Василий Кузьменко - Право Рима. Константин

— Потому что ты любишь меня, — уверенно произнесла Скора.

— Не только тебя, — улыбнулся Марк.

— Что-о-о? У меня есть соперница? — начала играть ревность Скора.

— Нет, милая, соперниц у тебя нет и быть не может, — улыбнулся Марк, целуя жену, — просто своей любовью надо делиться.

— Это как?

— Ну, если ты счастлив, не надо делать счастливым весь мир, надо сделать так, чтобы были счастливы те, кто с тобой рядом, а они сделают так, чтобы были счастливы те, кто с ними рядом и так далее, и тогда твоя любовь станет огромной, как целая страна!

— И у тебя Марк, это получилось, — немного подумав, ответила Скора, прижавшись к плечу мужа.

В этот момент Марк увидел плывущий по реке предмет похожий на корыто с тряпками, до него было метров тридцать. Течение быстро несло его к ним.

— Смотри, корыто кто-то упустил, — тихо произнёс Марк.

— Где?

— Да вот оно, — Марк показал пальцем.

Скора внимательно смотрела на приближающийся предмет, затем тихо произнесла:

— Марк, это не корыто.

— А что же тогда?

— Это детская калыска! — воскликнула, жена, и они оба вскочили на ноги.

— Как она здесь оказалась?

— Не знаю! — произнесла Скора.

Тем временем калыска уже проплывала мимо них, до неё было метров пятнадцать. Среди тряпья поднялась детская ручка, и послышался плач. Метров через сто в реке начинались бурные перекаты.

— Господи, там ребёнок! — крикнул Марк на бегу.

— Марк, что делать?

— Не знаю! — крикнул в ответ Марк, бегущей вслед за ним по берегу жене.

Пробежав вслед за калыской метров тридцать, Марк решительно сбросил сапоги и бросился в холодную весеннюю воду. Скора бежала следом. Большими саженками Марк быстро достиг калыски и повернул вместе с ней обратно к берегу, теперь он плыл гораздо медленнее, и его стало сносить течением на камни. Марк выгребал изо всех сил. Скора то заходила по колено в воду, то бежала дальше по берегу. Бурлящие пороги приближались, понимая всю опасность Скора металась на берегу. Наконец Марк подплыл достаточно близко и Скора зайдя в воду почти по пояс смогла достать рукой калыску, которую сразу потащила к берегу. Марк, окончательно обессилив, сделал несколько судорожных движений и скрылся в воде. Сильным набегающим потоком его сильно ударило головой о камень. Скора вытащила калыску на берег, ребёнок не мог уже кричать, а только беспомощно открывал ротик, губки его были синие. Скора глянула на реку, течением тело Марка уже прибило к берегу метрах в двадцати от неё. Она взяла ребёнка, закутала его в тряпки и прижав к себе, бросилась к мужу. Не выпуская ребёнка из рук Скора подбежала к мужу и по колено в воде, схватив его за шиворот, вытащила на берег. Окончательно выбившись из сил и от беспомощности Скора села на камень возле мужа и громко закричала: «Ма-а-а-рк!».

Внезапно император Константин почувствовал себя плохо. У него появились головные боли, озноб и всё тело стало ломить. Придворные медики не смогли распознать болезнь, поэтому императору было предписано лечиться горячими ваннами. Сначала император лечился ваннами в Константинополе, затем уехал в Еленополь, бывший Дрепан, родной город его матери, стоявший на берегу Измитского залива Мраморного моря. Там, в городе, названном в честь его матери, он усердно молился в церкви Святых Мучеников. Однажды Константин вновь увидел во сне свою жену Минервину и сына Криспа. Улыбаясь, они напомнили ему, что ждут его, но попасть он к ним сможет, только если пройдёт обряд крещения. Утром Константин объявил о своём решении принять крещения.

