Сейфеддин Даглы - Карьера Ногталарова

В чем же все-таки исключительность Вергюльаги Ногталарова? — спросите вы. Сейчас ответим на ваш вопрос. Его биография. Письменная. Сочиненная им самим и размноженная на машинке.

Особенность этой биографии в том, что товарищ Ногталаров работает над ней всю свою жизнь. Он редактирует ее, вносит дополнения, кое-что исправляет. Оно и понятно, кто не работает над стилем! Не важно, что сказать, а как сказать, и это Вергюльага тоже твердо знает. Однако все варианты биографии начинаются достойно. «Родился я под грохот первой мировой войны». Несколько торжественно, но достаточно скромно. Товарищ Ногталаров вовсе не утверждает, что лишь он один родился под исторический грохот. Дальше поясняется кое-что персональное. «Мать произвела на свет всего-навсего одного ребенка. И им являюсь я!»

Осень 1914 года. Это суматошная осень. На земле царила невероятная путаница. Земной шар походил на кипящий котел, в котором готовят хашил — тесто, сваренное в крутом кипятке.

В этот день ветер стенал и корчился, как взбешенная ведьма… Ее дразнил слезливый дождь… Все выло, вопило, грохотало. Одним словом, шла репетиция светопреставления.

На окраинной улице средних лет мужчина, с непокрытой головой, промокший, торопливо перебегал от одних ворот к другим, стучал в ставни, двери и призывал:

— Скорей к нам, у жены начались схватки!

Кругом обитали родственники разных степеней, начиная от сестер его матери и кончая снохой двоюродного дяди.

— Эй, бабка, тетка, невестка дяди, дела плохи, у жены началось.

Промокший знал одно — началось. Ибо не мог же он предугадать, когда это кончится. Схватки у его жены длились ровно двое суток. Младенец не спешил к ожидающим его родственникам.

И не зря. Ему хотелось удивить их. И удивил. Сперва он продемонстрировал свои длинные ножки.

— О, он далеко пойдет, — в один голос воскликнула родня. — Поздравляем. У вас родился необыкновенный сын.

Назвали его Вергюльагой.

О том, что он выдающаяся личность, как мы уже слышали, постоянно уверяли тетки, дяди, снохи, племянники, двоюродные братья, троюродные сестры, убеждали всех самозабвенно, неустанно и добились своего — Вергюльага поверил им.

Но раз он исключительный, то все его действия также исключительны, — следовательно, сопротивление его желаниям — грех. Кто же склонен брать на свою душу столь тяжкий грех? Среди близких и дальних родичей таких, слава богу, не находилось. На базаре Вергюльага увидел верхового.

— Папа, что это?

— Лошадь… Видишь, на ней ездит чужой дядя.

— Купи мне лошадь… Хочу ездить.

Отец, мудрствуя, решил не забегать вперед, стал на четвереньки и набросил себе на шею веревку. Кнутом мальчик вооружился сам, без подсказки.

— Бийэ! Быстрей, быстрей же! — подгонял кнутом всадник.

Отец наловчился менять аллюры — скакал галопом, поводя боками, переходил на рысь и заканчивал карьером.

В женской бане крошка Вергюльага увидел в ушах сверстницы сережки.

— Что это, мама?

— Сережки, сынок.

— Я хочу сережки.

В тот же вечер ему проткнули ушки и вдели серьги.

— Отец, что это?

— Той. Играет музыка. Сосед наш женит сына… Скоро привезут невесту.

— Привези мне невесту…

Отец и мать попросили время на размышление, но Вергюльага затопал ножками и вышел из себя: что за проволочка?

— Где моя невеста? Я хочу той, пусть играет музыка.

Была опасность — исключительный Вергюльага может захиреть, похудеть и, не дай бог, заболеть. Сбегали к старшему дяде и привели в дом его дочурку… Ее нарекли «невестушкой» и содержали у себя…

Не станем упоминать о еде Вергюльага и о его одежде. Кто из соседей мог решиться в байрам не купить Вергюльаге гостинцев или не прислать вкусно приготовленного блюда…

Как-то в пятницу шестилетний Вергюльага вышел за ворота, почтительно сопровождаемый отцом. На шейке висел амулет, к сорочке пришита бусинка от дурного глаза, в ушах сережки, в руке сдобный хлебец — гогал, во рту конфета.

Отец сел на лавку покалякать с соседями, Вергюльага, оберегаемый отцовской бдительностью, вторгся в игру сверстников.

— Я буду главным! — заявил исключительный мальчик.

Но мальчишки ничего не знали о Вергюльаге, а тем более о Наполеоне… И что это за «главный» с сережками в ушах?

И вообще, какой может быть атаман из этого долговязого, неповоротливого и ко всему ленивого Вергюльаги?

Нет, вождем его категорически не признавали и принимали в свой отряд просто так, как сына соседа.

Маленький Вергюльага нашел выход, пустил в ход злополучные средства: связи, подкупы, угрозы…

Угрожал он папе и маме, а те уже знали, что надо делать. Пост главаря приобретался ласковыми уговорами родичей, сдобными булками, конфетами и — увы — даже прямым подкупом, всовыванием в ладошки мелких монет. Путь не хитрый, но широко известный.

Правда, в скором времени Вергюльага отстранил родителей от роли посредников и стал заниматься коррупцией самостоятельно. Средств у него было достаточно… Его феодалы, тетки, дяди, их тетки, их дяди, в угоду будущей исторической личности урывали у своих бесперспективных детей и несли дань выдающемуся Вергюльаге, который далеко пойдет.

Главенствование, руководство чем и кем угодно, не владея для этого ни умом, ни опытом, ни даром предвидения, впоследствии сослужили службу товарищу Ногталарову. Он, можно сказать, впитал эту истину с молоком матери в то время, когда он им довольствовался.

В школу Вергюльага пошел в положенный день. Вместо ученического взял портфель отца.

— Учитель, я буду старостой, — сказал Вергюльага, едва объявили выборы классного старосты.

Ошарашенные первоклассники зароптали и выбрали другого мальчика.

В ту ночь Вергюльага впервые не дал заснуть папе и маме.

— Устройте меня старостой, — требовал сын.

Отец отправился в школу. Учитель оказался непонятливым и твердил: «Простите, но ребята выбрали другого».

Учитель не понравился Вергюльаге: как он смеет отказывать. И вскоре Вергюльага ушел из школы.

— Если меня не назначат старостой, я не стану учиться здесь, — кричал честолюбивый мальчик. И настоял на своем.

В эти знаменательные дни на жизненном горизонте Вергюльаги появился его родной дядя… Лицо, прямо скажем, значительное.

Отстранив всех окружавших Вергюльагу, дядя стал для него гвоздем, на который вешают все.

Это был, правда, младший дядя — брат матери Вергюльаги. Старший дядя, то есть старший брат матери, являлся отцом «нареченной». В будущем он должен стать тестем своего племянника, шефом и покровителем Вергюльаги. Младший же дядя был всего на восемь лет старше подшефного племянника и учился в старших классах другой школы, где пользовался уважением.