Михаил Самарский - Сократ выходит на орбиту (записки котонавта)

Что?! Да вы с ума сошли, люди! Не хочу я оставаться в космосе, здесь я точно в динозавра превращусь. Мне на Землю надо, к моей семье.

– Да я не против, – заметил Олег и обратился к товарищу: – Колян, ты напугал кота до смерти. Посмотри на его глаза, он сейчас в обморок упадет.

– Не гони, приятель, я пошутил, – улыбнулся космонавт и пригладил усы, – скоро полетишь с нами домой, путешественник ты наш.

– Кстати, кот, а ты не первый котонавт, – сообщил юморист, – в 1963 году французы уже отправляли в космос твоего соплеменника. Правда, чтобы найти претендента на эту роль, им пришлось отловить на улицах Парижах тридцать бродячих котов. После всяких тестов, отбор прошли четырнадцать из них. Самым достойным оказался кот по кличке Феликс. Он показал лучшие результаты при прохождении испытаний, включая вращение на центрифуге и тренировки в барокамере. Именно его решили отправить в космос. Но этот хитрец, то ли передумал в последний момент, то ли почувствовал что-то неладное, сбежал прямо перед самым полетом. Видать, такой же проныра был, как и ты, – космонавт с улыбкой посмотрел на меня, – не могли же ученые отложить запланированный полет из-за беглеца. Из оставшихся тринадцати котов взяли кошку по кличке Фелисита и полетела она покорять просторы вселенной вместо хитрого Феликса. Путешествие было недолгим, состояние невесомости длилось всего пять минут. Спасательная служба обнаружила отделившуюся от ракеты капсулу с кошкой через тринадцать минут после старта. Кошка оказалась жива и здорова и чувствовала себя прекрасно. После полета она стала самой настоящей знаменитостью и прожила еще четырнадцать лет и даже несколько раз родила котят.

– Хитрые коты везде выживут, – заметил Николай.

Облом, однако. Думал, я первый кот в космическом пространстве, как Юрий Алексеевич Гагарин первый человек, полетевший в космос. Оказывается, мои соплеменники уже успели побывать здесь. Они действовали по принуждению, а самостоятельно, как я, в ракету никто не проникал. Меня сюда никто не приглашал, я сам пришел. Здесь вы пальму первенства у меня ни за что не отберете.

После завтрака космонавты приступили к работе. Олег с Николаем отправились готовить скафандры к выходу в открытый космос, а Ирина с Джоном пошли заниматься научными экспериментами.

– Леня, кота оставляю на тебя, – сказала женщина, – я не могу его взять с собой в лабораторию. Еще не хватало, чтобы он мышей распугал.

Вот значит где живут мышки-норушки. Так-так-так! Теперь осталось выяснить, где находится эта святая святых.

– Со мной, так со мной, – согласился командир, – пошли, гурман.

Чувствую, после сегодняшнего завтрака, придется мне ходить в гурманах. Правда, кто это такой я понятия не имел. Честно сказать, мне уже глубоко фиолетово, как меня называют, лишь бы кормили и в открытый космос не отправили.

Леониду предстояла работа в служебном модуле. Раньше я бы описал это помещение так: «как в космической ракете». Находясь на МКС такое сравнение неуместно, здесь везде так. Но в служебном помещении все выглядело словно в фантастическом фильме. От мелькавших картинок на включенных компьютерах у меня глаза разбегались, я не знал, куда смотреть. Такое чувство, будто здесь царство компьютерных гениев. По всем поверхностям паутина из проводов и трубочек.

– Будь здесь, – сказал Леонид, – я сейчас вернусь.

Командир ушел, забыв пристегнуть поводок к поручню. Зачем сидеть без дела, пока он вернется, я быстро смотаюсь и посмотрю, где находится лабораторный модуль. Я оттолкнулся лапой от поверхности стены и, вытянув вперед передние лапы, как человек амфибия поплыл по станции.

