Елена Блонди - Крис и Шанелька [СИ]

— Молчу, — скорбно сказала Шанелька, — и слушаю, и готова понести. Наказание, в смысле. За невнимание.

— Болтай, болтай. Но согласись, и в жизни всякое случается, и, я уверена, к тебе с общими средними мерками подходить бесполезно. Они на тебя не лезут. Потому в сантиметрах измерить преимущество девочки Олечки не получится. И вообще. Если бы так, то все мужики раз в пять лет бросали бы постаревших и растолстевших жен и приобретали себе более новую современную модель.

— Некоторые так и делают!

— Ключевое слово «некоторые».

Шанелька молча кивнула.

И в салоне с окнами, раскрытыми в теплый бархат ночи, вышитый пением сверчков и поверху — крупными звездами, наступила тишина.

Мимо проехал трактор, шумя и все заглушая. Пронесся сверкающий, как елка на площади, автомобиль.

— Чего ты молчишь? — спросила Крис, которой надоело ждать возражений.

— И так все понятно. Стало. После «некоторых».

— Да, — в свою очередь согласилась Крис.

После еще одного недолгого молчания она зевнула и, встрепенувшись, посмотрела на часы.

— Слушай, как-то долго мы тут стоим. По времени давно должен вернуться и умчаться дальше. Трое же вернулись. Даже четверо. А тебе он что, вообще, сказал? Напоследок?

— Свидание назначил, — призналась Шанелька, — после квеста.

— О-о-о, а я тут ей по ушам езжу! А у нее уже полный порядок. Ну что, прошвырнемся в поселок? Вдруг они там поломались, а тут мы — хо-хо, встречайте феечек с домкратом.

И еще битых полчаса они колесили по ночному поселку, трижды проехав набережную, с яркими огнями и музыкой, застревая в тупичках между палисадников и заборов с обязательными табличками «сдается» и «домашнее вино». Пятясь, выбирались на главную улицу и, наконец, Крис заглушила двигатель, откидываясь на спинку сиденья.

— Все. Куда-то он мимо всех просочился. Видать, штурман в команде хороший.

— Через час уже общий сбор, там, в Береговом. Подсчет очков, такое-всякое.

— Поехали обратно, — решила Крис, — устала я за рулем. Дождемся там, поваляемся с полчаса на цаплях. С кухонным орлом опять же пора пообщаться, жратки хочется. Покажешь, чего наснимала.

— Та, — махнула рукой Шанелька, — чего я там наснимала-то, в авторежиме незнакомой камерой.

— Покажешь, чего кэнон мой наснимал, — покладисто согласилась Крис.

— Но-но-но, — сонно заперечила усталая Шанелька, — мы с ним вместе. Я его носила. Народ ему показывала.

— Интересно, а «Фуриозо» это то, что я подумала?

— А что ты подумала?

— В музыке это — дико, страстно…

— О, чорт!

— Неистово! Бурно!

— Да! Да!

— Бешено! Свирепо!

— М-м-м!

— В общем, как-то так, — буднично закончила Крис, — имей в виду, ночью. На свидании.

Крис уже спала, прижав подушку щекой, и обнимая ее руками, когда Шанелька тихо щелкнула тяжелым ключом и прокралась в кухоньку. Села на пластиковый стул, скидывая с ног сандалии и глядя на растопыренные в углу орлиные крылья.

В коридоре горела маленькая лампочка, украшенная стеклянными лепестками кокетливой розы, бросала в кухню слабый квадрат розоватого света, в нем — босые ступни Шанельки, тоже розовые, с пыльными пальцами. В полумраке орел казался огромной черной летучей мышью, поблескивали горошины глаз. Шанельке казалось, смотрит, и что-то о ней думает. Вот разинет клюв и скажет. Ну, ты и штучка, Нелли Владимировна Клименко, скажет орел, похоже, Костик не просто так сегодня в телефон молол всякое. Про самцов.

