Елена Блонди - Шанелька и Крис [СИ]

И отодвинув пустую тарелку, Крис снова полезла в смятый пакет, дождалась паузы в музыке.

— Ладно. Хотела тебя еще подразнить, но не буду. Вот еще что было с цыплятами.

На скатерть встала фигурка серого крыса с розовым носом и лепестками ушей. В лапах он держал гитару, прижимая ее к блестящему сахарному животу.

Шанелька засмеялась, поворачивая зверька.

— Вот видишь! Да ты чего оглядываешься? Ищешь кого?

— Я? Нет. — Крис перестала вертеть головой и поднялась, подхватывая мобильный.

— Посиди с зоопарком. Я выйду, тут связи нет. И смотри, до шести утра мы отсюда никуда.

Шанелька закивала. Конечно. Тут так здорово, шумно и весело, с музыкой. И вкусно. Она осталась одна, с удовольствием рассматривая то соседние столики, то свои собственные колени, укрытые ажурным подолом. Глупый Дима Валеев, и где его носит. Вот бы появился сейчас, увидел, какая она прекрасная, и как на нее смотрят мужчины. Она налила себе немножко вина и подняла бокал в ответ на такое же приветствие парня невдалеке. Но сразу же отвернулась, не желая продолжения знакомства. Ей хватало Крис и смешного выводка сахарных зверюшек. Экий важный крыс-суперстар, и почему Васька выбрал именно его, для подарка? Конечно, есть объяснение, простое. Много болтали, и наверняка Крис ему рассказала о принце Мориеси и своей жизни с крысиным народом. А он, такой молодец, проявил внимание. Но ведь можно повернуть реальность другим боком…

— Нелечкин.

Крис быстро уселась напротив, поспешно собирая марципановых зверей и кидая их снова в пакет.

— Извини. Такое дело. Я позвонила, а Таня…

Музыка загремела снова и Шанелька поднялась тоже, хватая свой рюкзачок. Но Крис замахала рукой, усаживая ее на место. На ее жесты прибежал официант, встал рядом, держа наготове блокнот. Крис что-то говорила в подставленное ухо, тот кивал, черкал, и вытащив листок, упаковал его в кокетливую кислотную книжечку, положил между тарелок.

— Оставайся, — Крис совала купюры между обложек.

— Что?

— Я не могу, черт. Мне нужно. А ты сиди. Я позвоню. Ну, через пару часов. Ты выйди, наверх. В полночь. Что?

Шанелька затрясла головой, пробираясь следом и сжимая в кулаке номерок, сунутый ей Крис.

— Я с тобой! Да что случилось?

Ей стало страшно. Тоскливо припомнились свои же слова о трагедиях, которые так нелегко поворачивать, уговаривая себя, что и они — к лучшему.

В холле, где музыку наконец приглушила толстая подвальная стена, Крис быстро прошла к гардеробу, с досадой осматривая всех, кто встречался по пути. Чертыхнулась, беря плащи. И уже на лестнице дала себе волю, взбегая по каменным ступенькам.

— Да что за бардак вообще происходит! Какие-то со всех сторон засады! И даже сегодня. Я уверена была, бульдозером нас отсюда. Так нет же!

Направленность тирады немного успокоила Шанельку. Если Крис ругается, что не дали им просидеть в клубе до утра, значит, не совсем уж трагедия, а что-то досадное, помеха.

— И машину я в гараже на работе бросила, — Крис выскочила из-под козырька, — и зонтик не взяла, раззява.

На их головы сеялся меленький, сверкающий электричеством, дождик.

— Правильно не взяла, — попробовала Шанелька, подбирая оба длинных подола и спотыкаясь по мокрому асфальту жемчужными туфельками, — мы же винище квасили. И капюшон у тебя есть.

— У тебя нету. Сидела бы там. Тепло, уютно. А мне сейчас на Курском шариться. Если успею, черт и черт!

— Расскажи уже!

Задыхаясь от быстрой ходьбы, делая паузы, Крис заговорила, а по серьезному лицу пробегали тени, сменяясь светом:

— Там девочка одна, из подозрительных. Ну, бестолочь такая, завела себе крыс, а смотреть за ними не получается у нее. Один раз ее уже строили, она набрала себе малышни, потом писала объявления на форумах, раздаю, значит. Ну наши у нее почти всех забрали обратно. Таня Фенечка, она заводчица, увидела эти послания, подняла тревогу, вовремя. Потом мне писала, что эта красотка живет на квартире, условия жуткие. Клетку негде поставить. А сама больная, ну точно. Может у разных людей сразу по пять-шесть малышей забрать, потом не знает, чем кормить, не убирает за ними. А тут… Блин!

— Осторожнее! — Шанелька поймала локоть подруги.

— Тут. Короче она сама позвонила Тане. Рыдает. Сидит на вокзале, с клетками. Едет куда-то на дачу, я говорит, всех там выпущу на волю. В лес. Потому что у нее завелся муж и выгнал ее вместе с крысами. Выпущу, блин! Она собралась ночью, в поселке просто выкинуть десяток крысят. Таня мне кричит, как хорошо, что позвонила. Из наших только Никко туда едет и я. Но у Никко полный комплект, и живет он хрен знает где, пока доедет, эта мерзавка уже сядет в электричку и где искать? Таня ее уговорила подождать полчаса. Или я или она успеем подъехать.

Они влетели в вестибюль, промчались по мраморному полу, оскальзываясь и уворачиваясь от углов и колонн. И уже в поезде Шанелька, наконец, вытащила из рюкзака пакет с сапожками и переобулась под заинтересованными взглядами сидящих напротив работяг в серых куртках и вязаных шапочках.

Поезд лязгал, гремел, замедлялся и снова набирал скорость. На станциях квакал громкоговорителем и визжал дверями. Шанелька сбоку посматривала на суровое лицо подруги. Не хотела бы она оказаться на месте незадачливой любительницы крысиной малышни.

— И все-таки надо было тебе остаться, — вспомнила Крис снова, торопясь по гулкому переходу.

— Еще чего.

— Все кувырком. Ну, прям, каждый день!

— Зато нам интересно. Такие незапланированные Марианны и Просперы. Разве плохо? — Шанелька на ходу засмеялась, — правда, «Болеро» я так и не услышала. Дома, конечно, буду жалеть. Но нельзя же все прям сразу.

Но Крис не улыбнулась, и она тоже стала серьезной, понимая, как это все для подруги важно. И незнакомых малышей тоже было ей жалко, по-настоящему. Но приключение где-то и нравилось, если не зацикливаться на возмущении безответственной девицей. То есть нравилось, после трех часов сидения в темном зале оказаться на улице, бежать куда-то, чувствуя себя почти суперменом, летящим на помощь страдающим.

Переход вывел их в гулкое нутро вокзала, и они пошли между закрытых киосков к эскалатору, ведущему в верхний зал.

— Таня сказала, она там, перед кассами пригородными.

Крис замедлила шаги, внимательно осматривая сидящих и идущих мимо людей. Встала, ступая за стеклянную коробку какой-то витрины.

— Вон она. Сидит. С клеткой. Дура такая. Да погоди, не высовывайся.

— Почему? — Шанелька сунулась наружу, но Крис поймала ее за рюкзачок.

— Потому что это — ее клетка, — сказала раздельно, — понимаешь? Ее собственность. И мы не имеем права налететь и отобрать. Она устроит скандал и нас вообще заберут в ментовку. А крысики пропадут.