Карлос Сафон - Лабиринт призраков

– Пожалуй, в данном случае под лабиринтом подразумевается город.

– Барселона?

– Другая, мистическая Барселона. Из его романов.

– Аллегория преисподней.

– Вроде того.

– Где находится вход?

Вирхилио пожал плечами:

– Их в городе несколько. Не знаю.

Алисия кивнула:

– И вопрос насчет Ариадны. Кто это?

– Прочитайте книгу. Она того стоит.

– Предварительно скажите хотя бы в общих чертах.

– Ариадна – девочка, главная героиня всех романов цикла. Ариадной звали старшую дочь Маташа, для которой он, предположительно, писал свои истории. Его дочь стала прообразом героини. Отчасти Маташа вдохновила на этот труд любимая книга дочери – «Приключения Алисы в Стране чудес». Вы не находите это восхитительным?

– Разве вы не видите, что я вся дрожу от восторга?

– Когда вы так себя ведете, то становитесь нестерпимы.

– Но вы все же меня терпите, Вирхилио, за что я вас и люблю. Расскажите еще.

– За что мне такой крест? Холостяк, и счастье мне светит не больше, чем Кармилле у Ле Фаню [29] В готической новелле ирландского писателя Дж. Шеридана Ле Фаню «Кармилла» женщина-вампир испытывает безнадежную страсть к девушке Лоре. .

– Книга, Вирхилио, мы говорим о книге…

– В сущности, Ариадна стала его Алисой, но вместо Страны чудес Маташ придумал жуткую, инфернальную Барселону ночных кошмаров. Город в романе – не менее важное действующее лицо, чем Ариадна. А может, и главное. Так вот, с развитием сюжета, в каждом новом выпуске эпопеи атмосфера нагнеталась. Само место действия, как и персонажи, встреченные Ариадной во время странствий, становилось все более зловещим. В последнем из известных романов серии, опубликованном уже в разгаре войны под заглавием «Ариадна и адские машины», по сюжету в осажденный город вторгалась вражеская армия. В сравнении с описанной затем бойней падение Константинополя показалось бы комедией Толстого и Тонкого [30] Стэн Лорел и Оливер Харди – популярный в Америке и Европе комедийный дуэт первой половины XX в. .

– Вы сказали, в последнем из известных романов?

– Существует версия, что после войны, накануне своего исчезновения, Маташ завершил девятую и последнюю книгу цикла. На самом деле, маститые коллекционеры уже давно предлагают солидное вознаграждение тому, кто раздобудет рукопись, но ее так и не нашли, насколько я знаю.

– А как исчез Маташ?

Вирхилио пожал плечами:

– Барселона после войны… Было ли более подходящее место, чтобы исчезнуть?

– А можно ли достать другие книги цикла?

Он допил «Тринаранхус» и медленно покачал головой.

– Это трудная задача. Я слышал, что десять или двенадцать лет назад два-три экземпляра обнаружили на дне ящика в неразобранных фондах библиотеки Сервантеса в Севилье, и за них дали отличную цену. В настоящий момент я предположил бы, что есть небольшой шанс найти кое-что в букинистическом магазине Косты в Вике или же в Барселоне. Прежде всего у Густаво Барсело и, если повезет, у Семпере, но я не стал бы обольщаться.

– Магазин «Семпере и сыновья»?

Вирхилио удивленно посмотрел на Алису:

– Вы его знаете?

– Понаслышке.

– Я бы начал с Барсело, поскольку он в основном работает с уникальными антикварными вещами и имеет хорошие связи с коллекционерами высокого уровня. Например, если у Косты есть такая книга, Барсело об этом известно точно.

– А упомянутый сеньор Барсело соизволит поговорить со мной?

– Частично он отошел от дел, но всегда найдет время для симпатичной девушки.

– Я сделаюсь красавицей!

– Жаль, что меня в этот момент не будет рядом, чтобы увидеть это. Вы не хотите рассказывать мне, в чем проблема?

– Я пока сама не понимаю.

