Душан Калич - Современная югославская повесть. 70-е годы

Она всегда рядом, если нужна помощь. Она тоже врач. Друг-врач или врач-друг, как угодно. Но сейчас она — врач-пессимист…

А ты не обратила внимания, что я тебя встречаю возгласом «ура»? Победоносным «ура»? И не знаешь почему? Ну, потерпи немного, и тебе все станет ясно!

В чем дело?

Я жду сестру Шпелу. Вот и она! Теперь иди, сама увидишь!

Потому что он чувствует себя лучше. Доктор сказал, что объективно… ты понимаешь?

И пока мы помогаем ему встать с постели, я все говорю и говорю. Конечно, он пока не может ходить один! Мы с сестрой руками передвигаем ему ноги. Для начала неплохо. А главное, лед тронулся, так или нет? Вижу, как Дарья посмеивается надо мной, а мне что, главное, он опять сидит в кресле.

Там кто-то пришел, слышишь? Дарья, посмотри, пожалуйста!

Это Владо! Как удачно!

Лицо Владо светилось счастьем.

И он тоже сияет, хотя слегка и подшучивает над своей немощью. Дело идет на лад, только вот шагать еще сам не могу!

Подожди, ведь ты впервые встал сам. А потом увидишь. С каждым днем тебе будет лучше и лучше!

Надеюсь… А где тетя Мици?

Я не могу удержаться от смеха. Ведь это у него по ассоциации с креслом, подмигнула я Владо, у тетки он всегда сидел в кресле и пил кофе!

И вот, точно по волшебству, секунду спустя в дверях появляется тетя.

Они обнялись.

Я тебя вызвал магической силой, смеется он. Я ведь говорил тебе, что все мои желания непременно сбываются! Сейчас мне очень захотелось увидеть тебя, угостить кофе.

Какая удивительная неделя! Лихорадочные усилия, и что ни день, новые надежды. Новые лекарства, ванны, массажи, а после полудня прогулка к креслу.

Еще шаг вперед. Завтра выйдет на веранду. А может, попробовать сделать это сегодня?

Немного ветрено, ну да ничего! Вот так, в коляске, с одеялом на коленях и в берете, совсем неплохо.

Тебе хорошо?

Очень. Голос его дрожит от волнения. Ведь он уже не надеялся выйти на свежий воздух.

И темнеющие на горизонте горы, очевидно, вызывают у него в памяти события давно минувших лет…

Когда мы были на Комне?

Давно… десять лет назад.

Мы поднимались не спеша, шаг за шагом.

Оба мальчика впереди. Я иду за Фране. Кажется, мне в два раза легче взбираться, если я иду по его следам. Он точно подтягивает меня кверху. Фране идет большими шагами, не останавливаясь. По-альпинистски.

За нами Брина и он. Они все время разговаривают, то и дело останавливаются. И рассуждают, что это там виднеется далеко внизу в долине. Чей-то дом?

Уже поздно вечером добрались мы до горной хижины.

В сенях сняли обувь, надели туфли.

Как ты себя чувствуешь?

Великолепно! Я просто не верил, что смогу сюда добраться!..

Принеси мне, пожалуйста, темные очки, солнце слепит! Спасибо. Вот теперь прекрасно все вижу! Знаешь, а мне казалось, будто это пальмы на берегу!

Какие пальмы?

Цейлонские! Они часто ко мне возвращаются. И еще я часто вспоминаю, как мы купались в океане. Ты помнишь те волны?

Разве их можно забыть? Казалось, на берег ринулись морские чудовища. Они взлетали высоко, затем выгибались и с шумом кидались на берег. Я никак не могла войти в воду. Меня тут же выбрасывало обратно.

Нам пришлось вернуться в мотель. С веранды мы потом часто глядели на рыбаков, которые вытаскивали сети и тут же на берегу их чинили, а в заливе, подобно усталым животным, отдыхали катамараны.

А помнишь каучуковые плантации вдоль дороги?

Мы тогда ехали и считали подвешенные к деревьям длинные металлические бидоны, в которые стекал сок. Вернулись домой поздно ночью.

Не устал? — спросила я, потому что ты сразу же сел за письменный стол.

Конечно, устал, ответил ты, но что поделаешь? — и добавил: а ты даже не представляешь, сколь многого здесь не хватает! Диспансеров нет совсем, их нужно строить. Персонал надо или приглашать со стороны, или готовить на месте. К тому же…

И тут мы попадаем в заколдованный круг. Потому что благодаря развитию флюорографии и хорошо поставленной диспансерной службе мы будем выявлять все большее количество больных, и, следовательно, нам понадобится еще больше коек…

А лечение на дому?

Если мы не возьмемся за все сразу, мы будем напрасно тратить время. Хочешь, я покажу тебе план?

Значит, так: сперва выявляем тяжелобольных и изолируем их. Вопрос: куда и на какой срок? Затем надо обезопасить тех, кто пока не заразился. Значит, служба прививок. А это опять-таки требует специально обученного персонала, транспортных средств, контроля за работой и так далее, и так далее. Не забудь, что профилактике также необходим многочисленный персонал; и вот уже встает вопрос подготовки кадров…

А выздоравливающие! Ведь для них понадобится специальный центр со своим персоналом и оборудованием. А когда больной поправится, мы обязаны подобрать для него работу. И в течение всего периода госпитализации заботиться о его семье.

Но, может быть, ты все-таки ляжешь? — предложила я.

Может быть, ты все-таки ляжешь? — и теперь спрашиваю я его, потому что он вдруг закрыл глаза. Наверно, опьянил свежий воздух. Пойдем в комнату?

О нет, нет, посидим еще немного. Здесь так приятно… совсем как на Цейлоне…

Цейлон. В воздухе носится аромат жасмина, перца, камфоры, каких-то диковинных целебных трав.

И всюду люди в пестрых одеждах, обнаженные до пояса рикши, упряжки буйволов, босоногие велосипедисты, множество легковых автомобилей и грузовиков…

Когда мы покидали Цейлон, кое-что из задуманного тобой уже осуществилось. Стали строиться туберкулезные диспансеры, в маленьких провинциальных лечебницах открывались отделения для больных туберкулезом, и только что подготовленный медицинский персонал делал прививки все в новых и новых районах.

С Цейлоном мы прощались в декабре, в пору самой невыносимой жары.

Вильсон громко смеялся, хотя было заметно, что он огорчен нашим отъездом.

Милый Вильсон, с которым тебе так хорошо работалось. Энергичный и добрый, прекрасный специалист и чуткий товарищ.

Больше всего меня радует, говорил он, что сестрам удалось пройти полный курс обучения. Эх, если бы Всемирная Организация Здравоохранения всегда посылала знающих специалистов, мы бы многого добились. А то сколько здесь перебывало случайных людей. Год поработают и рвутся домой, а дело ни с места. Ты первый, кто…

Не преувеличивай, друг! — ты потрепал его по плечу, и голос у тебя тоже дрогнул.

Сверху Вильсон показался крохотной точкой на площадке аэродрома.

Какая поразительная неделя! Сколько планов, радостного волнения. Чуть свет я звоню сестре Шпеле.

Что нового?

Приехать бы вам сейчас, смеется она в трубку, у нас отличное настроение!