Несмотря на то, что я прекрасно ориентировался на станции и, как мне казалось, побывал уже во всех помещениях, пролетев множество отсеков и коридоров, понял, что заблудился. Я повернул уже назад, когда услышал тонкий писк. Этот звук невозможно с чем-то перепутать. Вот я и нашел вас, мои голубочки. Мясо из банок это хорошо, а вот полакомится живой мышкой, это совсем другое дело. Соскучился я по земным привычкам. Я подлетел ближе к люку, ведущему в помещение, откуда послышался знакомый звук и расслышал голос Джона:

– Ира, я очень рад, что ты принять мой предложение. Обещать, ты никогда не пожалеть о нем. Я сделать все, чтобы ты быть самый счастливый женщина в мире.

Услышав признание космонавта, я остановился в стороне и спрятался за коробкой. Димка мне всегда говорит, что подслушивать и подсматривать нехорошо. Если честно, я не вижу в этом ничего плохого. Кто-то же должен быть в курсе, что творится на космической станции. Между прочим, это международный объект, тут глаз да глаз нужен. Мало ли какие шпионы могут из космоса прилететь. Оказывается, я еще ни разу не был в этом модуле. Не понимаю, как я мог допустить такую оплошность?

– Джон, признаюсь, мне нелегко было согласиться на переезд. Ты же знаешь, какая я патриотка, – с улыбкой произнесла Ирина. Она держала в руках белоснежную мышку, нежно поглаживая ее пальцами, – решение я приняла вчера ночью, когда долго не могла уснуть. И ты знаешь, кто мне помог в этом? – спросила женщина.

– Кто? – нахмурил брови Джон.

– Наш котонавт, – рассмеялась Ирина, – понимаю, звучит смешно. Но это так и есть. Я вчера долго не могла уснуть, как всегда перед сном разговаривала с котом. Ты не представляешь, как он на меня посмотрел, когда я у него спросила, переезжать мне к тебе или нет. У меня разом отпали все сомнения. Надеюсь, что я смогу прижиться в твоей стране.

– Какой кароший кэт, – улыбнулся он и добавил: – я обещать тебе, как только ты захотеть поехать на родину, я купить тебе билет на самолет и лететь вместе с тобой. Мужчина обнял ее и погладил по голове.

Мой взгляд упал на клетку, что стояла на столе, в ней находились еще несколько грызунов. Я никогда в жизни не видел таких красивый мышей. Надо будет ночью заглянуть к ним на огонек, познакомиться, так сказать, поближе.

В тот день за обедом Джон светился, как новогодняя гирлянда, а Ирина порхала, словно бабочка. Я был очень рад, что женщина прислушалась к моему совету и приняла верное решение. Наконец она отпустила свои страхи прошлого и сомнения перед настоящим.

Я ведь как рассуждаю: разве могут существовать преграды и расстояния для взаимной любви. Когда я хочу увидеть свою Беллу, для меня забор не забор, я перемахну через него одним прыжком. Даже ее лютая хозяйка, которая почему-то считает меня бродягой, для нас не препятствие. По настоящему влюбленным море по колено, Эверест покажется маленькой сопкой, они преодолеют любые трудности на пути к своему счастью.

Вот уж никогда не думал, что когда-то полюблю заниматься спортом. Помните, как в молодости я критиковал Татьяну Михайловну за то, что она ни свет ни заря просыпалась и шла и заниматься спортом (*Невероятные приключения Сократа). Я все думал и чего ей не спиться. Но то, что сам стану таким же, никак не ожидал. Я с нетерпением ждал то время, когда меня пристегнут к беговой дорожке. Вы не поверите, какое я испытывал наслаждение, когда лапы касались ее твердой поверхности и приходилось бежать. Находясь в космосе, постоянно хотелось элементарных вещей – погулять по улице и подышать свежим воздухом, поваляться на зеленой травке, походить по забору и забраться на березу, поохотиться на птичек, поноситься по двору и нырнуть головой в сугроб. Почему не ценишь этого, когда живешь на Земле? Наверное потому, что там это кажется обыденными и таким естественным. И только лишаясь привычного, начинаешь понимать, что в этом и есть вся прелесть нашей земной жизни. В таких простых и доступных для каждого вещах. Находясь дома с семьей, разве мог я подумать, что когда-то буду скучать по Земле. Устал я летать, ей богу.