Сергей Дигурко - Статист

Наконец распахнулась одна из дверей. Из нее в сопровождении уже далеко не молодой медсестры показался Крайник — с рыжей коротко стриженой шевелюрой на голове, с шаркающей походкой, делающей его похожим на профессора Плейшнера в молодые годы. Увидев ожидающих его посетителей, Осип Борисович виновато засуетился:

— Прошу извинить меня. Знаете… дела… дела… Зашиваюсь… Столько больных… Люди стали так часто болеть. И старики и дети. Стремительный век, знаете ли. Некогда на себя, на профилактику обращать внимания…

— Поздняков, — протянул руку Кирилл, обрывая пламенную речь профессора на полуслове. — Мне сказали, что Вы можете быстро и качественно провести расширенный анализ крови.

— Конечно. Наша лаборатория обладает всей необходимой аппаратурой, которая позволяет производить быстро и качественно доступную современной медицине диагностику.

Кирилл взял Крайника под локоть, уводя в сторону от Вики:

— Понимаете Осип…

— Осип Борисович.

— Да, да… Осип Борисович, я хочу, чтобы Вы провели генетический анализ моей крови и крови вот этой девушки.

— Вы хотите узнать родственница она Вам или нет, я правильно понял?

— Вот именно. Только есть одно но…

— Какое?

— Она не должна знать на предмет чего у нее будут забирать кровь. Обычный анализ, якобы и все….

— Нет проблем.

— Сколько на это понадобится времени? — уточнил Кирилл.

— Несколько дней, — ответил Крайник.

— А конкретней?

— Неделя Вас устроит?

— Вполне. Сколько все это будет стоить?

— Посмотрите по прейскуранту в регистратуре. Не думаю, что сумма Вас сильно удивит.

— Спасибо, господин профессор.

Крайник крикнул в приоткрытую дверь:

— Марта Стефановна — голубушка! Займитесь пациентами.

Вика поднялась с кресла:

— Папа, ты тоже кровь будешь сдавать?

— Давно обследование не проходил. Дай думаю, с тобой за компанию проверюсь.

Через пол часа, зажимая ватки локтями, Кирилл и Вика сели в машину.

— Не больно было, дочка?

— Нет, папа. Совсем не больно.

— Поехали?

— Поехали, — ответила Вика и уточнила: — Меня в редакцию подбрось.

Кирилл выехал из университетской арки, взяв курс в центр города.

Сухов всю ночь не спал. Нога дергала болью, пульсировала, ныла. Обложив ее льдом со всех сторон, Евгений думал: «Видимо придется ложиться в госпиталь. Куда девать Олесю?» Соседка, на которую он оставлял дочь в случае командировок и дежурств, приболела и лежит в городской больнице. Что делать ёлы — палы?

Промучившись до утра, дополз до кухни, увидел на столе пакет с подарками.

— Нет-нет, навязываться Позднякову… С какой стати… Хотя….

Взял телефон и набрал номер начальника:

— Степаныч? Сухов говорит. Слушай начальник, тут на меня наезд вчера совершили.

Что ржешь! Не привыкать к наездам? Машина меня блин придавила… Жив, коли, с тобой беседую. Тебе хохмачки да шуточки все… Подчиненный в беде понимаешь. Короче,… Степанович эскулапов ко мне вызови на дом, сам я не доберусь.

Еще вот и Олеську девать некуда…. Знаю, что у тебя места нет. К тебе никто и не напрашивается. Придумаю, что нибудь. Давай, Степанович, организуй хотя бы медпомощь…

Зевая, Олеся подошла к отцу:

— Фиговые наши дела папочка?

— Фиговые? Не то слово дочь.

Постучал телефоном по столу:

— Ставь чайник.

Набрал номер Позднякова.

— Алло… Кирилл? Доброе утро! Я тут заболел маленько. Да нет, не простудился. Потом расскажу. Ты не мог бы Олесю взять к себе на некоторое время? Вот спасибо дорогой… спасибо.

