт? И вот они остаются вдвоём. Думать об этом было невыносимо, но и находиться здесь сил больше не было. Кое-как досидев до часа ночи, чтобы не уходить совсем уж рано, я распрощался.