Екатерина Кармазина - Время года — зима

Беспрекословное выполнение всех предписаний в процессе лечения было связано с Ниной Дмитриевной и только с ней. Она обратилась к Томе лично, и девочка все послушно выполняла. Каждая инъекция, каждый прием препарата или пищи погружал ее в мысли об этой женщине. О ней она думала постоянно. Тома соблюдала режим, спала днем, слушалась маму, ела с аппетитом, вот только по вечерам ей долго не удавалось уснуть.

Лечение было пройдено. Все предписанные инструкции были выполнены безукоризненно, и переживать по поводу результата не стоило. Однако с вечера Тома не находила себе места. По телевизору шел ее любимый фильм, но смотрела она его отстраненно. До самой полуночи она ходила на кухню за чаем. Мама зашла к дочери в комнату узнать, в чем дело. Конечно же, волнение девочки она отнесла на счет переживаний по поводу будущих результатов анализов и всячески ее успокаивала. На самом же деле причиной всему был завтрашний осмотр, на который Тома должна была утром идти к Нине Дмитриевне. Волновали ее вовсе не результаты, а сама процедура. Теперь, когда Нина Дмитриевна так ей нравилась, когда она успела полюбить ее, она снова должна была предстать перед ней в этом неудобном положении. То, что она снова увидит Нину Дмитриевну, ее, безусловно, радовало, но то, что она опять окажется в гинекологическом кресле, ужасало! Нину Дмитриевну она теперь стеснялась, как никого другого.

Мама присела на край кровати:

— Томуля, ты нервничаешь, я же вижу. У тебя точно ничего не случилось? Тебя что-то беспокоит? Скажи мне.

— Ничего не случилось! — твердо ответила Тома.

— У тебя что-то болит?

— Нет, мамуля, у меня ничего не болит, — уже мягче заговорила Тамара.

— Ты меня не обманываешь?

— Не обманываю, ничего не болит, все хорошо, честное слово!

— Если ты переживаешь по поводу завтра, я уверена, что у тебя уже ничего нет. Нина Дмитриевна знающий, опытный врач, нам с ней очень повезло. Мы все сделали правильно, ничего не пропускали. Завтра она тебя осмотрит. Я уверена, что все будет хорошо. Поэтому спи. Тебе нужно выспаться. Завтра я иду с тобой.

— Мама! Зачем? — подскочила на кровати Тома.

— Ну как зачем? Разве ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой? Поддержать тебя, я взяла отгул.

— Не нужно, я одна пойду! Ты же сама сказала, что у меня уже ничего нет.

— Я могу не заходить внутрь и ждать тебя снаружи. Ты выйдешь, и тогда я пойду к Нине Дмитриевне. Мне нужно с ней поговорить. И я хочу ее как-нибудь отблагодарить.

— Ладно.

— Все будет хорошо. Не волнуйся. Спи. — мама поцеловала дочь.

— Ладно.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Было далеко за полночь, а Тома все ворочалась с боку на бок.

«Хорошо, что мама поехала со мной», — думала Тамара по дороге. Ее била дрожь, она ни на чем не могла сосредоточиться. Это при том, что перед выходом мама накапала ей валерианки и всю дорогу отвлекала разговорами.

Они снова оказались на территории клиники. Погода была ясная. Снег блестел и переливался в солнечных лучах. Здание уже не казалось пугающим и мрачным.

Как и договаривались, мама осталась ожидать в приемной, а Тамара направилась к уже знакомой двери кабинета Нины Дмитриевны. Сердце предательски выскакивало из груди. Ей хотелось войти и хотелось убежать одновременно. Желание видеть Нину Дмитриевну было обратно пропорционально ужасу от перспективы осмотра. Но пути к отступлению были перекрыты мамой. Постучав, Тома рванула дверь на себя.

Нины Дмитриевны в кабинете не оказалось. Вместо нее Тамара увидела поливающую цветы тетю Люду.

— Томка, напугала меня! Ты на прием? А мама где?

— Там, в приемной.

При виде этой мягкой и приветливой женщины Тамаре стало легче. Тетя Люда всегда так искренне была им рада! Тома сразу же подумала о том, как на днях ссорилась с ее дочерью. После занятий в школе Тамаре хотелось побыть одной, но по дороге домой та увязалась за ней и не хотела отставать. Девочки поссорились. Теперь ей было за это стыдно. Тома решила, что обязательно помирится с ней при встрече.

— Как ты? Как мама?

— Спасибо, все хорошо, — тихо ответила Тамара, прислушиваясь к каждому шороху в коридоре.

— Ну и отлично! Ты сиди здесь, а я сейчас позову Нину Дмитриевну, — с тряпкой в руках она вышла из кабинета.

Тома осталась одна. Было жарко, она расстегнула куртку, но снимать не стала. Ее правая нога непроизвольно отстукивала ритм. Чувство волнения нарастало. Она была готова на все, только бы избежать осмотра! Валерианка не действовала. В попытке успокоиться она закрыла лицо руками. В этот-то момент и зашла Нина Дмитриевна. Она направилась к своему столу. Приветствуя ее, Тома вскочила с места, но услышала строгое:

— А ты почему еще одета?

— Нина Дмитриевна, — взволновано начала Тома, — мы с мамой все делали, как вы сказали…

— Молодцы!

— Меня уже ничего не беспокоит, жжения нет, выделений тоже. Я нормально себя чувствую…

— Отлично!

— Так может, без осмотра, Нина Дмитриевна? — умоляющим тоном с надеждой в глазах спросила девочка.

— Без осмотра нельзя! — отрезала Нина Дмитриевна, направляясь в манипуляционную.

— Так, а может, можно как-нибудь… чтобы у кого-нибудь другого, чтобы кто-нибудь другой меня осмотрел? — не исчерпала попытки Тома.

— А я тебя, чем не устраиваю? — с иронией в голосе спросила Нина Дмитриевна, начав приготовления. — Сюда в верхней одежде нельзя.

Быстро сняв куртку и бросив ее на стул, Тома стояла на пороге манипуляционной.

— Вы устраиваете, очень устраиваете! Мама говорит, что нам очень повезло и что вы… мы вас очень любим.

— Спасибо.

— Нина Дмитриевна, пожалуйста, не надо.

— «Надо, Федя, надо». Я очень аккуратно и очень быстро, раз, и все. Обещаю.

— Дело не в этом…

— Так, разговорчики! У тебя две минуты. Вернусь, чтобы была готова.

Ничего другого не оставалось, девочка поспешно снимала с себя одежду.

Еще совсем недавно, каких-нибудь полчаса назад, Тамара была уверена, что найдет способ избежать осмотра, что ни при каких условиях, ни за что на свете она не окажется в этом кресле снова! Но ослушаться Нину Дмитриевну не смела. Та имела над ней какую-то власть, Тома беспрекословно выполняла все, что она ей говорила. И теперь девочка послушно ожидала ее в том виде, в котором ей было сказано. При всем ужасе ситуации Тома поймала себя на мысли, что оказаться во власти Нины Дмитриевны снова удивительно приятно. Нина Дмитриевна самая лучшая!

Как и обещала, она сделала все максимально быстро и умело. Прозвучало заветное: «Одевайся». Девочка так разволновалась и так спешила одеться, что не могла попасть в штанину. Она повторила попытку. У нее снова не вышло, и тогда она присела на стул.

— Скажешь маме, что все в порядке. Вы молодцы. Ты меня слышишь?