Яра Рибникар - Ян Непомуцкий

От усталости ему казалось, что он окружен миллионами закономерностей, которые ускользают от его сознания, принимая облик анархии и беспорядка. Миллионы возможностей, вариантов, безумств, эксцессов. И все это пронизано какой-то привычной гармонией, которая поражает нас и в маргаритке, и в периодической смене единиц времени, и в синей загадочности вечернего неба.

Он слышал глубокий альт Жени, говорившей ему когда-то: «У тебя была настоящая, большая любовь?»

Мимо дома проходил трамвай со звоном и скрежетом. Вопрос повисал в воздухе, а Ян смотрел прямо перед собой, не намереваясь отвечать. Ведь и тогда он не смог ей ответить. То, что ему хотелось сказать, трудно было выразить словами.

Но сегодня он нашел ответ. Ясный, определенный и однозначный. Пусть и с многолетним опозданием. «Я бы сказал ей, — думал он, — важнее всего для меня хорошо играть и других учить тому же.

Мое призвание: музыка, она заключает в себе самые широкие возможности для человеческого общения».

Вспомнилась ему история о том, как цыгане околдовали волков. Рассказал ее высокий, кряжистый серб-горец. С тех пор прошло много лет, может, двадцать, а может, и тридцать, да и какое это имеет значение, когда произошло это невероятное событие? Помнится, он приезжал в Чачак, в среднюю музыкальную школу, в составе какой-то комиссии, и этот горец по вечерам забавлял их своими бесконечными рассказами.

— Было мне тогда одиннадцать лет, — рассказывал он. — Как-то возвращались со свадьбы из соседнего села цыгане. А снегу навалило по колено, идти трудно, устали они и замерзли. Видно испугавшись, что не перебраться им через гору по такому морозу и снегу, они завернули в наш овечий загон. Забрались в самую гущу овец, они их греют, над головой крыша. Ну, думают, теперь не замерзнут. Как вдруг в загон прыгнуло три волка. Паника охватила овец. И тут самый старый цыган схватил скрипку и давай играть. Сообразили и остальные. Один взялся за контрабас, другой — за аккордеон. Проснулся я, слышу музыку. Разбудил отца, «Тятя, говорю, наши овцы заиграли». «Что ты, сынок, — успокаивает он меня, — спи». «Нет, тятя, — твержу я, — овцы играют». Он встал, прислушался, взял в руки вилы, велел мне обуть сапоги и одеться. Укутались мы и вышли в ночь. Музыка была слышна еле-еле, но ясно, откуда она доносилась. Ну и картину мы застали, когда добрались до загона: три костлявых волка со вздыбленной шерстью в оцепенении стояли перед цыганами, игравшими на своих инструментах. Отец хрястнул одного волка вилами и повалил его, два других перепрыгнули через ограду и исчезли в ночи. Все овцы были целы, и только цыгане аж позеленели от страха.

Мы смеялись над рассказом горца. «Музыка превыше всего», — с гордостью произнес кто-то. Непомуцкий так и не мог вспомнить, кто это сказал.

Женю от него отделяют тысячи километров. А ответ на ее вопрос не так уж важен, чтобы посылать его за тридевять земель.

— Я думаю, Женя, самое важное хорошо играть и других учить тому же.

«Сокол» — чешская спортивно-патриотическая организация, основанная в 1862 г.

Ян Неруда (1834–1891) — крупнейший чешский писатель и общественный деятель.

Душа движения (лат.).

«Смерть и просветление» (нем.).

Слава — семейный праздник у сербов, день святого патрона.