Алекс Бранд - Выбор [СИ]

— Что?

— Почему? Что такого, по-твоему, неуважаемого, в работе на Джона Вайнанта? Я отказался потому, что…

— Я знаю, почему, не объясняй. Просто… Клайд, ты… Калеб тоже кое о чем догадался, имей в виду. Нет, он не будет ничего выяснять, не будет ни о чем спрашивать. Просто я и он поняли — после всего, что было, что мы все прошли — соблазнять тебя службой, работой на кого-то — не стоит.

— Но я, вообще-то, работаю на тебя…

— Это другое! Мы — семья. Мы с тобой братья, в конце концов. И у тебя жена с ребенком. Не сравнивай это со службой цепного пса, пусть даже ошейник будет золотой и поводок будет держать лично президент США. Понял?

Да, Гил, я понял. В той картине, что увидел, ты — отказался. А я — согласился. Никогда не расскажу никому об этом будущем, ни ему, ни Роберте. Мы оба тихо рассмеялись, подходя к автомобилю.

— Отвезу тебя домой и отдыхать, — Гил поморщился и положил ладонь справа на грудь, осторожно вдохнул, — Нет, я сказал — сам поведу, садись.

— Ещё болит?

— Немного. Так что, братец, с политикой, видимо, покончено, и пора за работу, отец на тебя рассчитывает.

Автомобиль сорвался с места.

Фабрика… Я ничего не смыслил в управлении, но понадобился дяде вовсе не для этого. И без меня было, кому заниматься там реальными делами. Всем должно быть ясно — «Грифитс и Ко» стоит незыблемо, семья крепка, все поддерживают друг друга. А потому — Гилберта заменит племянник, конечно, на необходимое для выздоровления сына время, не более. На время… Успело пройти совсем немного времени, Гилберт уже пришел в себя.

Этот звонок прозвенел под утро, быстро вскочил, покосившись на Роберту и дверь комнаты Эвелин, так громко… Она заворочалась и с трудом открыла припухшие глаза, заснули только недавно — дочь температурит и сильно кашляет.

— Клайд, кто это?

Сам хочу узнать, звонки под утро не бывают просто так.

— Слушаю.

— Приезжай, немедленно.

Гилберт. И его голос безжизненен. Уже подъезжая к дому, увидел автомобиль доктора Реннера, их семейного врача. И все понял. Внизу Белла, Майра и Гилберт. Бледные, глаза сестер заплаканы. Доктор что-то тихо им говорит, сочувственно качая головой. Не вижу миссис Грифитс, она видимо, наверху… С ним.

Белла схватила меня за руку и порывисто прижалась мокрой щекой к плечу, чувствую, как она дрожит. Протягиваю руку Майре, она обняла сестру, так и стоим. Слова не произносятся, зачем? Что тут можно сказать? В углу гостиной на диване сидит миссис Трюсдейл, в ее руках платок, которым она промокает глаза, маленькая, осиротевшая… Этот дом осиротел. Сэмюэла Грифитса больше нет.

Наступил момент, когда казалось, все снова рухнет. Я ничего не мог сказать, предложить, сделать. Чувствовал вину за случившееся, какое право я имел что-то говорить? На похоронах мы с Робертой стояли рядом с семьёй, но… Все равно отдельно. И ничего не могло помочь преодолеть эту незримую черту. Наша вина. Сколько бы Гилберт нас ни убеждал, что бы ни говорил… Перед глазами — гостиная дома, дядя полулежит на подушках, бледный, рука мнет грудь… Какие-то капли на столике… Снаружи толпа, пришедшая за мной и Робертой. Если бы не мы, ничего бы не случилось, с этого дня часы начали тикать…

Все снова повисло на волоске, но Гилберт во всей красе проявил свой железный характер, встав во главе компании. Мы с ним тогда практически поселились на фабрике, я занял при нем место, которое он сам занимал при дяде. Какая уж тут эргономика, мы тогда и думать забыли об усовершенствованиях, выжить бы в обычном режиме. Мы справились, и с нами плечом к плечу сражалась Ольга, сменившая ушедшего на покой Лигета. Ольга Трамбал… Такое впечатление, что ликургское общество было уже подготовлено к ее браку с Трейси всеми предшествующими событиями. Ольга Мещерская? Невеста Трейси Трамбала? Подруга Роберты Грифитс? Аа, ну, от этой компании всего можно ожидать… А на свадьбу пойдем, это будет очень любопытно, вас тоже пригласили?