Она пошевелила уставшими пальцами и по ногам кинулась вверх сладкая судорога. Резко и ярко вспомнились уверенные мужские руки, и как губы прижимались к ее губам. А еще…

Она поджала ноги, убирая их со света. Зажмурилась, не зная, продолжать ли вспоминать. Или прогнать все из головы. Потому что…

На столе толпились оставленные вечером стаканы с недопитым чаем, Шанелькина чашка с кофейной гущей, лежал растрепанный пакет с хрустящим печеньем. В углу напротив мягко ворчал маленький блестящий холодильник.

Она заглянула в чашку, осторожно хлебнула, там еще оставался сладкий молочный кофе. Вернула на стол, поправила волосы, потом поспешно одернула подол майки. Нужно пойти в душ, потому что мазалась кремом от комаров. Дима, смеясь, плевался, когда ему припекло губы. Целовал в плечо и сгиб локтя. Так что, вместе отправились купаться, но вряд ли крем смылся полностью. Но если шуметь в душе, Крис обязательно проснется, и ей надо будет сказать, чем все кончилось. А даже если не говорить, она все равно поймет. По глазам. И щеки горят. А еще губы. Кажется, распухли в половину лица. Фуриозо, чтоб его.

Шанелька поднялась и прошла под розовой лампочкой, заперлась в душевой, встала босыми ногами на холодную эмаль поддона, глядя теперь уже на цаплю. Та, лохматясь торчащими перьями, жеманно повесила перед собой согнутую тонкую ногу, готовясь ступить в вышитые тростники.

Кидая на табурет снятые шорты, Шанелька внезапно на себя рассердилась. Чертов Костик. Это из-за его дурацкого звонка она тут мучается сомнениями, из-за этого вот «перебирать самцов». В первый раз за полгода у Шанельки случился секс. Да еще такой, о каком пишут в восторженных дамских романчиках, над которыми сама она издевательски посмеивалась. На теплом песке, рядом с плеском воды, под низкими звездами южной ночи. Мужчина — сильный и внимательный, умелый… (тут Шанелька поспешно открыла душ и подставила голову под веер прохладных капель), да еще красавец. Стройный, с мускулами, с прекрасной на ощупь гладкой кожей, и пахло от него чудесно. А что дальше было…

Стоя под текущей водой, она улыбнулась. Конечно, не так, чтоб небо в алмазах, потому что первый раз всегда бывает такой — скомканный слегка. Или не слегка. Тем более, вина они не пили, и место все же людное, хотя Дима и увез Шанельку подальше, нашел чудесно тихий кусочек песка, отделенный от шоссе и домов черным рядом густого кустарника. Но все равно Шанелька вздрагивала от далекого смеха и вдруг шагов за бетонным забором. Дима про него и сказал, про забор, тут строят отель, территория закрыта, потому пусто. И Шанелька постаралась отогнать мысль, а почему он так хорошо это место знает. В темноте ориентируется, как у себя дома ночью в кухне.

По-честному, это был не самый головокружительный Нелькин оргазм, да. Но в целом и если со стороны посмотреть (из-за забора, подсказала сама себе Шанелька), то вообще все — одна сплошная сказка. Так какого ж ей рожна? Такого. Ее беспокоит, что секс случился на первом свидании. Так не должно быть. По многим причинам. И как бы Крис не завоевывала это мир, ощущая себя в первую очередь воином и человеком, а уже во вторую — женщиной, сама Шанелька сделана из другого теста. Она именно женщина, и понимает, что в этом мужском мире никакого равноправия нет. Диме Валееву, прекрасному южному Фуриозо, можно уложить даму на первом свидании. Ему это в плюс. Еще один женский скальп на охотничьем поясе. А Шанелька заработала себе минус, в глазах того же Димы. Если это не внезапная, как расстройство желудка, любовь, где все нужно отбросить и скорее, срочно, успеть бы добежать бы. Но сама она чувствует ли к прекрасному принцу Диме такую любовь? Совсем нет. Можно, конечно, самой себе наврать, прикинуться полюбившей, чтоб взятки с себя гладки. Но ей не двадцать лет, черт возьми, самой себе сказки рассказывать. Но если бы Костик не сказал сегодня, насчет самцов, не лезли бы в голову эти мысли, которые портят воспоминания о последних двух часах.