Сергей Шустов - Бах

Но не все так просто устроено в нашем бренном мире. Оказалось (как, впрочем, я и предполагал), что малых месс мне в Союзе, похоже, не найти. Не та это музыка, которая способствовала бы строительству коммунизма (это не мое, впрочем, решение и убеждение!). А уж в перестройку — и вовсе не до нее! Youtube еще не существовал под боком. Что делать?

Тут я вспомнил, что недавно один мой хороший друг уехал в командировку в Штаты. На довольно долгий срок. Почему-то сразу, как только я это вспомнил, в мозгу нарисовалась яркая картина, в которой мой друг бодро пересекает Атлантику в западном направлении на водяном велосипеде. Музыка вновь прекрасно подходила для этой сцены. Бах оставался верен себе. Но, позволь, может, все-таки я ошибаюсь?! С чего это я решил, что эта музыка — из этих месс? И почему она — Бах? (С компакт-диска мы, увы, тоже ничего прочесть в титрах и в выходных данных фильма не смогли).

Письмо, однако, тут же было написано. И — о счастье, через 2 с половиной недели пришла открыточка из Нового Света. Друг писал, что нашел в каком-то магазинчике в славном городе Бостон (восточное побережье! Похоже, то самое место, где причалила старая дама с собачкой!) комплект из 4 дисков. Фирмы Virgin Classics. На двух из них значатся искомые мессы. Две другие посвящены кантатам. Уж не обессудь! И что — высылает, перекрестясь! И вновь Атлантика оказалась между мной и моей музыкой…

Всё время, пока я томился в ожидании посылки из-за океана, я слушал прямо с видеомагнитофонной ленты этот небольшой кусочек. Друзья уже привыкли к моему пристрастию к Троице из Бельвиля, причем, странному пристрастию только к середине всего фильма. Ничего лишнего мне уже было не нужно. Я ждал. Я томился. И размышлял, как труден путь хорошей музыки к сердцу слушателя. Легкие уколы сомнения все же не покидали меня.

Да, забыл сказать! Между делом я все-таки перешерстил массу барочной музыки. Которую только смог достать. У меня побывали в гостях Палестрина, Фробергер, Фрескобальди, сыновья, двоюродные братья и дядьки Баха, Щютц со своими «Псалмами царя Давида», немного Дитриха Букстехуде и даже (отрывками) Георг Бём! Я познакомился с великолепными образчиками литургических песнопений, хоралов, псалмов, гимнов, мотетов, канцон, мадригалов! И — не переставал (почти в религиозном экстазе) благодарить музыку за ее трудный путь!

Где-то еще через месяц была получена посылочка. Было видно, что в ней ковырялись. Но — ничем, хвала Всевышнему, не прельстились. Близилась кульминация. Трясущимися ручонками я извлек диски из скромной, но очень эффектно, тем не менее, оформленной коробочки. На ее обложке, кстати, красовался мужчина в белой рубашке с дорогими запонками, часами Rollex и строгим галстуком. В ладонях он перебирал четки.

Кантаты были мне знакомы. Я отложил их на потом. Остались 2 диска. Один нес в своем тайном нутре записи BWV 233 и, почему-то, 236. На другом, соответственно, были BWV 235 и 234. С какого начать? В этот момент я напоминал сам себе Кису Воробьянинова, озирающего одновременно сразу 4 стула работы мастера Гамбса.

Я выбрал первый диск. Ведь все равно ни одну из Месс я еще никогда не слышал. И я предвкушал, как я буду смаковать — медленно, никуда не торопясь, — новую для меня музыку великого Баха. Но все это я сделаю потом. Сейчас для меня было важно, не промахнулся ли я? И нужно только послушать первые части Месс, первые Kyrie Eleison, чтобы понять, прав я или все-таки ошибся. Я уже знал, что в мессах идет четкая последовательность служб, и Kyrie — всегда первая. Никто не может тут сломать многовекового устава, уклада и закона. Стало быть, мне сейчас нужно бегло прослушать 4 начала четырех месс. И устроившись поудобнее возле музыкального центра, я поставил на него первый диск.

К этому моменту мой мозг уже начитался всего, что было известно человечеству про Малые баховские мессы. И даже чего, наверняка, на самом деле не было, а оказалось просто додумано или сконструировано. Так, мне было известно, что мессы (включая пятую, Высокую) в церкви не звучали. Они оставались самодостаточными, не неся никакой литургической прикладной функции. Не востребованные церковью (ни католической, ни лютеранской), они привлекли внимание лишь музыковедов, да и то очень поздно. Авторитет А. Швейцера, который критически относился к Малым мессам, считая их материал в значительной степени автопародией (т.е. самозаимствованием, в основном, из Кантат), сказался негативно на интересе к ним вплоть до середины XIX века.

Тем не менее, я гнал от себя всю свою «знательность», раскрывшись навстречу новой музыке. Первые хоры Kyrie не обманули моих надежд. Они просто лучились прелестью и той значимостью, с которой, я уже предвкушал, мне предстоит еще «обстоятельно» испытать восторги и радости. Опытные меломаны меня, конечно же, поймут. Наслаждаться целиком и полностью, однако, мне мешал мой поиск. Моя гончая, взявшая след. Мое трепетное волнение. Ни 233, ни 236 не содержали в частях Kyrie моей музыки. Круг сузился до двух!

Ставлю 235. Она идет первой. Кстати, чудесная запись Хора и Оркестра Collegium Vocale под управлением Филиппа Херревеге. Отзвучала восхитительная Kyrie. И я уперся в последнюю свою надежду — BWV 234. Я уже начал просчитывать свои дальнейшие действия. Ведь многое из переворошенного музыкального барокко уже лишило меня перспектив широкого поиска. Где и что искать дальше? Ставлю дрожащими руками BWV 234. Тихо, мягко, вкрадчиво начинает разворачиваться первая часть, Kyrie. Я еще жду и надеюсь. Но вот и она закончилась. Начинается второй хор, Christe Eleison. Вот заканчивается и он. Больше мне надеяться не на что. По всем строгим законам мессы далее последует вторая часть службы, Gloria. И я снимаю диск с центра….

Значит, моя музыка, столь поразившая меня при просмотре какого-то шутливо-ироничного мультфильма, не баховская. Но чья же она тогда? Неужели есть еще кто-то в мире барокко (а то, что это — барокко, тут уж точно сомнений нет, не сможет человек из нашего века сделать такую стилизацию, она гениальна!, — я не сомневаюсь), кто рискнет воздействовать на меня ровно так же, как мой любимый Бах?!

В разочаровании и раздумьях завершаю я свой день. Согревает лишь мысль, что завтра я буду наслаждаться неспешно этими Мессами уже полностью. От начала и до конца. Когда мой воспаленный мозг уступит первое место, ближе к сцене, чувствам и эмоциям. Долго не могу заснуть…

…

Сделаем паузу. Вернемся к музыке Месс. Где углядел Швейцер вторичность этой музыки, я не знаю. Малые (короткие) мессы (missa brevis) настолько хороши и цельны, свежи и сочны, насколько я не нахожу в них ничего от знакомых мне достаточно полно кантат. Всё в них мне ново! И даже в сравнении с громадой си минорной Высокой они смотрятся более компактно и цельно, так, что слушать их в течение разумного для современного человека отрезка времени очень адаптивно и оптимально! Целиком для H-moll «ной нужно выискивать 2 свободных часа. Здесь — 25—30 минут на любую. Что тоже немаловажно!