Такидзи Кобаяси - Краболов

Участники стачки не были разбросаны по разным местам, как на суше, и почва была достаточно подготовлена, поэтому все пошло очень гладко. Трудно даже поверить, как гладко.

— Странно, что этот дьявол не показывается!

— А я думал, что он пустит в ход свой револьвер.

По сигналу заики все триста человек три раза прокричали:

— Да здравствует стачка!

— Небось мерзавец инспектор, слушая нас, трясется, — засмеялся студент.

Делегация отправилась в капитанскую каюту.

Инспектор встретил представителей с револьвером в руке.

По виду капитана, начальника чернорабочих и начальника цеха сразу можно было догадаться, что они о чем-то совещались. Инспектор был вполне спокоен. Когда рыбаки вошли, он засмеялся:

— Затеяли дело!

Снаружи триста человек, сгрудившись, кричали и топали ногами.

Инспектор тихо сказал:

— Надоели!

Выслушав взволнованных представителей, он только для проформы взглянул на «требования» и на «клятву» трехсот человек.

Не пожалеете? — спросил он обескураживающе спокойно.

— Дурак! — крикнул заика с таким видом, точно готов был дать ему кулаком в нос.

— Вот как! Значит, не пожалеете? — повторил инспектор.

Потом, несколько другим тоном, прибавил:

— Ну, слушайте. Не позже завтрашнего дня я дам вам благоприятный ответ.

Не успел он это сказать, как Сибаура выбил у него из рук револьвер и ударил кулаком в лицо. Инспектор, ахнув, закрыл лицо рукой, а заика ударом круглого стула, похожего на гриб, сбил инспектора с ног. Тот зацепился за стол и рухнул на пол. Стол опрокинулся на него, перевернувшись кверху ножками.

— «Благоприятный ответ»... Не шути, негодяй! Ведь дело идет о жизни...

Сибаура угрожающе расправил широкие плечи.

Матросы, кочегары и студент остановили обоих. Окно каюты со звоном разбилось. Снаружи ворвались крики:

— Убить его!

— Прикончить!

— Бей его!

Капитан, начальник чернорабочих и начальник цеха забились в угол и стояли там, оцепенев. На них лица не было.

Дверь треснула, и в каюту вломились рыбаки, матросы и кочегары.

«Избить инспектора! Разве это возможно?» — думали они раньше. А теперь они это сделали. Ведь даже револьвер, которым им угрожали, не выстрелил. Все возбужденно шумели. Представители обсуждали дальнейшие меры. «Если не последует благоприятного ответа, мы им все припомним», — думали они.

Смеркалось. Вдруг рыбак, стоявший на страже у люка в кубрик, увидел миноносец. Он взволнованно побежал в «нужник».

— Пропали!

Один из студентов подскочил, как пружина. Он мгновенно побледнел.

— Ошибаешься! — засмеялся заика. — Если мы хорошо объясним офицерам наше положение и наши требования, они поддержат нас, и наша забастовка завершится благополучно. Это ясно!

Остальные поддержали.

— Разумеется, так и будет!

— Это же наш военный флот! Это наши друзья, друзья народа!

— Нет, нет... — Студент замахал рукой. Его губы дрожали, как будто его хватил удар. Он заикался. — Друзья народа? Нет!

— Не дури! Военный флот! Военный флот — не друзья народа? Что за ерунда!

— Миноносец!. Миноносец!

Слова студента потонули в общем шуме. Все бросились из «нужника» на палубу и дружно крикнули:

— Да здравствует военный флот империи!

У площадки трапа заика, Сибаура, «Не заносись», студенты, кочегары и матросы лицом к лицу столкнулись с забинтованным инспектором и капитаном. По видимому, с миноносца спустили три катера, — в сумерках нельзя было ясно разобрать. Они приблизились. В первом сидело человек пятнадцать моряков. Они быстро поднялись по трапу. Но что это? С примкнутыми штыками? Ремни фуражек застегнуты под подбородком?

— Пропали! — воскликнул заика.

В следующем катере — тоже пятнадцать - шестнадцать человек. И в третьем — тоже моряки, с примкнутыми штыками, с ремнями под подбородком. Они ринулись на борт краболова, как будто беря на абордаж пиратское судно, и окружили рыбаков, матросов и кочегаров.

— Пропали! Что делают, скоты! — кричали Сибаура и представители матросов и кочегаров.

— Получай поделом! — сказал инспектор.

Только теперь они поняли странное поведение инспектора с самого начала стачки.

Но было поздно. Им не дали и пикнуть. Их осыпали ругательствами:

— Изменники! Предатели! Враги отечества! У роскэ научились?!

Девять вожаков под вооруженным конвоем перевели на миноносец.

Все произошло так быстро, что остальные только смотрели, еще не понимая, что случилось. Точно сгорел клочок газетной бумаги — и конец.

Их просто «убрали».

— На нашей стороне лишь мы сами, больше никто. Только теперь мы это поняли.

— Говорят: военный флот, а на деле это — подручные богачей. «Друзья народа»! Смешно! Черт бы их побрал...

На всякий случай военные моряки оставались на судне три дня. Все это время их командиры каждый вечер напивались в салоне с инспектором и капитаном. Теперь, наконец, рыбаки на собственной шкуре поняли, кто их враги и как (неожиданно для них) эти враги помогают друг другу.

По примеру прошлых лет в конце рыболовного сезона приступили к изготовлению крабовых консервов «для подношений». Однако «бунтовщики» и не подумали о совершении специального обряда «очищения», предписанного обычаем. Раньше рыбаки считали, что инспектор совершает ужасный грех, пренебрегая этой традицией. Но на этот раз они думали иначе:

— Для этих консервов выжимают наше собственное мясо и кровь. Вот, верно, вкусно! Пусть, как поедят, животы у них разболятся!

Вот с таким настроением делались эти консервы.

— Камней бы им туда накидать!

«На нашей стороне лишь мы сами, больше никто».

Эта мысль проникла им в самую душу.

— Мы им покажем!

Но сколько ни повторяй: «Мы им покажем!»—толку было мало. С тех пор как стачка провалилась самым жалким образом, работа стала еще более тяжелой.

Мстительность инспектора не имела границ. Работать стало невыносимо.

— Мы ошиблись. Не следовало выделять девять человек. Нам нужно было действовать всем сообща. Тогда и инспектор, пожалуй, не дал бы радиограммы. Ведь не мог же он отдать на миноносец нас всех. Некому было бы работать.

— Пожалуй, что и так...

— Конечно, так. При такой работе, как сейчас, мы наверняка все перемрем. Чтоб не было жертв, надо саботировать всем сообща. Разве заика не говорил, что самое главное—чтобы все были как один? А если все -таки вызовут миноносец, тут-то нам и надо быть всем как один! Если нас уберут, так уж всех вместе. Это для нас же будет лучше.

— Пожалуй. Тогда инспектор растеряется, вызвать помощь из Хакодате будет поздно, да и выработка будет до смешного мала... Что ж, если действовать умело, может сойдет удачно.

— Конечно, удачно! И ведь удивительно — никто не испугался. У всех одно на уме: «Сволочи!»