Михаил Талалай - Цветы мертвых. Степные легенды [сборник litres]

Но как совместить обрусевшего итальянца с явными казачьими корнями автора степных легенд? Невозможно представить себе Лонгобарди, пусть не Бруно, а Бориса, обитателем какого-нибудь кубанского куреня.

А ведь «Лонгобарди» – это очевидно даже беглому взгляду – слишком хорошо знал казачий обиход, историю, диалекты. Да, кое-что он передает с других (казачьих!) уст – к примеру, об исходе казаков из СССР в 1944 г., в рассказе «Переправа через Днестр», в конце которого добросовестно ставит «По рассказу участников записал Н.Е. Русский». Но юношеские воспоминания «Гунибы», полные таких личных колоритных деталей – об обучении в Казачьей сотне Николаевского кавалерийского училища – пересказать с чужих слов, думается, невозможно, да и каков в этом смысл?

Значит, все-таки – автор из казаков? А фамилия Лонгобарди «пришла» позже? После отсидки в лагерях? Бегства с Родины?

Попробуем-таки восстановить жизненную траекторию писателя, пользуясь исключительно его текстом, за отсутствием иных документов.

Он родился около 1890 года, скорей всего, в донских или кубанских степях, вырос в казачьей среде, поступил в петербургское Николаевское кавалерийское училище около 1905 года (есть описание похорон Вел. кн. Алексея Александровича, происходивших в 1908 году), ушел кавалеристом-офицером на Первую мировую войну.

«Великую бескровную» революцию, как он иронично называет Февральскую, встретил на Румынском фронте, а после его развала и развала всей русской армии, пробрался в январе 1918 г. в Одессу, где в тот момент жили его мать, сестра и брат.

Родных он видит в последний раз, так как бежит из-под ареста большевиками. Летом 1918 году автор – на Украине, у гетмана Скоропадского (о котором пишет уважительно), после его падения – на Дону, у атамана Краснова (о нем – еще более уважительно).

Перипетиям братоубийственной Гражданской войны посвящены многие очерки и рассказы: герой одного из них, «Бегство», носит имя – Борис… Будем считать, по крайней мере это имя автора настоящим.

Один из лейтмотивов той эпохи – молодая, оставленная навсегда жена. В нескольких текстах – драматическое, никому не нужное, спустя годы, возвращение (это, может быть, домысливалось, и очень часто).

После крымской катастрофы 1920 года Борис не эмигрирует – следуют поимка, суд, лагерь, вероятно, в Печоре, освобождение, с запретом на большие и приграничные города. Через Среднюю Азию он возвращается в русские степи.

В 1930-е годы – работа в провинции, скорей всего, в системе школьного образования, о которой затем пишет много и со знанием дела.

Борис тогда мог обосноваться в одном из селений на севере Ростовской области, по соседству с разоренными станицами, где тогда начались разработки каменного угля (шахтерами стали разказаченные казаки).

Немцы в этот поселок вошли в 1942 г., на пути к Сталинграду (до которого – 400 км).

В то же время в Новочеркасске, по призыву (из Берлина) П.Н. Краснова, создаются казачьи части, союзники Вермахта – к ним, вероятно, примыкает 50-летний Борис, бывший царский офицер.

После сталинградского разгрома казаки уходят – через Белоруссию и Польшу – в Германию. В 1943 г. и автор уже в Берлине, но попал туда каким-то своим путем.

С осени 1944 г. Борис, вероятно, в Северной Италии, с Казачьим Станом. В мае-июне – в Австрии, в Лненце, откуда казаков-красновцев англичане выдают советской стороне. Борис чудом избегает этой трагической участи, возвращается на Апеннины.

Будущий писатель становится дипийцем, «перемещенным лицом», именно в тот момент, думается, принимая фамилию Лонгобарди. Мыкается по итальянским лагерям гуманитарных международных организаций – ПРО и УНРА. После попыток уехать за океан – неудачных из-за возраста и болезней – оседает в Турине: есть детальные этого города описания, без упоминания названия ( «вот солдат Пьетро Микка в 1720 г. …»: Пьетро Микка – туринский герой, малоизвестный в остальной Италии).

Именно в Турине, остающимся для читателя анонимным итальянским местом, разворачиваются многие печальные рассказы Н.Е. Русского, полные ностальгии по привольным, чернозёмным и полноводным степям.

Писатель, несмотря на свой дореволюционный жизненный опыт – характерный представитель «второй волны» эмиграции, с преобладающей подсоветской биографией. В его стиле и сюжетах порой можно усмотреть влияние Шолохова и Зощенко; он упоминает музыканта Дунаевского и прочие советские культурные реалии.

Но по своим убеждениям он все-таки ближе к волне «первой»: его православная вера не обретена в беженстве, она – с рождения, также как и его монархизм.

Здесь собственно текст заканчивается, за границами которого – самые скудные сведения. Достоверно известно, что литератор работал на ФИАТе. Известно, что состарившись и прекратив работать, он уехал во Францию, где бедствовал. В Париже «Лонгобарди» записался в Союз русских писателей и журналистов, который в 1958 г. даже организовал Комитет для его помощи. Однако неизвестно, помог ли сей Комитет…

Некрологов или объявлений о его смерти не обнаружено, и мы сейчас, увы, не можем сообщить дату и место кончины автора этой книги.

На данный момент мы сделали, что смогли – собрали под одной обложкой его тексты, разбросанные по разным периодическим журналам. В России они никогда не публиковались.

«Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?» – цитата из баллады Гёте «Лесной царь» (в переводе В. Жуковского).

Женитьба Виктора Эммануила III на Елене Черногорской состоялась в 1896 г., когда он еще был наследным принцем (взошел на итальянский престол в 1900 г.).

За чистое дело – чистым оружием ( лат. ).