Ярослав Ивашкевич - Современные польские повести
- Название:Современные польские повести
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1986
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ярослав Ивашкевич - Современные польские повести краткое содержание
Современные польские повести - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Да. Непременно сейчас.
— Что случилось?
— Так можно прийти?
— Ну… приходи.
Они вместе были на фронте, вместе после войны начинали и — в известном смысле — вместе взбирались вверх по служебной лестнице Барыцкого. Но никогда Барыцкий не видывал этого молчуна, словно бы медлительного, но с блестящей реакцией, в столь скверной форме. Качоровский, с землистым лицом, под глазами синяки, сидел посреди комнаты, сгорбленный, и, не отрывая взгляда от ковра, сцеплял и расцеплял узловатые пальцы.
— Что случилось? Говори же!
— Сына моего посадили.
— Мирека? Что натворил?
Качоровский долго не отвечал, и Барыцкий не торопил его, несмотря на сильную усталость и позднюю пору. Наконец тот выдавил:
— Я звонил домой. Анеля была в прокуратуре, ей сказали… групповое… групповое изнасилование.
Он поднял глаза на Барыцкого, который видел его насквозь, и разумеется, знал, какой он «в этих делах строгий», — как сам он сказал об этом тридцать лет назад, когда они были еще молоды. По-пуритански стыдливый. И чуткий к человеческим бедам, страданиям. Какое у него обостренное чувство собственного достоинства, идущее от требовательности к самому себе, к жене Анеле, тоже немногословной (Барыцкий, разумеется, был дружкой на их свадьбе), и ко всему на свете. Таких простых, порядочных и отзывчивых людей Барыцкий не много встречал в жизни.
— Групповое… групповое изнасилование, — повторил Качоровский, давясь этими словами.
Барыцкий вспомнил Мирека, прежде он частенько видел его, в последний раз, пожалуй, месяц назад. Парнишка забегал к отцу в гараж. Он походил на баскетболиста, очень высокий, с длинными, старательно ухоженными, волнистыми волосами, одетый, как и все его ровесники, в джинсы и водолазку. Красивый парень, удачный, — подумал тогда Барыцкий и высказался в этом роде, а Качоровский просиял.
Теперь, вспоминая это, Барыцкий старался понять. Групповое изнасилование — почему? Ведь у этого парня могло быть сколько угодно девушек. Девчата теперь отнюдь не строгих нравов. К тому же Мирек не какой-нибудь бандюга. Он и чуткий, и думающий, и любящий. Барыцкого приятно удивило, что паренек относился к отцу с какой-то исключительной теплотой. Запомнилось даже, как он ласково положил отцу руку на плечо.
— Такие времена, — сказал тихо Барыцкий. — Это теперь случается. К сожалению, часто.
Ничего другого не приходило в голову. Да, таковы нынешние времена, все меняется, весь мир мчится очертя голову вперед, и те, что послабее, не выдерживают бешеной гонки, стремительного темпа. И может, именно нервному напряжению, стрессам следует приписать все эти социальные недуги?
— Ох! — простонал Качоровский. — Но за что же такое Анеле и мне?
— На месте разберемся, как там и что, — сказал Барыцкий. — Может, удастся помочь…
— Я об этом не прошу.
— Да уж конечно, — буркнул Барыцкий. — Или я не знаю тебя? Разберусь сам. Может, парень не так уж и виноват? Знаешь, как бывает: девчонки сами лезут на рожон, а потом по разным причинам, иногда попросту из расчета — в крик. Надо разобраться.
— Я не об этом прошу.
— Так чего же ты хочешь от меня?
— Я должен… должен был с кем-нибудь поделиться. Давит меня это.
— И поделился. А теперь успокойся. Возьми себя в руки.
— Как он посмел! — закипятился Качоровский. — Господи! Ведь я же никогда не подавал дурного примера. Помнишь, наверно? — это было своеобразной особенностью их взаимоотношений: на людях Качоровский обращался к Барыцкому официально в соответствии с его продвижением по службе: пан хорунжий, пан капитан, пан директор, пан председатель, пан министр. Когда они оказывались вдвоем, говорил ему «ты». — В наше время мы и не слыхивали о чем-либо подобном. Чтобы девушку обидеть. На женщину поднять руку. А уж в нашей-то семье, избави господи… Помнишь, наверно? — простонал он в отчаянье. — Никогда не мог обидеть женщины, даже немки на фронте, даже шлюхи…
— Да, да, — сказал Барыцкий. — Я это знаю. Успокойся, Теодор.
— И за что Анеле такое наказание? Ты ведь знаешь Анелю. Сердце у нее разорвется.
— Успокойся, Теодор, — повторил Барыцкий.
То, что случилось столько лет назад, все еще обязывает. На секунду ожило воспоминание: Качоровский вытаскивает его из башни горящего танка, потом сам, тоже раненый, выносит в тыл, на перевязочный пункт. За давностью лет картина лишена динамики, красок, утратила драматизм. Старая выцветшая фотография. Даже меньше, уже почти логическая схема: он мне спас жизнь, я перед ним в долгу. Бедняга, надо ему помочь.
— Хочу вернуться. Через два часа поезд, — простонал Качоровский.
— И что сделаешь?
— Если это правда… Пожалуй, пришибу своими руками.
Барыцкий встревожился: лицо друга исказила гримаса слепой ненависти.
— Не пришибешь; во-первых, нет смысла, — сказал он успокоительно, — а во-вторых, тебя к нему не допустят. Ведь он под арестом. Теперь выпей вот. — Барыцкий подал ему стакан коньяку. — Пей, говорю. И никуда ты не поедешь. Женщины в таких случаях куда рассудительнее. Анеля умная. Завтра утром я сам ей позвоню. А ты пей, черт побери!
И Качоровский выпил. Голова у него была слабая. Барыцкий налил ему второй стакан коньяку.
— Будем здоровы. Пей.
— Споить меня хочешь?
— Да. Уснешь.
Качоровский осушил и второй стакан. Тяжело поднялся.
— Пойду, пожалуй.
— Никуда ты не пойдешь, — возразил Барыцкий. — Мне бы хотелось пару часов не терять тебя из виду. Ложись здесь, на диване. Ну, ложись, черт побери! Второй час. Я едва жив. И спи.
На следующий день Качоровский снова был молчалив и внешне спокоен. Барыцкий из своего кабинета на ярмарке звонил трижды, прежде чем поймал Анелю дома. Она бегала то в милицию, то в прокуратуру, голос у нее изменился, но разговаривала почти спокойно. Она сообщила Барыцкому все подробности, которые он старательно записал, чтобы, едва найдется маленькое оконце между переговорами, заказать экстренный разговор с варшавской прокуратурой.
К сожалению, все подтвердилось. Мирек Качоровский был в банде подростков, которые избили, а потом изнасиловали нескольких женщин.
Ровно в шесть Барыцкий вышел из гостиницы, вдохнул бодрящий утренний воздух, глянул на небо — низкие, растрепанные тучи розовели на востоке. У подъезда теснились машины, которым не хватало места на стоянке, и среди них черный «хамбер». В нем сидели Плихоцкий и Малина Соллогуб. Возле открытого багажника дожидался Качоровский. Моросил теплый дождь.
— Паруха еще нет? — раздраженно спросил Барыцкий, садясь впереди, рядом с водителем. В зеркало заднего вида он увидел, что Плихоцкий переглянулся с Малиной.
— Доктор был первым, — сказала Малина, свежая, сияющая. — Он за сигаретами побежал.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: