Марина Владимирова-Крюкова - «О чём вы думаете?»

Говорят, что все аисты, когда улетают, подолгу смотрят назад.

Вот и этот аист, который озадаченно оглядывался, думал, а тем ли он принёс и отдал, или не тем…

Правильно ли, что оставил этим — мальчика, а этим — девочку, а сказали ли они «мы любим тебя, наш комочек, наш маленький свёрточек».

Иногда, чтобы наблюдать за людьми, они селятся неподалёку — и тогда, у тех, с кем они живут рядом, всё хо-ро-шо, потому что <���иногда> некоторым людям нужно, чтобы за ними кто-то смотрел

В детстве каждому хотелось потрогать небо.

Некоторым это удавалось, и тогда они хвастались, что сделали это. Глаза рассказчиков светились, уши горели, руки сжимали край ковбойки, возможности стоять на одном месте не было — ноги почему-то суетились.

На расспросы, а как, как это случилось, отвечали, что приставили лестницу к стене дома, забрались на крышу, и…

«Что, что дальше?!» — кричали никогда не трогавшие неба.

«И то! — отвечали счастливчики, трогавшие небо. — Небо вчера было там»

И ведь было

хлеб

хлеб и мёд, хрустящая корочка и молоко

хлеб и вино, оливковое масло и ломтики сыра

хлеб и соль, прозрачная холодная вода и тишина

хлебные крошки на белоснежной скатерти или на грубом деревянном столе — собрать ладошкой и отправить в рот, вкусно

выпечь абы как, поместить в пластмассовый мешок, кинуть на полку кирпич вязкой массы или отнестись с поэзией в сердце и руках — едок и насытится по-разному

в хлебе собрано всё — и земля, и вода, и воздух, огонь и человек, праздники и будни, вкусности и обыденное

иногда на хлеб хочется просто смотреть

Костяная Нога — там. Живая человеческая — здесь.

То та самая пожилая Леди соединяет два Мира.

Осознавать конечность жизни, доносить богатство, мудрость и красоту жизненного опыта. Леди для этого строит Мост между Мирами.

Тяжёлая работа, надо сказать.

Чувствуете её силу?

Стоя на Мосту, тихо-тихо расскажите о своей проблеме. Просите совет

Воду, льющуюся на мельничное колесо, Мельник не торопил.

Мельник умел ждать

Страшные истории рассказывают в наших краях. Говорят, что когда нет ветра, а крылья мельницы крутятся, то это проделки чертей и колдунов. Вправо — колдун орудует, влево — чёрт Мельнику помогает.

— Правда ли это? — спрашиваем шёпотом у хозяина мельницы.

А он молчит. И ухом не ведёт.

Таинственный наш Мельник. Но как быть нам?

Красивый мужчина средней старости тащил котомку с плохим настроением.

Он шёл, собрав рот уточкой, вколачивая пятками в тротуар каблуки роскошных кожаных ботиков. Одновременно он потрясал кулаком образу злодея, застрявшему в его воображении. <���Не> видимая миру котомка колотила его по месту, где полагается пробиваться крыльям, и наш герой время от времени резко поигрывал плечами и лопатками.

Мальчишки, гурьбой тащившиеся из школы, и не растратившие силы на тычки и щипки, которыми был наполнен их день, пристроились вслед за прекрасным кипарисом.

И вот им-то, мальчишкам, с незамутнённым внутренним взором, и была видна та самая котомка, потому как они начали орать:

— Эй, дяденька, у тебя мешок с чёртом на спине, быстрее сбрасывай, га-га-га!

А один из них, круглый как шар, прогнусавил:

— И он тебя сейчас водой обольёт, га-га-га *хором*

И что вы думаете… тот самый двухдневный холодный осенний дождь просто так, что ли лил? Нет, он заправил все выбоины собой, все ямки. А мимо, по дороге, ехал автомобиль, быстро, надо сказать ехал, даже мчался. Одним колесом он и въехал в дорожное озеро, которое гейзером выбросилось на гражданина в драповом пальто, роскошных кожаных ботиках, и без единого ростка на голове.

В мгновение ока кипарис перестал быть кипарисом.

Посередине тротуара стояла замершая мокрая птица.

— Гы-гы-гы, — по инерции, без праздника и без задора гоготали юные оракулы.

— Всё, дяденька, не переживай, мешок смыло, — успокоил один из них, по виду, так потомок Братца Кролика.

— Легко я отделался, — признёс истукан, который начал оживать улыбкой

была осень, и был сентябрь

редкие проблески солнца в хмурые дни

мелкий дождь и дружный листопад

мы хотели вернуться в детство

мы хотели вернуться в дом, что на окраине

мы хотели зайти в комнаты, которые любили нас

мы хотели посмотреть в окна, которые показывали нам солнце, небо и друзей

мы хотели посидеть у печки, которая когда-то давно гудела космической тягой

мы вместе хотели листать альбом воспоминаний

мы хотели вернуться в сад

в сад, тогда казавшийся таким большим

к кустам смородины и зарослям малины

к копне скошенной травы и старым яблоням

мы хотели играть в прятки

а вечером бояться теней и шорохов

двери дома были закрыты

замки заржавели

ключей не было

капля дождя оказалась лёгкой и застряла в паутине

и мы молча рассматривали рисунок, сплетённый пауком

и кто-то выбил дверь плечом

со скрипом двери полилась музыка детства, записанная нами много лет назад

как из сказочного сундука, крышку которого отбросили, заискрились воспоминания

с потолка посыпались смех и слёзы, обиды и примирения, крики и объяснения, считалочки и обзывалки

касаясь пола, они пружинили и подскакивали, неугомонно прыгая по комнатам

машинки и куклы, плюшевые мишки и армия пластмассовых солдатиков

юла и калейдоскоп, настольный футбол и пистолет

мяч и волан, виток ёлочного серпантина и свечки праздничного торта

комната-детская, зал для всех, кухня и прихожая

где и о чём говорили, откуда подслушивали, где прятались, куда бежали завтракать

в тех шёпотах расслышать, вспомнить, понять, о чём ведали друг другу, о чём молчали с собой

видели в игре жизнь, знали, что в сказке — правда

на деревянной лошадке ехали завоёвывать принцессу или просто кататься

старый дом, дом детства и память

тень от занавески на полу и фрагменты разговора, что вели на этом месте

пыльный половик из полосок износившейся одежды и

три склонившихся юных головы над узором из мозаики, что лежала на этом, когда-то новом, коврике

тумбочка с альбомами репродукций картин

книга о вкусной и здоровой пище, с картинками для разгула аппетита и невыполнимыми рецептами

стопка «Науки и жизни», набор фотографий актёров советского кино, открытки с поздравлениями

список музыкальных групп по алфавиту — зачем?!