– Могу попросить вас об одолжении?

– Разумеется.

– Когда история, которую вы раскручиваете, завершится, если она завершится, и вы из нее выберетесь невредимой, и книга все еще останется у вас, принесите ее мне. Я хотел бы провести некоторое время с ней наедине.

– Почему вы считаете, что я могу не уцелеть?

– Все, что связано с книгами серии «Лабиринта» Маташа, обычно заканчивается плохо.

– Еще одна легенда?

– Нет. На сей раз это правда.

В конце XIX века планетарный рельеф земли претерпел изменения. От материка отделился остров, принявший форму литературного кафе или салона единомышленников. С той поры, не подвластный времени, он скитался, став игрушкой течений в океане истории, по прекрасным бульварам иллюзорного Мадрида, пока не сел на мель, сверкая вывеской кафе «Хихон», в двух шагах от дворцового здания Национальной библиотеки. Там его можно найти и теперь. И он ждет, охотно предоставляя спасительный берег всем, кому грозит крушение и кто стремится к нему, обуреваемый жаждой духовной или земной пищи. Он подобен большим песочным часам, где за чашку кофе самые искушенные могут взглянуть в зеркало памяти и на мгновение поверить, что жизнь будет вечной.

Сгущались сумерки, когда Алисия пересекла бульвар, направляясь к дверям «Хихона». Варгас занял пост за столиком у окна, наслаждаясь своими иностранными сигаретами и наблюдая наметанным взглядом полицейского за прохожими. Заметив Алисию в дверях, он поднял голову и помахал ей рукой. Алисия села за столик и позвала официанта, пробегавшего мимо, заказав чашку кофе с молоком, мечтая с помощью горячего напитка изгнать холод, пробравший ее до костей в подвальных хранилищах библиотеки.

– Давно меня ждете? – спросила она.

– Всю жизнь, – отозвался Варгас. – Время потратили не зря?

– Пока не знаю. А вы?

– Не могу пожаловаться. Высадив вас, я поехал в издательство Вальса и нанес визит небезызвестному Пабло Каскосу Буэндиа. Вы были правы: в истории с ним определенно что-то нечисто.

– То есть?

– Сам Каскос оказался обыкновенным болваном. Однако с большим гонором.

– Чем глупее человек, тем он больше хорохорится.

– Для начала дружище Каскос устроил мне по высшему разряду турне по издательству, а затем принялся нахваливать дона Маурисио и его добродетели с таким жаром, будто от этого зависела его жизнь.

– Вероятно, вы недалеки от истины. Вокруг персон вроде Вальса всегда тучами роятся дармоеды и подхалимы.

– В нашем случае хватает с избытком каждой твари по паре. Каскоса я нашел встревоженным. Он что-то почуял и засыпал меня вопросами.

– Объяснил, зачем Вальс вызывал его в свою резиденцию?

– Мне пришлось надавить на него, поскольку Каскос не желал откровенничать.

– А вы еще меня укоряли!

– К чему лукавить, с сопляками и прохвостами я не церемонюсь.

– Дальше.

– Подождите, я взгляну на записи, там есть кое-что важное, – произнес Варгас. – Вот, нашел. Как выяснилось, в пору нежной юности дон Паблито был помолвлен с девушкой из хорошей семьи по имени Беатрис Агилар. Нареченная Беатрис дала ему отставку, когда бедняга служил в армии, и вышла замуж, как поговаривали, по причине грядущего материнства, за некоего Даниэля Семпере, сына владельца букинистической лавчонки в Барселоне «Семпере и сыновья». Той самой, которую почтил вниманием Себастьян Сальгадо, посетив ее несколько раз вскоре после освобождения из тюрьмы. Несомненно, он хотел наверстать упущенное, узнав обо всех литературных новинках, изданных за последние два десятка лет. Если помните, согласно рапорту, приложенному к досье, двое служащих упомянутого антикварного магазина, причем одним из них был Даниэль Семпере, следили за Сальгадо от дверей лавочки до Северного вокзала в день его кончины.