Василий Кузьменко - Право Рима. Константин

Мозг Константина всегда работал очень быстро. У него не было оснований не доверять своей жене, ведь именно она раскрыла заговор своего отца Галерия и помогла вывести его на чистую воду. Тем не менее, император вызвал к себе Луция Секста и приказал доставить к нему двух указанных на дощечке сенаторов. Чтобы отвлечься от чёрных мыслей император вновь начал разбирать почту. Константин пообедал в одиночестве в своём кабинете. За окном безразлично ко всему происходящему бушевало лето. Светило солнце, пели птицы, где-то внизу разговаривали люди, всё было, как обычно. Ближе к вечеру в кабинет Константину доставили одного из сенаторов, второй уехал из Рима отдыхать на воды. Сенатор был сильно напуган, поэтому вряд ли мог лгать. Он подтвердил слова Фауста. Сенаторы действительно приезжали к цезарю Криспу с просьбой уровнять в правах христиан и служителей языческих культов, так как в Риме упорно ходили слухи о том, что именно он вскоре будет августом. Сенатор не знал, откуда идут слухи, но те, кто их обсуждал, всегда приводили пример. Через десять лет после своего восшествия на престол Константин назначил цезарем своего сына, значит ещё через десять лет, он, как Диоклетиан сложит с себя полномочия, отдав всю власть молодому цезарю. Эти слухи подкреплялись ещё тем аргументом, что Крисп был родным сыном императора, а не приёмным, как у Диоклетиана. Ведь официального отказа от обустройства империи по принципу тетрархии не было. На вопрос о Фаусте сенатор подтвердил, что жена императора пришла в кабинет Криспа, сенаторы вышли и стояли недалеко от двери. Через некоторое время из кабинета выбежала Фауста, громко крикнув: «Ты никогда не станешь августом!» и на ней была разорвана одежда. Она со слезами пробежала мимо них, больше сенатор ничего не знал. Ему принесли извинения и отпустили. Константин приказал Луцию Сексту прибыть к нему завтра утром.

Для Константина браки между братьями и сёстрами, приёмными детьми и приёмными родителями столь обычные для египетских и других восточных династий, не были чем-то невероятным. Вряд ли он находился в неведении относительно того, как сохранялась благородная кровь в племенах Северной Европы. Сотни раз, сидя у костра где-нибудь на Рейне или на Дунае, он слышал о многих и более невероятных случаях.

Крисп тоже — был опытным воином, проведшим много времени на рейнской границе и был хорошо знаком с жизнью и образом мыслей жителей северо-запада Европы. Не было ничего невероятного в том, что Криспу пришёл в голову такой план. Не было ничего невероятного в том, что Фауста не согласилась на него. Однажды она уже спасла жизнь мужа, предупредив его о заговоре собственного отца, она вполне могла сделать это ещё раз, предупредив его о заговоре собственного сына. Тогда получалось, что Крисп сам распустил все эти слухи и искал себе поддержку среди сенаторов и даже у его жены таким коварным способом. Но каким образом он собирался меня сместить? Хотя теперь это уже не важно! Его собственный сын хотел загубить, то к чему он так долго и трудно шёл. На душе у императора скребли даже не кошки, а африканские львы, но те не менее он смог поспать несколько часов. Ему снились какие-то кошмары, но Константин ничего не запомнил. Он проснулся совершенно разбитый, но как обычно сделал зарядку, позавтракал куском холодного жареного мяса и стаканом чистой родниковой воды. Когда к нему зашёл Луций Секст, Константин отдал свой приказ:

— Цезарь Крисп организовал заговор с целью захвата власти, я приговариваю его к смертной казни!

— Может не стоит торопиться?

— Здесь приказы отдаю я, сделайте это как можно быстрее и без крови!

— Я всё понял мой император, мои люди отправятся в Полу немедленно, — произнёс Луций Секст, — разрешите идти.

— Да, — кивнул Константин, — и пусть позовут ко мне Клавдия Валерия, у нас много работы!

