Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

Слава Богу, талоны продержались недолго! Продукты завезли. Обесцененную наличность напечатали.

Ближе к зиме, поломав себе карьеру, Соня послала куда подальше своего старого козла. «Мы и Влада с собой возьмём…» — уговаривал её козёл. Но Сонька оказалась умнее. «Ага, — Юрка мысленно показал козлу неприличный жест: — Получил Соньку с Владом!»

А в декабре, перед Новым годом, генеральный для ведущих специалистов утвердил контрактную систему, и Юрка вернул по крайней мере половину докризисной зарплаты (в долларах). Столько на Большой земле не платили, и тема переезда с Севера в Самару закрылась сама собой. Они оставались.

Доллары те Серовым пригодились при поступлении в институт Влада, уже летом 2002-го. Курс тогда был — 31.50. Такие дела… Обыкновенные.

Праздник Святого Рождества Христова, необыкновенный праздник, праздничный праздник, у полуверующего северного контингента вызывал предчувствие приятного ужина и содержательного времяпровождения. К 6 января народ уже успевал отдохнуть от новогоднего стола (в конце прошлого века ещё не было двухнедельных каникул) и отмечал Рождество по-северному широко, хлебосольно. Но в Бога при этом особо не верили, отвыкли за время советской власти… или, точнее, ещё не привыкли в новое… Но отмечали!

И если в 91-м Юрка встречал Праздник в поле на Янг-Яхе (ожидая, дойдут или не дойдут латыши), то в последующие годы Рождество отмечалось как положено — в кругу семьи и друзей. Обычно младшие Серовы праздновали Рождество у старших — 7 января у Сашки день рождения. Но в 99-м Славка с Инной уехали на январские каникулы в Самару к детям-студентам, и выбор пал на новых друзей — Калачёвых. Не в последнюю очередь потому, что рядом с их частным домом была единственная в посёлке небольшая деревянная церквушка, куда все собирались пойти ближе к полуночи. (Только через три года в посёлке построят новую, большую, каменную церковь.)

Кроме Серовых к Калачёвым собирались Луконины — Юра и Вера. Личности в Северном известные — Юра позже станет главным энергетиком Северной нефтяной, но и в конце века он был уже человек немаленький. Однако северные люди демократичны, по крайней мере, таковыми были в прошлом веке.

Серовы заявились к Калачёвым часам к семи, и хоть Луконины задерживались в пути, сели за стол. Как там по правилам сочельника: «Не есть до первой звезды»? На Севере это правило звучало немного парадоксально, в начале января первая звезда, если нет пурги, появляется уже часа в два дня. И праздновать можно было начинать с обеда — ещё на работе. Учитывая некоторую вольность северных нравов, так многие и поступали, приходя домой уже в сильно приподнятом настроении…

Серовы пришли в семь — звезда давно была на месте! — и сели за стол отмечать. Четверо двоих не ждут! А к восьми подтянулись и Луконины…

…Застолье было в самом разгаре… Стол ломился от еды: Татьяна — хозяйка хлебосольная, да и Соня с Верой принесли с собой всякие деликатесы. Алкоголя тоже вдоволь: не начало 90-х… Женщины активно обсуждали свои темы. Мужики уже успели поговорить «за политику», про автомобили и футбол — Юрка терпеть не мог ни того, ни другого, ни третьего, но старался быть в курсе, даже что-то знал про Ривалдо — и теперь остановились на выпивке.

Уже несколько лет как в стране появилось много всяких иностранных алкогольных напитков, о которых в стародавние советские времена знали только из кино. Виски, джин, ром… Хотя нет, про кубинский ром и сигары в 70-е знала вся страна: тогда Куба расплачивалась с СССР сахаром и этими деликатесами (которые, кстати говоря, народ не понимал и не оценил).

— А я вот никогда текилу не пробовал… — жаловался хозяин.

— Что, совсем? — пробасил Луконин, закусывая грибком очередную рюмку. Бас был густой, как у парохода. Такая особенность организма у него, возможно, выработалась за время прохождения срочной службы в военно-морском флоте.

— Как можно не пробовать «совсем» или «не совсем»?! — обиделся Володя.

Юрки переглянулись:

— А хочешь, мы сейчас сделаем текилу?..

— Ага… Сделаете… Как же вы её сделаете?

— Текила — кактусовая водка? Сейчас сделаем!

Дом у Калачёвых был устроен с большой остеклённой верандой — там у них росла-цвела куча всяких домашних растений, и в кресле жила догиня. Догиня тут ни при чём, но в углу возле кресла на тумбочке стояла здоровенная опунция с листьями-ладошками, утыканными длиннющими иголками. Её-то Юрки и взяли в качестве исходного сырья для приготовления кактусовой водки — «текилы».

Шипя и матерясь, они отрезали пару «ладошек», вырвали большие трёхсантиметровые колючки плоскогубцами. Потом Луконин полотенцем отчистил зелёные лапы от мелких колючек, они в изобилии растут вокруг больших, порезал в тонкую лапшу и залил стаканом водки.

— Тут главное — сколько выдерживать настой, — комментировал Луконин. — Если меньше года, получается «серебряная»… если больше трёх, то «золотая».

— А если больше года, но меньше трёх? — Володя с сомнением рассматривал зелёную бурду в кастрюльке.

— Если больше г-о-о-ода… А на хрена тебе больше? Мы чё, ждать будем?! Мы делаем ускоренный вариант. Марля у тебя есть?

— Есть.

— Тащи — фильтровать будем.

Володя сходил в соседнюю комнату и принёс марлю для глажки брюк:

— Пойдёт?

Луконин придирчиво посмотрел на свет:

— Пойдёт! И давай ещё одну посудину… Ты, тёзка, лить будешь — а я отжимать…

И процесс пошёл… Через пять минут в стакане, мутно поблёскивая, колыхалась непонятного цвета жидкость, нисколько не напоминающая приличный напиток. Любой приличный!

— Это чё, текила? — засомневался Володька.

— Ага! — хором соврали Юры.

— Нужны ещё лайм и соль, — сумничал Серов. — Я читал, дипломаты пьют текилу с лаймом и солью. «Лизнул-куснул-выпил», — нагло переврал он последовательность.

— А лайм — это чё? — насторожился Володя.

— Лайм — это зелёный лимон, — авторитетно, как энциклопедия, сообщил Луконин.

— Как зелёный? Неспелый, что ли?

— Хрен его знает. Я видел у тебя обычный — тащи! — предложил Луконин.

Лимон он нарезал тонкими ломтиками, а Володька сходил ещё раз и принёс солонку.

— Ну что, мужики, — Луконин на правах главного автора разлил по рюмкам получившуюся мутную жидкость, — хлопнем домашней текилки?

— Как там: лизнул-куснул-выпил? А лизнул как?

— Вот сюда, на левую руку, насыпаешь щепоть соли, — со знанием дела Серов обучал Володю (Литература плюс интернет всё-таки сильная штука!). — Ею же берётся кусочек лимона, а в правую берём рюмку…

— Все готовы? — Луконин держал по-гусарски рюмку. — Вздрогнули!

Володя честно лизнул, куснул и залпом выпил. Тёзки замерли с открытыми ртами. Через мгновение лицо у Володи покраснело, потом побелело, и он с шумом выскочил на двор. Луконин кивнул Серову, и они, не сговариваясь, выплеснули рюмки в многострадальную опунцию.