Анатолий Козлов - Вопрос и многоточие, или Голос

— Вот и пришли к общему мнению. — Антон оставил деньги под блюдечком, и они не торопясь пошагали к ближайшему подземному переходу. Суетливые горожане обходили медлительную парочку. По широкой улице проносились автомобили, большие электронные часы на фасаде заводского здания отсчитывали прожитые минуты и словно ставили точки между прошлым, прожитым — потерянным миром, и будущим, которое, не успев родиться, умирало, превратившись в уже состоявшееся. Никак не удержать секунды. Только успеешь произнести «двадцать два», а секунда, твое время, уже шмыгнула из будущего в прошлое. Абсурд? Нет, жестокая реальность…

— Хочу сегодня напиться! — Антон проговорил это как решение, которое нельзя изменить. Такое желание у него возникло только что. Оно родилось на губах. — Ты вечером никуда не собираешься? — Он покосился на Ирину. — Не хочешь составить компанию одинокому, но еще довольно привлекательному и не закомплексованному господину? Гарантирую качественные напитки, хорошую музыку и нескучное времяпрепровождение. Ты все равно в своем общежитии не засидишься. Подруги вытащат на танцульки или какую-нибудь вечеринку. Не факт, что она удастся на все сто. Со мною же ты будешь в полной безопасности, не потеряешь в очередной раз свою невинность, и утром на работе самочувствие будет лучше, чем после дешевого пойла на вечеринке. — Казалось, Антон уговаривает не столько девушку, сколько самого себя. Он уже не чувствовал уверенности в принятом решении. Ему требовалась поддержка со стороны, чтобы исключить возможность отступления.

— Конечно, приду. Тем более, планов на вечер никаких. Думала, в лучшем случае выужу французскую или итальянскую комедию в Сети. Пока приготовлю ужин, фильм и скачается. Антон, ты мой герой и спаситель! — Ирина взяла его под руку. — Без преувеличения, как сокровища Соломона или ковчег Завета.

— Остынь, красавица. Я обычный мужчина, которому захотелось хорошо выпить и напоить безмозглую молодую курочку.

— Ты провокатор, Антон. Сама не знаю, за что тебя люблю. Корысти мне — как от козла молока, а вот же прилипла, глупенькая баба.

— До бабы тебе еще далеко, — Антон повернул голову и, наклонившись, поцеловал колежанку в макушку. От волос Ирины пахло луговыми цветами и молодой свежестью.

Остаток дня на работе прошел как обычно: молчаливо, скучно, сосредоточенно. А раньше их контора полнилась разговорами, пылкими дружескими спорами и молодым задором. Это — при бывшем руководителе «старой школы», которого незаметно спихнули на пенсию. Назначили же на место Ефима Петровича претенциозную, амбициозную, никому не известную в среде архитекторов, серую мышь Евдокию Ивановну. Вот тогда и началось. Задуманные и уже выполненные проекты летели в мусорную корзину, договоренности и контракты ликвидировались, сталкивались лбами сотрудники, возникали споры, стычки. Одним словом — разлюли-малина. Все почувствовали себя бестолковыми куклами в руках неумелого кукловода. Правду говорят в народе, что если Бог не дал человеку ума, дьявол спешно заполнит эту пустоту никчемностью и дурью… Но кого сегодня это интересует? Контора пока еще жила, трепеща как осиновый листок. Конвульсивно доживала последние месяцы, дни. Конечно, противно встречать на дороге гиену в овечьей шкуре, в первую минуту теряешься и не знаешь, не понимаешь, кто перед тобой и что делать: почесать за ухом или дать пинка. Но такие существа очень скоро проявляют свою сущность, поскольку не могут долго скрывать клыки в черной пасти…

— Сколько ни сиди на работе, а домой идти надо, — Ирина прервала печальные размышления Антона. — Ты после обеда и слова не произнес, — добавила она. — Может, передумал вести меня в клуб?

— Знаешь, детка, в жизни человек учится без труда только одному — это разрушать себя. В этом наставники не нужны. Пойдем, пойдем мы с тобой в клуб… Хотя, правду говоря, в моей жизни настало время, когда надо говорить «нет» — любимой, друзьям, начальникам, и в первую очередь — самому себе.

— Не поняла ваших сентенций, мой господин. Что, теперь такая мода — динамить красивых девчат? Хоть распни на кресте, но я не вполне поняла: мы идем в клуб или разбегаемся по квартирам?

— Я же сказал: идем. Можем для начала заглянуть в ирландский паб. Он недавно открылся. Уверен, что туда ты еще не успела забрести.

— Вот и ошибаешься. Во-первых, я пиво не люблю. Во-вторых, Вероничка таскала меня в эту забегаловку. Там от скуки мухи дохнут. Одни пенсионеры в ирландском пабе пиво хлещут да задрипанный гитарист бренчит. А в-третьих, ехать аж до МКАДа меня как-то не вдохновляет. Интересных и стоящих нашего внимания мест и в центре города достаточно. Я верно говорю, Антон Батькович? Или скажешь, что бывают минуты, когда лучше уехать подальше от суеты центра и осушить бокал хорошего пива или порцию виски. Сразу предупреждаю: виски я тоже не пью. И точка.

Они уже вышли из офиса и двигались в сторону сквера у реки, от которой, как ни удивительно, не тянуло прохладой. Прогревшийся за день воздух казался набрякшим, тягучим от выхлопных газов авто, разогретого асфальта и потных тел двухмиллионного города. Антону и в самом деле хотелось сбежать куда-нибудь на окраину, где сохранились еще уголки кустарников и чахлых деревьев на нешироких полосках полей с рожью и кукурузой. Именно до МКАДа, где неутомимой цепью несутся автомобили.

Антону нравился ирландский паб. Его случайно пригласил туда Сержук, друг студенческих лет. Позже он несколько раз наведывался в это место один. Именно там до него дошло, что паб — это своеобразная философия. Люди туда приходят не случайные, а те, кому нравится атмосфера Ирландии, которая всю свою историю вела борьбу за независимость. Мужество и суровость ирландцев чувствовались здесь во всем: в грубоватых деревянных столах и стульях, в настенных барельефах и панно, даже в лицах барменов, не говоря уже о напитках и блюдах. Но Ирине это место не подходило для разогрева перед посещением ночного клуба…

— Хотела с тобой посоветоваться, — девушка легонько толкнула плечиком Антона, — а может, и похвалиться: у меня новый кавалер!

— Нашла чем удивить, — равнодушно отозвался Антон.

— Ты не дослушал. Вот уж манера на полуслове перебивать. Он сотрудник КГБ.

— Надеюсь, не мой ровесник? — Антон озадаченно наморщил лоб.

— Не переживай. Ему и тридцати нет. Сейчас покажу, — Ирина замолчала и стала рыться в своей кожаной сумочке. — Подожди минутку. Ну и куда я сунула мобильник? Кто бы подсказал? — Она чем-то шелестела-бренчала во внутренностях сумки. — А, вот где он,— наконец достала телефон. — Посмотри, тайком его щелкнула.

Антон взглянул на дисплей мобильника.

— Как он тебе? — Ирина даже дыхание затаила.