Луций Секст вышел из кабинета, немного постоял, помотал головой и решительно пошёл по коридору.

Чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей Константин с раннего утра до позднего вечера вместе с Клавдием Валерием работал с документами, адаптируя правовую систему Римской империи к новым условиям её существования (всего императором Константином было принято более трёхсот законов дошедших до нашего времени).

Через несколько дней в кабинет Константина вошёл Колояр. Это было несколько неожиданно, но Клавдий Валерий немного виновато доложил, что это он попросил Колояра немного поторопиться. Колояр сообщил, что мать императора приболела, и поэтому осталась в Медиолане. Так же Колояр доложил императору, что министр общественных финансов Тиберий Гай Луциус покончил с собой на своей вилле в Медиолане, но оставил личное письмо Константину и пакет с документами. Константин отпустил своих министров и стал читать письмо, оно было очень коротким:

«Мой император! Я Тиберий Гай Луциус решил добровольно покинуть этот мир, ибо грешен я перед Богом и перед Вами. Я не смог победить в себе греховное, а сенатор Нумерий Тулиус умело воспользовался этим. Он страшный человек! Я собрал о нём все сведения, и Вы сможете в этом сами убедиться. Находясь под его влиянием, я оказал протекцию и ввёл его в круг Вашей жены императрицы Фаусты. Сенатор Нумерий Тулиус виновен во всех бедах, которые сейчас происходят с Вами и Вашей семьёй! Это он распустил слух о Вашем отречении от власти и смог убедить в этом цезаря Криспа. Ещё раз прошу у Вас прощения за своё малодушие!».

Константин внимательно изучал документы представленные покойным министром общественных финансов. Чем больше он их читал, тем ощутимей становилась та пропасть, которая разверзлась перед ним. К своему ужасу Константин стал осознавать, какую ошибку он совершил. Приговор Криспу являлся совершенно несправедливым и абсолютно ненужным убийством невинного человека!

Константин немедленно вызвал к себе Луция Секста и приказал, как можно быстрее отправить сообщение в Полу об отмене своего приговора. Луций Секст бросился исполнять приказ императора. Понимая, что его приговор уже приведён в исполнение, но всё надеясь на чудо, Константин стоял возле окна и размышлял о том, как такое могло произойти с ним. Он излишне доверчив? Да он запретил следить за всеми членами своей семьи и Консистория и если бы не было этого запрета, то Колояр организовав слежку за Тиберием, узнал бы о заговоре! Но как можно жить и что-то делать, не доверяя своим самым близким людям? Как жить? Как жить дальше? Задав себе эти вопросы, Константин понял что ему надо делать сейчас, в этот момент! Император вызвал к себе Колояра и Клавдия Валерия.

Вошедшие к императору члены Консистория увидели человека, который переживая личную трагедию, тем не менее не потерял способность трезво оценивать обстановку и предпринимать вполне логичные действия. О приговоре Криспу Колояр и Клавдий узнали только сейчас, всё делалось в совершенной тайне даже от самых приближённых к императору людей. Император дал им ознакомиться с документами Тиберия, не выходя из его кабинета. В это время вошёл Луций Секст. Агенты, отправленные им в Полу, встретили тех, кто привёл приговор в исполнение. Константин кивнул и приказал Луцию присоединиться к изучению документов. После того, как бумаги были ими прочитаны, император отдал все необходимые приказания и отпустил Колояра и Луция. С Клавдием Валерием он обсудил все финансовые вопросы этого дела. Нумерий пользуясь моментом проворачивал незаконные сделки по всей империи, в результате чего смог сказочно обогатиться. Каким образом он собирался использовать все эти богатства, оставалось неясным. С этим надо было разбираться! Так же, в Сенат были направлены документы для восстановления в должности префекта Рима Гай Цейоний Руфия Волузиана, обвинённого по ложному доносу. Это стало понятно из документов предоставленных Тиберием.