Андрей Углицких - На окраине Перми жил студент ПГМИ

Верхом, вершиной «аппаратурных» мечтаний тех незабвенных лет считались венгерские «Beag» и «Marshall». Высоко ценились также гэдээровские ламповые «Regent — 30» или «Regent — 60».

Неплохим вариантом была относительно редко появлявшаяся в продаже акустика «Videoton» (Венгрия).

Живая легенда — «Regent — 30» (ГДР)! На них работали ВИА семидесятых XX века

Вскоре самодельные электрогитары, казалось бы, повсеместно распространенные еще буквально 5—7 лет назад, уступили место первым «профессиональным» заводским инструментам, «Музимам», тем же, гэдээровским…

Из отечественных усилителей пока еще пользовались успехом и спросом душки — «Кинапы», из музыкальных инструментов — «ценились» муромские «Юности», а также — свердловские электрогитары, к примеру, выпускавшиеся по конверсии оборонным уральским радиозаводом.

Словом, играли пермские ВИА на нашем и венгерско — гэдээровском оборудовании. Играли хорошо, от души, надо сказать!

Чаще же всего инструментально — аппаратурное оснащение ВИА тех лет было микстовым, смешанным — профессионально — самодеятельным. Каждый из приходящих в такие коллективы музыкантов, привносил в общий котел, так сказать, свой инструмент и озвучивающий его «аппарат»: — гитару, ударную установку, электроорган и так далее. С миру по нитке, в общем.

Мой личный живой интерес к музыке стал активно проявляться еще в старших классах средней школы. Еще бы, ведь именно на наше время пришлось возникновение и начало взросления и советской бит — поп — музыки.

Повторюсь еще и еще раз: я и многие из моих ровесников буквально «бредили» электромузыкальными ритмами и инструментами, слушали по разнообразным «голосам» любимые ансамбли, команды и группы, гонялись за их записями…

Особое место в сонме этом, в череде электромузыкальных инструментов тех лет, конечно же, отводилось гитаре. Вошедшей в те времена в фантастическую моду! Ставшую «нашим всем» тогда.

Без преувеличений!

А ведь еще за несколько лет до этого игра на этом пятирублевом, в буквальном смысле этого слова, струнном инструменте в основном ассоциировалась у нас, мальчишек с барачных и пятиэтажечно — хрущобных пермских дворов с «фиксатой» блатотой, с ее разухабистыми клешами (иногда — еще и на так называемых «цепях»), с ее огненно — рыжими волосами, и рубашками «апаш», столь почитаемыми всеми окрестными выжигами и хулиганами. Мы росли под блатные песенки, и кое — какие зажигательные рок — н — роллы и твисты… («Жил да был черный кот за углом…»).

Ничего, словом, не предвещало…

И вдруг, буквально как на дрожжах — всего лишь за несколько лет, престиж гитары и ее обладателя — исполнителя — гитариста подскочил, возрос чуть ли не до небес!

Бурному росту популярности этого струнного инструмента безусловно способствовала техническая революция — гитара обрела современное звучание, став электроинструментом и в этом своем новом качестве — объектом самого пристального интереса всех и вся!

Этот фантастически мощный внешний импульс неизбежно привел к «взрыву сверхновой» и в нашем сознании. Именно он стал причиной того, что мы стали плотно и стремительно осваивать новый для нас шестиструнный гитарный мир, сочинять музыку, петь, пытаясь подражать кумирам, в том числе и нашим.

Основной работой подавляющего большинства тогдашних ВИА было обслуживание танцевальных вечеров. А методом — подражание, более или менее точное копирование — воспроизведение наиболее популярных, ходовых музыкальных эстрадных образцов того времени.

Такое было время: интернета не было, видео не было, были магнитофоны, в основном, стационарные, «бобинные», было хорошее, замечательное, но — Всесоюзное радио, да еще Центральное телевидение, транслировавшие передачи двух общесоюзных телеканалов. Да и то — только до двадцати четырех ноль — ноль, когда раздавался торжественный гимн Советского Союза и телевизионные экраны гасли до следующего утра.

И все.

Таким образом, для тогдашней молодежи оставались доступными, по сути, два досуговых развлечения: кино и танцы.

Поэтому буквально все Дома и Дворцы Культуры (ДК) в Перми были, что называется, нарасхват. Каждые выходные они проводили на своих территориях танцевальные вечера (зимой для этой цели использовались фойе зданий, летом — открытые танцевальные площадки).

ДК в Перми, городе с серьезной промышленностью и большим научно — техническим потенциалом, всегда было немало: почти каждое крупное предприятие имело свой собственный «поднадзорный» объект культуры (равно как еще и санаторий — профилакторий, детские ясли — сады, пионерский лагерь и так далее).

Перечислю, в этой связи, лишь несколько самых крупных, значимых или территориально «близких» мне ДК того времени: им. В. И. Ленина (Мотовилихинский район), им. Я. М. Свердлова (Свердловский район), ныне носящий имя Солдатова, им. С. М. Кирова (Кировский район), им. Ф. Э. Дзержинского, Железнодорожников (Дзержинский район), им. Ю. А. Гагарина, Гознака (Индустриальный район), им. А. С. Пушкина, им. М. Горького (II участок), им. С. Орджоникидзе на Кислотном (к сожалению, уже снесенный), ДМЗ (Орджоникидзиевский район), «Металлист», поселка «Заозерье» и др.

Профсоюзные комитеты пермских предприятий также были мощными, а сами предприятия — богатыми, уделявшими должное внимание обьектам «социалки».

Так вот игра на таких танцевальных вечерах и была «золотым стандартом» и основным оправданием к существованию для подавляющего большинства пермских ВИА.

Должно отметить, что Пермь была не анклавом, каким — то изолированным, обособленным, оторванным от жизни, а являлась полноценной составляющей, неотьемлимой частью огромного государства и поэтому на ее музыкальном небосклоне происходили те же процессы, что и в стране в целом.

В подавляющем большинстве своем наша вокально — инструментальная эстрада следовала в арьергарде тогдашнего англо — саксонского рокового нашествия на мир и его архаичные ценности, решая в этой связи свои локальные задачи и являясь, по сути, более или менее удачно — подражательной копировальщицей всего лучшего, что порождало это нашествие («Веселые ребята», «Поющие гитары», «Поющие сердца», «Голубые гитары» и др.)

Но были и у нас самобытные, оригинальные, удачные эксперименты в этой области.

К примеру, в те годы абсолютно оригинальным, самобытно — неповторимым был музыкальный контент, язык, явленный миру, скажем, теми же белорусскими «Песнярами»! 38 38 [Прим.: Причем значимость и уникальность феномена этого становится все более и более очевидной именно на временном отдалении, словно бы и впрямь прав оказался поэт, написавший: «Большое видится на расстоянии…"].