Владимир Козлов - Lithium

Вадим отказался от «винта», я – нет.

Когда мы потом снова стали играть, мне казалось, что получается полная крутотень. Я не то чтобы слышал каждую ноту Кирилла и каждый удар Вадима. Мне просто не надо было их слышать. Их партии звучали сами собой, у меня в голове.

Казалось, что получается не на двести процентов, а на все пятьсот… При том что мы почти ничего конкретного не играли, несколько моих вещей. Больше джемовали.

Пальцы сами летали по грифу. Находили неочевидные ноты. Из них само собой складывалось дико крутое соло.

Потом показалось, что я играю один, а басиста и Вадима нет в комнате вообще. Я понял, что они никуда не делись, но каждый из них играл что-то свое. Потом я вообще не помню, что играл. Откуда-то посыпались разноцветные картинки.

Утром мне было реально херово. Я сказал Оле, что не пойду раздавать листовки. Она обиделась и ушла одна.

Я вышел на кухню попить воды. В коридоре столкнулся с Вадимом.

– Как вчерашняя репетиция, охуенно, да? – спросил я.

– По-моему, полная лажа.

Моросил дождь. Оля раздавала листовки у выхода из метро.

Несколько мокрых, затоптанных листовок валялись рядом на асфальте.

Оля зашла во двор, под козырек подъезда, бросила стопку листовок под ноги. Достала сигареты и зажигалку, прикурила, посмотрела на мусорные баки, трансформаторную будку с корявыми граффити, потрескавшуюся стену соседнего дома.

Она сделала еще затяжку, бросила сигарету в лужу, вышла из-под козырька.

Оля шла по тускло освещенному коридору, читала надписи на дверях. «Церковь Ясного Солнца», «„ООО Флюид“ – автозапчасти», «ООО Вентура Капитал».

Оля постучала в дверь, заглянула. В комнате с высоким потолком стояли четыре стола. За одним сидела у компьютера девушка лет двадцати пяти, за другим, у громоздкой старой печатной машинки, пожилая женщина с клубком рыжих волос.

– Здравствуйте, вам сотрудники на работу не требуются? – спросила Оля.

Женщина подняла голову, посмотрела на Олю поверх очков.

– Я могла бы быть секретарем или курьером. Я закончила университет, у меня есть диплом филолога…

– У нас есть секретарь, и есть курьер. Нужна работа – иди на панель. Там всем место найдется.

Оля вышла, захлопнув дверь, прошла дальше по коридору.

К следующей двери был прикреплен кнопками листок из тетради в клетку, на нем, нарисованная шариковой ручкой ракета и надпись, «Ракета Рекордс».

Оля постучалась и заглянула. Комната была меньше, чем предыдущая. За столами сидели два парня под тридцать и девушка помладше.

– Здравствуйте! – сказала Оля. – Вам не нужен секретарь или курьер? Если что, у меня диплом филолога…

Парень за ближним столом, заваленном бумагами, кассетами, журналами и компакт-дисками, посмотрел на Олю, улыбнулся. На нем была черная майка с белыми буквами «No Fear».

Он напел:

– «Она не станет читать твой диплом, и ты не примешь ее всерьез…»

– «Но она возьмет тебя на поводок, и ты пойдешь за нею, как пес», – продолжила Оля.

Второй парень читал журнал. Девушка что-то печатала на клавиатуре компьютера.

– Тоже любишь «Аквариум»?

– В детстве любила. Сейчас скорее нет, но отношусь с уважением.

– А сама случайно не из Питера?

– Из Питера.

– В Москве давно?

– Полтора месяца… Я раньше продавцом работала. Сейчас листовки раздаю, но, это, как бы, не мое.

– Секретарь у нас уже есть. – Парень кивнул на девушку. – А курьер, условно, нужен, но надо подумать. Оставь телефон.

– У меня сейчас нет телефона. В смысле, там, где я живу, нет телефона.

– А завтра сможешь зайти? В это же время?

– Да. Спасибо. До свидания.

– Пока.

Оля, вышла, закрыла за собой дверь.

– И почему это ты решил, что нам нужен курьер? – послышался голос второго парня. – Это что, твоя фирма? Или мы все-таки партнеры?

– Я ничего не решал. Я сказал, что мы подумаем.

– Ребята, зачем вам она нужна? – сказала девушка. – Одета, как бомжиха, волосы немытые…

– Немытые и немытые, что тут такого? – сказал первый парень.

Оля пошла по коридору к лестнице.

Миша пригласил нас на рейв-вечеринку. Я знал его по Питеру. У него недолгое время была своя группа «The Грабли». Они играли чумовой, дико быстрый хард-кор. Потом Миша стал диджеем ЭмСиФайв. Начал играть на рейв-пати. Перебрался в Москву.

Диджейский пульт стоял у края пустого бассейна.

– Это бывший спорткомплекс какого-то завода, – рассказывал Миша. – Завод обанкротился, помещение стояло без дела. Вот мы и решили, что для рейва подойдет идеально. Все расходы на проведение рейва – взятка владельцу и уборка.

Вокруг бассейна ходил модный народ с бокалами и рюмками. Некоторые спускались по металлической лестнице в бассейн. Среди модных иногда мелькали рожи бандитов. Один – с черной повязкой на глазу. Другой – с пустым рукавом пиджака.

– Бандосы – типичная аудитория рейв-пати, – сказал Миша. – Новое поколение. Старое – это Шуфутинский, Новиков и водка. А новое – это уже рейв и героин. Я еще по Питеру заметил, что он наркоты бандосы становятся менее агрессивными.

– Неужели? – спросила Оля.

– Я тебе говорю. Никогда не думал, что я вообще смогу находиться в одном помещении с подобными персонажами. Оказалось, что смог. Они вмажутся «герычем» и погнали: «Опа-опа-опа-па!»

Бандит в красном пиджаке, едва застегнувшемся на выпирающем пузе, заметил Мишу. Помахал рукой. Улыбнулся, показал золотые коронки.

– Ну вот, видите? – сказал Миша. – Вообще, рейв – это будущее. Рок – вчерашний день, даже его самые свежие и яркие инкарнации. При всей моей нежной любви к покойному гению Курту Кобейну, грандж – отыгранная тема. И вообще, весь рок – отыгранная тема. Будущее музыки – это рейв и прочие компьютерно-электронные дела. Влад, учись диджеить. Я по старой дружбе могу тебе дать несколько уроков по символической цене. Месяц – и ты уже ди-джей. Будешь играть по клубам.

Несколько сотен человек танцевали под рейв на дне бассейна и вокруг него. Мигали фонари кислотных цветов. Перед началом мы выпили с Олей на улице бутылку дагестанского коньяка: продававшийся на пати алкоголь был нереально дорогим. Теперь мы танцевали под рейв, и нам было на все насрать.

Трек закончился. Мы подошли к Мише. Его футболка с портретом Энди Уорхола промокла от пота.

– Ну как? – спросил он.

Я показал большой палец.

К Мише подошел стриженный налысо бандит со шрамом не щеке, в майке Pierre Cardin под расстегнутым зеленым пиджаком. С ним была девушка лет шестнадцати: очень худая, ярко накрашенная, в короткой кожаной юбке и туфлях на высоких каблуках.

– Поставь медляк! – сказал бандит. – Хочу свою пригласить.