Андрей Ильенков - Повесть, которая сама себя описывает

Да и что это были за заборы! Покосившиеся то вовнутрь, то наружу, щербатые, доски на которых оторваны то снизу, то сверху, а местами заменены ржавыми железными листами или размокшей и рассохшейся фанерой. Да и те доски, что еще держались в изгороди, все как на подбор были разной длины, ширины и толщины, частью с облупившейся краской, частью обгоревшие, частью просто покрытые корой горбылины.

Да и что это была за колючая проволока! Ржавая, поломанная, то спутанная в клубки, то прибитая поверху изгороди, то опутывающая доски сверху донизу, как будто бы лишь для того, чтобы они окончательно не рассыпались. Лишь изредка можно было увидеть участок крепкого забора, над которым колючая проволока была аккуратно, как струны на колках, натянута на склоненные над огородом железные трубы. Однако, когда проходили мимо такого участка, Ольгович именно его подверг беспощадной партийной критике.

— Смотрите, какой дебил хозяин.

— Почему?

— Колючая проволока натянута неправильно.

— Почему неправильно? Как в концлагере.

— Вот именно, а здесь же не концлагерь. В концлагере нужно, чтобы зэк изнутри не убежал. Поэтому колючка натянута наклонно над его головой. А здесь нужно, чтобы воры не забрались снаружи. Значит, колючка должна быть наклонена наружу. А тут все наоборот. А все почему? — поднял Ольгович палец вверх. — И по какой причине? И какой из этого следует вывод? А следует вывод, что хозяин, как и все люди, — идиот и обезьяна, способная только копировать чужие действия, не понимая их смысла! Вот!

С этими словами философ вступил в столь глубокую лужу, что даже ахнул. Освещенная фонариком, лужа оказалась простирающейся от забора до забора и совершенно необходимой.

Стива свирепо сказал: «Ну все, писец, пришли, здравствуйте, девочки!» — и стал снимать кроссовки.

Кирилл закричал:

— Не надо, Стивочка! А хочешь — я разуюсь, отдам тебе сапоги, пойду босиком по терниям и умру за тебя!

— Спасибо, друг! — горячо воскликнул Стива. — Очень хочу!

Он схватил Кирилла за шиворот и потребовал, чтобы тот немедленно исполнил обещанное. Кирилл в ужасе отбивался, но тщетно. Подлый Сусанин неожиданно встал на сторону Стивы и потребовал, чтобы Кирюша отвечал за базар. Оба отчаянно хохотали, разувая Кирюшу. Кирюша визжал и отбивался, крича:

— Почему же я?! Сусанин завел нас сюда, пускай он и разувается!

— Нет-нет, ни в коем случае! Не думай, Сусанин не отвертится, он за свои преступления ответит, как и положено, головой! Его мы несомненно казним, как только дойдем до болота, но должен же и ты пострадать.

— А мы уже дошли до болота, не видишь?! Что это со всех сторон? Не болото? Не болото, я вас спрашиваю?!

— Не, не болото, — спокойно ответил Сусанин. — Это так себе, просто лужа, а болото впереди.

Услышав такое, Стива немедленно сделал Кирюше подсечку и, когда тот упал, в два мгновения стянул с него сапоги.

— Давай перейдем, — придумал решение Сусанин, — а потом перекинем ему сапоги обратно через лужу.

— Не нуждаюсь! — оскорбленно заревел Кирюша, севши и стягивая носки. — Ступайте прочь от меня, грязные разбойники! Поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души!

С этими пророческими словами он решительно наступил в луже на что-то острое и в ужасе заорал, упавши навзничь. Рассмотрели под лучом фонарика его ногу: она была целая и даже осталась почти чистой. Тем не менее он отказался идти дальше и потребовал, чтобы его несли. Друзья немного поспорили, но в конце концов согласились. Стива взял его за руки, Сусанин за ноги, и понесли через лужу, в которую и опустили примерно на полпути.

После этого, конечно, пришлось сделать привал, чтобы немного выпить и согреть тем самым Кирюшу. Стива даже предложил развести костер.

— Да из чего? — спросил Сусанин.

— А вон сколько заборов вокруг! Повалим любой и сожжем.

— Дождь же, они мокрые.

— Не надо, он уже кончился.

Дождь и в самом деле как-то незаметно прекратился, и на черном небе выступили необыкновенно яркие и чистые, словно бы умытые дождем, звезды. Они были гораздо крупнее обычных.

— А звезды-то какие, смотрите! — воскликнул Кирюша. — Че они такие офигенные?

— Это потому что за городом.

— И что?

— А то, что здесь воздух чище. Вот он и более прозрачный, и звезды лучше видно.

— Охереть легче.

Кирюшина фляжка почти опустела, и Стива достал из сумки бутылку водки. Свернули ей голову и, зажмурившись, сделали по глотку из горла. Пошло на удивление хорошо.

— А как вы думаете, есть ли жизнь на Марсе? — спросил Кирюша.

— Есть, — ответил Сусанин.

— Нету, — возразил Стива.

— Есть, есть!

— Нету!

— Есть!

— Нет!

— Есть!

— Нет!

— Есть!

— Нет!

— Есть!

— Нет!

— Есть!

— Нет!

— Есть!

— Нет!

— Нет, а вот если серьезно, — спросил Сусанин Стиву, — как ты думаешь, есть ли жизнь на Марсе?

— А вот если серьезно, то как ты думаешь, приятно ли съесть клопа?

— В каком смысле? Если серьезно, думаю, что нет.

— Ну вот, и я очень надеюсь, что на Марсе нет жизни.

— Почему?

— Больно уж он близко. У нас тут какая-никакая цивилизация, а жизнь на Марсе… Ну ее в жопу. Клопы какие-нибудь. Смотрел «Звездный десант»? Да молчи, знаю, что нет. И даже не пизди, что смотрел, потому что смотреть ты его не мог. Так вот, не смотрел — и помалкивай.

— Ну и что, а у них, может, тоже цивилизация, только другая, внеземная.

— Какая такая еще «другая»? Цивилизация или есть, или ее нет совсем — тут нельзя ошибиться! Цивилизация в Америке, в Европе и в Японии. Немножко в Москве. В Свердловске — так, зачаточные формы. Но только в центре города. А на окраинах ее нет совсем.

— А как же древние цивилизации? — усомнился Кирюша.

— Ну и где они? Их нет. Значит, не цивилизации это были, а полное говно. Цивилизация одна — западная. Есть страны, которые пытаются ее перенять, а есть такие, которые даже не пытаются. Они обречены на уничтожение.

— А вот тут мы с вами и поспорим! — включился в разговор Сусанин. — Разве не величественной была античная цивилизация? Разве западная цивилизация не унаследовала многие ее черты?

— Ах, поспорим?! А спорить со мной нефиг! Вот именно ты сказал — унаследовала. А наследуют у кого? У мертвых! Античная твоя цивилизация — полное говно, потому что не было свободного предпринимательства и частной инициативы. Императоры там всякие, Ликурги, бля!

— Значит, Стива, ты считаешь современную западную цивилизацию эталоном цивилизации вообще?! — вскочил на ноги Сусанин. — Твои взгляды устарели! Ты рассуждаешь, как какой-нибудь тупой империалист начала века. Западная цивилизация, между прочим, не стоит на месте, она развивается, и не только технически, но и социально. И между прочим, она эволюционирует — в сторону чего бы ты думал? Социализма, именно социализма! А в перспективе — и коммунизма! Они идут к тому же, к чему и Советский Союз. Правда, другими путями, но идут. И философия марксизма-ленинизма не стоит на месте. Вот при Сталине сколько народа зря расстреляли? Много. А при Хрущеве партия осудила культ личности Сталина, и советское общество стало более гуманным. Что, не так? Пошли дальше. При Хрущеве у колхозников огороды обрезали, а сейчас что? Наоборот! Партия и правительство приветствует развитие личного подсобного хозяйства граждан. Разве не эволюция? И неизвестно еще, до чего эта эволюция дойдет. Может быть, когда-нибудь КПСС сольется с Республиканской и Демократической партиями США в единую международную Партию Прогресса и Демократии!