— Олеся!

— Что папуля?

— Если меня уложат в больничку, поедешь к одному моему знакомому дяде?

— К тому дяде, что подарки мне дал вчера?

— Подарки его дочь тебе передала. Так поедешь или нет?

— Другого же выхода нет, — по взрослому ответила Олеся.

— Другого нет. У них там хорошо. Комнат много. Лошади…

— Я лошадок люблю. Правда только по телевизору их видела…

— Вот и хорошо, у дяди Кирилла вживую посмотришь.

— Дядю Кириллом зовут? А дочку его? А сколько ей лет?

— Дочку зовут Вика. Она уже большая девочка. Лет двадцать пять, наверное. Может меньше чуток, — ответил Сухов. — Собирайся Олеся.

Зеленый «Уазик» — санитарка и «Мерседес» Позднякова одновременно подъехали к дому Сухова. Кирилл пропустил вперед мужчину в серой куртке, из под которой выглядывали полы медицинского халата.

Уточнил: — К Сухову?

— К нему, к нему — голубчику. Вечно встрянет куда нибудь…. Возись потом с ним…

Дверь, обитую потертым дерматином, открыла девчушка лет десяти с косичками. Осмотрела звонивших внимательным взглядом:

— Вы за папой?

Врач вошел в квартиру, не разуваясь, поздоровался с Евгением, который лежал на диване, положив ногу на стул.

— Так… глянем что у нас тут, — ворчал эскулап, разбинтовывая ногу. — Повязку хорошо положил.

— Твоя школа, — пытался шутить, морщась от боли, Сухов.

Олеся увидев кровь, зажмурилась.

— Пошли на кухню, — держа девочку за худенькое плечо, позвал Кирилл.

— Вы дядя Кирилл?

— Да. А ты вот какая, значит, Олеся?

— Какая?

— Красивая!

— Какая я красивая? Вот Алсу красивая девушка, это да!

— Алсу? Разбираешься в поп — звездах? Молодец!

— Кофе хотите дядя Кирилл?

— Свари, свари кофе дочка, — прокричал из комнаты Сухов.

— Вам по турецки или с молоком?

— Евгений, — заходя в комнату, сказал Поздняков — у тебя не дочь, а богатство.

— Вот этим богатством и живу. На том и стою.

— Стоять ты теперь, похоже, долго не сможешь, Женечка, — завершив осмотр, констатировал врач.

— Хреновы дела?

— Точно скажу после рентгена. Но похоже на множественные осколочные переломы костей голени и стопы.

— Да… И сколько продлится лечение? — спросил, закуривая Сухов.

— От месяца и более.

— Степанович меня зарежет.

— Начальник? — спросил его Кирилл.

— Начальник… начальник…

Олеся внесла в комнату три чашечки с ароматным кофе:

— Угощайтесь, пожалуйста.

Может анестезинчику принять? — кивнув на буфет, спросил Сухов.

— Нам с товарищем можно, а тебе ни — ни. Иначе анальгетики не подействуют.

— Да ладно тебе. Достань бутылочку коньяку, — попросил Сухов доктора.

Открутил пробку початой бутылки…

— Папа! — укоризненно произнесла Олеся.

— Чуть — чуть дочка. На посошок. Налил в кофе коньяк:

— Ну…. За медицину!

Мужчины выпили, закусив лимоном.

— Все … по коням… — сказал Сухов и, одевшись, опираясь на врача, вышел, припрыгивая на одной ноге из квартиры.

У санитарной машины обернулся: — Олеся…

Девчушка подбежала к нему, обняла:

— Папа я тебя так люблю, так…

— Я тебя тоже. Иди,… слушайся тетю Вику и дядю Кирилла.

Кирилл взял девочку за руку и повел к машине. Она несколько раз обернулась, на глазах появились слезы.