Их роман совершенно неожиданно начался в тот самый день, когда ирландцы осадили дом Грифитсов. Языческий хоровод на лужайке, где я на глазах у всех убил Тимми Мак-Эванса, их соединённые руки. Роберта когда-то спросила Джил — вот так просто, вечер, поездка в автомобиле… И любовь? Чувство Ольги и Трейси родилось так же мгновенно и просто. Хотя, конечно, обстоятельства были куда драматичнее… Осада, опасность, ледяной голос Ольги, пистолет в ее руке. Выстрел из окна. Трейси отчаянно боялся, но остался тогда с нами внизу, зная, что погибнет, если толпа ворвётся. Добрый, мягкий, рассудительный сын адвоката, решивший умереть. Полюбивший девушку, готовую убивать.

— Я люблю его, Клайд. Сегодня он сделал мне предложение.

Она приподняла руку и задумчиво посмотрела на мерцающее кольцо. Я улыбнулся, кивнув на него.

— Судя по колечку, ты согласилась.

Ольга кивнула, четко очерченные губы тронула улыбка.

— Он был такой… Не знал, куда деть руки… Боялся. А мне стало так хорошо, Клайд… Почему ты смеёшься?

— Как вы уживетесь с Джил? — мне отчего-то стало весело, как представил новоявленных сестричек вместе.

Ольга тоже усмехнулась и беззаботно махнула рукой.

— Джил и Гертруда уже знают, осталось сообщить мистеру Трамбалу.

— И как они приняли эту новость?

— Без всякого удивления, они все давно уже поняли, Трейси ведь совершенно не умеет скрывать свои чувства. А ещё адвокат…

Они вполне сошлись характерами, холодноватая чуть высокомерная Ольга и порывистая, решительная, не признающая компромиссов Джил. И между ними — моя Роберта, с которой все и началось. Она непостижимым образом объединила всех нас. Тех, кого в Ликурге иногда называют «чайным клубом». Всех. Кроме одного. Сирил, Сирил…

Когда все случилось? Когда началось? Быть может, с того мига, когда Джил и Гилберт прошли мимо его комнаты в отеле на озере, не позвав? Или тогда, когда мы все остановились, не доезжая Ликурга, чтобы ещё раз напоследок все обговорить? Все, посвященные в тайну. Снова подтвердить наш союз, что мы — друзья, близкие. Что мы даем вечный обет молчания. Я. Роберта. Джил. Сондра. Гилберт. Помню лёгкую улыбку Сирила, понявшего сразу, что в этом кругу он — чужой. Несмотря на то, что тоже посвящен, что был со мной внизу. Сирил мог погибнуть там вместе со мной, он был рядом, до конца. И все равно — чужой. Как так получилось? Джил… Может, ты слишком поторопилась, начав попытки сблизиться с ним… И снова поспешила, когда все внезапно оборвала… Возможно, нам с Робертой не надо было оставаться в стороне… Не знаю. И не узнаю никогда.

По щекам Джил медленно текут слезы. Ольга сидит возле стола, положив подбородок на сложенные ладони, глаза неподвижно смотрят в одну точку. Молчит. Я, Гилберт, Трейси — мы не знаем, просто не знаем, что сказать, что сделать. Бледная Гертруда беспомощно смотрит на сестру, пытается ее обнять, прижать к себе… Она видела Сирила, знает, кто это. Но не более, теперь она не понимает происходящего. Я тоже не ожидал. Роберта тихо села рядом, взяла за руку… Джил уткнулась лицом в ее плечо, затихла, всхлипывая… На столе перед Ольгой телеграмма.