Николай Таратухин - Сборник рассказов

Стоял июль месяц. Жара была несусветная. В приёмном покое сплит-систему включать запрещено чтобы не застудить голых пациентов. Поэтому сёстры имели минимум одежды под халатиками. Когда на почти бездыханного Кузьмича навалилась грудью сестра и стала водить по его рёбрам ультразвуковым датчиком, передавая данные другой сестре, сидящей за монитором, то Кузьмич увидел прямо перед глазами шикарный бюст, о котором можно было сказать, что он и мёртвого подымет из могилы. Его правая рука, которая свисала с узкого топчана, интуитивно скользнула под халат сестры и стала обследовать выпуклости, расположенные ниже её пояса.

— Больной!?.. Это что за безобразие!?..

— А разве я еще не в раю?..

— Пока только в чистилище, — в тон ему сострила сестра.

Шутки шутками, а обследование показало, что стент ставить Кузьмичу абсолютно не надо. Все сосуды имели нормальную для его возраста проходимость. Более того, и сердце не имело отклонений. Однако врачи решили понаблюдать необычного пациента и оставили Кузьмича в больнице.

Через два дня его выписали с диагнозом хроническая гипертония второй стадии и всё… Аритмии никакой у него не было. И тут Кузьмич начал подозревать, что виной всех его приключений является чеснок. Решил провести домашнее расследование. За обедом съел сначала два зубчика, а затем решив, что для полноты эксперимента этого недостаточно — съел ещё один. Результат был более чем убедительный. Всё повторилось один к одному. Пришлось удалять из рациона ещё один очень полезный продукт.

Волею судьбы жил я в малосемейном общежитии приборостроительного завода. Небольшой двухэтажный дом с уютным двориком окружал небольшой деревянный заборчик, вдоль которого росли роскошные кусты сирени и абрикосовые деревья. Все здесь дышало тишиной и покоем. Но мог ли я предположить, что здесь переживу едва ли не самые драматические моменты в своей жизни? Совсем не ожидал, что в этом, ничем не примечательном домишке, разведусь с одной женщиной, а потом сойдусь с другой. Что именно здесь испытаю и радость, и горе…

Семейное общежитие — это общий длинный коридор по обе стороны которого расположены небольшие комнатушки. Туалет, прачечная и кухня — комнаты общего пользования с одной стороны, напротив — комнатки для жильцов. Рядом с моей комнатой жила соседка. Она была матерью — одиночкой. Имела дочь пяти лет, которую отдавала в круглосуточную группу заводского детского сада. На завод попала по распределению после окончания института. Работала мастером участка в две смены. Звали ее Светой.

Я считался женатым и жил со своей бывшей женой и сыном. Почему бывшей?.. Потому, что официально развелся с ней еще восемь лет назад. Так получилось, что до женитьбы после однократного интима со мной, она забеременела и родила сына. Как порядочный мужчина, решил жениться. Расписались. Мы работали на заводе и получили комнату в этом семейном общежитии. Тут она мне заявила, что меня не любит, никогда не любила, и жить со мной не хочет… Развелся. Жил в мужском общежитии, но бывшая жена, когда ребенок болел, призывала меня на помощь. Возвращался потому, что ее любил. Снова ссорились. Снова уходил. Так было несколько раз…

Последний раз договорились жить временно вместе, дождаться получения квартиры, а мы стояли в заводской очереди, разделить ее и навсегда расстаться. Меня такая жизнь устраивала еще потому, что мог общаться с сыном. Так и жили. Любовь к жене прошла. Интима с ней у меня давно не было. Спал на раскладушке и, естественно, женщины меня не могли не волновать. Я безумно влюбился в Свету…

Еще задолго до окончательного разлада моей семейной жизни, когда я заходил на общую кухню, она всячески старалась меня чем-нибудь зацепить.

— Терпеть не могу, когда мужики крутятся на кухне, заглядывая девкам под юбки, — как-то раз заявила она.

— Света, не волнуйся, под твою не заглядываю, — парировал я, — там ничего оригинального нет.

Если признаться честно, то я сильно лукавил. Даже в домашнем халатике она выглядела очень изящно. Когда, бывало, она проходила мимо меня по коридору, я не мог отвести глаз от ее соблазнительной фигурки. Какая-то непреодолимая сила влекла меня к ней. Красавицей она не была. Небольшого роста, довольно подвижная. Обладала внешностью, на первый взгляд, самой обыкновенной, но если внимательно присмотреться, то глаза у нее были бездонными, из-под длинных ресниц они светились внутренним сиянием и проникали в самую глубину моей черной, загаженной неудачным браком души. Ее пышную копну волос я всегда замечал еще издали, а когда встречался, то насмешливая улыбка красивых, но очень язвительных ее губ, вызывала у меня сладостное желание, «зацеловать ее до пьяна и измять, как цвет».

Двери наших комнат разделял стол вахтерши, работающей по совместительству уборщицей и поэтому часто отсутствовавшей на посту. Мы могли слышать, когда кто-нибудь из нас выходил из своей квартиры. Была весна конца шестидесятых. Моя жена уже два месяца не жила вместе со мной. Она забрала сына и по просьбе своей сестры, уезжавшей в загранкомандировку, ушла жить в её квартиру. Уход жены принял как благо. Света ко мне относилась довольно прохладно. Она почувствовала мое расположение к себе, и когда я стал очень активно добиваться ее внимания, сразу сказала, как отрезала:

— У нас с тобой ничего быть не может. Ты женат. Я чужие семьи разбивать не собираюсь. Достаточно того, что мою разбили…

Мы свой договор с бывшей женой держали в большом секрете, но такое категорическое заявление Светы заставило меня пойти на крайний шаг. Беседы со Светой мы могли вести только на работе. Я работал технологом в сборочном цехе, она — в параллельном — мастером. Под видом решения производственных вопросов мы с нею могли общаться очень часто, и здесь я, что называется, раскололся. Показал ей свой паспорт, где стоял штамп о разводе и рассказал о своем договоре с бывшей женой…

Не скажу, что сразу после этого, Света коренным образом поменяла свое отношение ко мне. Она позволяла мне после работы проводить ее домой, но дома все оставалось по-прежнему, хотя почувствовал, что взгляд ее потеплел и она сама ищет со мною встреч. И вот теперь, когда карты мои, как говорится, были раскрыты, нам не хватало только искры, чтобы разгорелся нешуточный пожар.

Случилось так, что в один из вечеров, я поужинал и пошел на кухню мыть посуду. Света что-то готовила, стоя у газовой плиты, которая находилась рядом с мойкой. Испытывая желание чем-нибудь затронуть соседку, повернул тарелку так, чтобы брызги попали на Свету, но тарелка выскользнула из рук и, упав на пол, разбилась. Света тут же отреагировала: