Вдребезги

Софии и воображение подключать было не нужно, она прекрасно знала, что значил для Берканта этот проект. Роль, о которой он мечтал всю жизнь, возможность доказать всем, что он действительно выдающийся актер, триумфально вернуться в профессию, покончить наконец с ненавистными мыльными сериалами. Ничего этого теперь не будет. Его снимут с роли, и это станет последней каплей. Он сломается и окончательно окажется у нее в руках.

Осознание это жгло внутри, словно ее грудь проткнули раскаленным прутом. Она почти победила. Еще немного – и можно будет праздновать оглушительный успех. Как же это больно. Невыносимо…

С трудом переставляя ноги, держась рукой за стену, София пошла к выходу. Села в машину, пристегнула ремень. Мимолетно подумала о том, что стоило бы воспользоваться такси или вызвать водителя – в таком состоянии она, пожалуй, снова может влететь в отбойник, а во второй раз ей, конечно, уже не повезет. Но нет, нет, разумеется, этого не произойдет. У всякой игры есть начало и конец, и пока финальный раунд не будет сыгран, карты со стола не смахнут.

София нажала на газ, тронулась с места и медленно поехала вперед, стараясь дышать глубоко и размеренно, чтобы не так сильна была разрастающаяся в груди боль, не так тревожно и противно холодило под левой лопаткой. В сумке заверещал мобильник, и София машинально вытащила его и взглянула на экран. «Доктор Карл Густавсон», – значилось там.

Интересно, что нужно от нее любителю ковыряться в человеческих мозгах? Хочет посмотреть, как проходит его эксперимент? А может, он вдруг осознал, что допустил ошибку и выпустил на свободу опасного психа? И спешит все исправить? Нет, доктор Карл. Вы сами знаете, что ничто так не мучает, не имеет над нами такой разрушительной силы, как незавершенные истории. И эту она намерена была довести до конца.

Стиснув в ладони мобильный, София высунула руку в окно и разжала пальцы. Телефон выпал и, стукнувшись об асфальт, тут же захрустел под колесами мчавшейся навстречу машины.

– Я вам повторяю, этот человек задался целью меня уничтожить, – в отчаянии выкрикнул Беркант, нервно захлопал себя по карманам и дрожащими руками вытащил пачку сигарет.

– Здесь запрещено курить, – сонным голосом отозвался пожилой комиссар полиции.

– Да мне плевать! – рявкнул Беркант и защелкал зажигалкой.

– Ну как же так, вы ведь сами в свое время неплохо сыграли полицейского в том сериале… Как же его? «Молчание»? «Смирение»? – по-отечески пожурил его комиссар. – Я сам, честно говоря, не очень этими телевизионными сказками увлекаюсь, но дочке моей понравилось. А теперь… Ну посмотрите, как вы выглядите, вином от вас пахнет… Я вас даже и не узнал сразу. Нельзя же доводить себя до такого состояния…

Не в силах сидеть на одном месте и выслушивать эти проповеди, Беркант вскочил на ноги и принялся мерить крошечную комнатушку полицейского участка шагами. С висевшего на стене портрета на него с недоверием и даже какой-то издевкой смотрел Ататюрк.

– Оставьте в покое мое состояние! Не понимаю, почему вы не принимаете мер? Меня преследуют, уничтожают морально и физически, а закон никак меня не защищает? Я этого так не оставлю, я известный человек. Учтите, я буду жаловаться!

– На что? – терпеливо спросил полицейский. Видимо, беседа с Беркантом, продолжавшаяся уже несколько часов, его крайне утомила. – Давайте подытожим, Брегович-бей, что конкретно с вами произошло?

– Кто-то распустил про меня мерзкие слухи в газетах, – принялся загибать пальцы Беркант.

– А вы уверены, что в словах этого так называемого клеветника нет толики правды?

– Уверен! – выкрикнул Беркант. – Это все наговоры, чушь собачья!

– Ну хорошо, хорошо. Но полиция такими вещами не занимается. Обратитесь к адвокату, подайте в суд иск о клевете… Пока что я состава преступления тут не вижу.

– Далее кто-то проникал ко мне в дом, переставлял вещи, украл мои бутылки с вином. И главное – главное! – подменил портрет!

Полицейский снял очки и отер пальцами усталые глаза.

– Вот здесь в отчете значится, – проговорил он, придвигая к себе распечатанный на принтере листок, – что, когда вы в тот день вернулись в квартиру в сопровождении сотрудника полиции, портрет уже снова принял первоначальный вид. Это так?

Беркант всплеснул руками, рухнул на стул и вцепился пальцами себе в волосы.

– Да как же вы не понимаете! Я почти час пробегал, пока мне удалось отловить вашего сотрудника – такого же энтузиаста своего дела, как и вы! – и притащить его в свою квартиру. За это время там что угодно можно было подменить. Он просто дождался, пока я выбегу, и вернул на место старый портрет. Он следит за каждым моим шагом, я же объясняю вам. Он где-то совсем рядом.

– Ну, допустим, – вздохнул полицейский. – Но свидетели у вас есть? Кто-нибудь, кроме вас, видел, что порт-рет… эм-м-м… видоизменялся?

– На что вы намекаете? Я… – начал было Беркант и вдруг в волнении подскочил со стула. – Та девка видела! Девка, с которой я в тот вечер познакомился в «Гетто». Мы с ней приехали вместе, я увидел портрет, вышел из себя, и она… убежала.

– Как нам ее найти? – Полицейский вынул из кармана блокнот и приготовился писать. – Телефон, адрес?

– Да откуда мне знать! – возмутился Беркант.

– Хорошо, тогда имя.

– Я не помню! Не помню! – Он снова подскочил со стула и заметался по кабинету.

Полицейский с досадой отбросил блокнот на стол.

– Ну а сами вы почему его не сфотографировали?

– Вы смеетесь, что ли? Я же… Я испугался. Любой бы на моем месте пришел в ужас… Послушайте, но ведь есть же камеры в подъезде, я говорил еще тогда! Почему вы не вычислите по записям, кто ошивался возле моей квартиры?

– Записи наш сотрудник запросил еще при предыдущем вашем обращении, – покивал комиссар, снова листая отчет. – Вот посмотрите, здесь отмечено. К сожалению, в указанный вами день камера не работала, очевидно вышла из строя. В остальные дни никакого постороннего присутствия возле дверей вашей квартиры не обнаружено.

– Вот видите! – торжествующе вскричал Беркант. – Он нарочно ее отрубил, испортил! Разве это не доказательство, что преступник действительно заходил в мою квартиру?

– К сожалению, нет, – покачал головой полицейский. – Дом у вас старый, проводка часто замыкает. Такое случается, мне очень жаль. Если вы беспокоитесь, что кто-то мог проникнуть в ваше жилье, мой вам совет, смените замки. Насколько я понял, у вас часто бывают случайные… гостьи. При таком образе жизни действительно стоит опасаться за неприкосновенность квартиры…

– Замки я сменю, – пообещал Беркант. – Но это ведь не все, что сотворил этот псих!

– Ладно, – уже откровенно издевательским тоном спросил комиссар. – В чем еще вы обвиняете своего таинственного недоброжелателя?