Вот уже три недели Марк Флавий не приходил в себя. Там возле реки на крик Скоры прискакал Таруська с охранниками, который неподалёку патрулировал территорию, где отдыхала его королева. Они перевезли Марка, Скору и спасённого мальчика в Анимамис. Марк, сильно ударившись виском об камень был без сознания. Всё попытки Скоры вернуть его к жизни не приносили успеха, даже те, которые она предпринимала тридцать лет назад. Скора была в отчаянии. Она сидела рядом с постелью мужа, тихо плакала и приговаривала: «Река дала, река и забрала!». Иногда она подходила к кроватке, в которой лежал спасённый малыш и, взяв его на руки, возвращалась к мужу. Мальчику было месяцев шесть, все попытки Таруськи найти его родителей закончились без результата. Никто не знал, чей это был ребёнок и как он оказался в реке. Скора подносила ребёнка к лицу Марка и тихо говорила: «Марк, милый, смотри какой хороший малыш, он будет нашим сыночком, очнись, только очнись любимый!», но Марк молчал. Проведать Марка приезжало очень много людей. У Скоры было такое ощущение, что в её доме побывало уже половина всех свевов. Все дети были рядом с ней, за исключением Лучезара, который был со своим легионом в очередном походе где-то за Рейном. Колояр с Марциалой и детьми приехали поддержать Скору и жили по соседству. Шуня с Марией тоже приезжали. Мария молилась за Марка каждый день.

Константин исповедался в той самой церкви Святых Мучеников в Еленополе, после того как его сочли достойным принятия в лоно церкви, он поехал в Никомедию и попросил крестить его, обещая до самой смерти соблюдать строгие церковные правила. Константин стал первым римским императором, ставшим членом христианской церкви. Вернувшись домой в белой крестильной одежде, он лёг на кровать и больше уже ни разу не надел свою императорскую мантию. Должностные лица по очереди заходили в его комнату, чтобы попрощаться с императором. Он говорил им, что только что начал по-настоящему жить и впервые почувствовал счастье и поэтому его не страшит уход из жизни — напротив, он с нетерпением ждёт конца. Он составил завещание и передал на хранение своему священнику Евсевию Кесарийскому.

Рано утром на Троицу Шуня подъезжал к Анимамису. Воле самых ворот на высокой ели он увидел знакомого ворона. Он крикнул ему:

— Привет Крон, давненько я тебя не видел!

— А чего мне, к тебе отступнику прилетать? — недовольно ответил ворон, на всякий случай, спрятавшись за ветку.

— А сейчас зачем прилетел?

— Сам знаешь, — недовольно проворчал ворон.

— Марк?

— Да, и не вздумай мне мешать, всё уже решено!

— Когда?

— Ты ещё успеешь!

Шуня бросился в дом к Марку. Там ему рассказали, что когда Марк пришёл в себя, возле него была его дочь Злата, которая, увидев, что отец открыл глаза, быстро позвала всех родных. Первая прибежала Скора и, прильнув к мужу, радостно зашептала, заливаясь слезами: «Я знала, что ты очнёшься, я знала, Марк любимый, Марк муж мой!».

Теперь вокруг постели Марка собрались его дети, друзья. Марк улыбнулся, обвёл всех взглядом и что-то начал шептать. Скора приблизившись к его губам, смогла расслышать: «Я вас всех люблю…». Она громко запричитала: «Марк, Марк и мы тебя все любим, не уходи, Марк, не уходи!». Марк положил свою руку на руку жены и закрыл глаза. Ему вдруг стало очень легко, он куда-то летел, он был вороном. Он летел над Свевией. Внизу был дворец, мощные крепостные стены Анимамиса, река. Он летел дальше, под крыльями проплывали аккуратные посёлки, дороги, поля, на полях работали люди, весна, начались посевные работы. Было очень красиво и легко. Марк повернул к лесу. На одной из полян он увидел людей, это были не свевы. Внезапно он увидел нацеленный в него лук и летящую стрелу. Последовала резкая боль в сердце и тьма поглотила его…