Робин Слоун - Закваска

Так вот в чем дело!

Кламат вел нас мимо баков в дальний угол помещения.

— Все эти сады, мимо которых вы проезжали, вся эта система… Это же тупик.

Мне этот тупик показался очень даже крупным и процветающим.

— Здесь мы можем создать закваску, чтобы производить что угодно. Бензин, героин…

— Хумус?

— Пока нет, но уже почти. Ключ к этой задаче — работа доктора Митры. Сейчас я могу запустить один организм… дрожжи, или бактерию, вроде кишечной палочки. Но нам нужны более сложные продукты. Мы хотим собирать и выращивать целые сообщества.

Такие, как Лембас!

— Как твоя закваска, — тихо сказала Джайна Митра.

Я слушала, как доктор Кламат клеймит старую систему, обозревала его владения… И вдруг мне пришло в голову: а может, я говорю с мистером Мэрроу?

Бак был такой же формы, как в лаборатории Джайны Митры, но в десять раз больше — монструозное яйцо из блестящей нержавеющей стали. Спереди была прикреплена аккуратная табличка: «Система тестирования сообществ». Звучало это приятно. Здорóво.

Кламат любовно похлопал по стенке бака.

— Круто, да? Мы проводим свои безумные эксперименты в этих крошках. Этот я хочу отдать доктору Митре. И еще вот это, — он подошел к пластиковому ящику размером с небольшой холодильник (еще одна абсолютно загадочная биотехнологическая примочка). — Он совершенно новый, поэтому и выглядит так отстойно. Умеет создавать микроорганизмы с нуля. Надо просто выпотрошить дрожжи, впрыснуть туда новое ДНК, надуть…

Я нахмурилась.

— Просто… выпотрошить…

Доктор Кламат усмехнулся и шлепнул ладонью по крышке загадочного ящика.

— Это принтер, на котором можно напечатать жизнь.

Джайна Митра погладила ящик.

— Достать такой невозможно.

Я посмотрела на бак. Он был больше моей квартиры.

— Вы не сможете кормить мою закваску только мукой и водой, — сказала я, — если хотите получить так много. Ей нравится «Король Артур». Его можно заказать онлайн.

— Или мы могли бы попробовать кормить ее Суспензией, — сказала Джайна Митра, и доктор Кламат бодро закивал.

Станет ли закваска с Клемент-стрит есть Суспензию? Возможно. Будет ли она пердеть так же ароматно, как я во времена Суспензии? Не исключено.

— В общем, — сказал Кламат, — план такой. Прежде чем я дам доктору Митре сигнал начинать, нам понадобится подстраховаться… в юридическом смысле. Ничего особенного, просто бумажка, в которой говорится, что вы даете нам право использовать биологический материал, который принадлежит вам, и т. д. и т. п. У меня уже есть шаблон договора. Чтобы это для вас имело смысл, я хочу предложить вам долю в этом проекте. Если у вас есть вопросы — прошу вас, за этим мы и собрались здесь. Надеюсь, эта возможность вам тоже кажется потрясающей.

Лицо Джайны Митры стало торжественным.

— По нашему договору с мистером Мэрроу он получает десять процентов от Лембаса. Если этот проект выстрелит, как думает доктор Кламат… Мэрроу-Фэйр может заработать миллионы долларов.

Услышав эту цифру, доктор Кламат поморщился, как будто съел что-то несвежее.

— Мы тут играем по-крупному. На кону — все будущее еды как таковой.

— Но это эксклюзивный контракт?

Доктор Кламат выпучил глаза.

— Что? Нет-нет, вы можете продолжать печь. У вас потрясающий хлеб. В смысле я сам хлеб не ем, но доктор Митра говорит, он у вас потрясающий.

Возвращаясь в лобби, где нас поджидал договор, я оценила масштаб помещения. Если у Джайны Митры получится, если она сумеет использовать суперспособности закваски с Клемент-стрит, чтобы стабилизировать и поддерживать Лембас, чтобы сделать его жизнеспособным и конкурентоспособным — возможно, все эти баки заполнятся закваской с Клемент-стрит.

Вот это был бы масштаб.

Одной бочки хватило бы на две тысячи человек.

Для закваски с Клемент-стрит это была бы немыслимая победа.

По пути обратно Джайна Митра объяснила, что если бы я согласилась передать ей право пользования закваской, я бы получила три тысячи акций, или десять процентов ООО «Лембас Лабс», которое вскоре перейдет в полное владение «Суспензии Системс» из Фресно, Калифорния.

— Возможно, это будет куча денег, — сказала она.

Вот они, мои девятнадцать миллионов долларов. Я могла бы поделиться с Беорегом за то, что он подарил мне закваску, и его ресторан процветал бы.

Я думала об этом всю дорогу — пока мы ехали через Мадеру, Паттерсон, Трейси и Ливермор, и когда Джайна Митра стала парковаться на летном поле в Аламеде, у меня был готов ответ.

Я пожала плечами.

— Прости, я не могу.

Она поморщилась.

— Но ты понимаешь, что это очень-очень важно?

— Я просто не чувствую, что закваска принадлежит мне, поэтому не могу отдать ее. Ты не понимаешь, потому что сама с ней не работала. А мне рассказали историю про нее. Предупреждение… Я собираюсь избавиться от нее.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не надо.

Я открыла дверь машины.

— Я уверена, ты найдешь другой способ все наладить. Получше.

— Давай вернемся к этому разговору! — крикнула Джайна Митра, когда я стала вылезать. Она потянулась ко мне через пассажирское сиденье, ремень врезался ей в плечо, лицо ее выражало мольбу.

— Сохрани закваску! Живую!

В ту ночь я легла спать у себя на Кабрильострит, удовлетворенная принятым решением.

Передо мной были открыты пути, не требующие участия закваски с Клемент-стрит. Витрувианец все еще был у меня, и я стала, возможно, ведущим экспертом в мире по автоматизации процесса готовки.

Утром я проснулась от кошмара, который растаял, когда я попыталась вспомнить его. На улице было темно, и я решила поехать на Мэрроу-Фэйр и помириться с закваской. Это нужно было делать вдвоем, без свидетелей.

Я доехала до пирса на велосипеде и стала ждать Карла. Воздух был плотный и вязкий, низко нависали тяжелые облака. Иногда на Мэрроу-Фэйр мне не хватало неба, но это был определенно не такой день: под землей явно было уютнее.

«Омебуши» подплыл к пирсу с веселым пыхтением, но настроение Карла было сродни моему.

— Давненько тебя не было видно, — сказал он липким от сна голосом. — Народ говорил, ты оставалась ночевать.

Он налил нам обоим кофе и снова завел мотор.

Мы проплыли под мостом, обогнули остров Йерба-Буэна и взяли курс на Аламеду. И тут мы одновременно увидели это.

Силуэт острова изменился. В его центре маячила какая-то белесая выпуклость — что-то большое и круглое, каким-то образом построенное за ночь.

Может, это мистер Мэрроу подготовил к открытию?

«Омебуши» подвез нас поближе.

Штука была огромная, как один из ангаров, и у нее не было четкой формы, она напоминала какое-то набухшее природное образование, или взлетающий воздушный шар, или упавший дирижабль.