Мария Воронова - У тебя есть я

Костя не отстал бы от жены, пока не получил деньги, это точно. Опять сначала согласился бы, что да, надо отдать на благое дело, а потом ныл бы и ныл, дулся и дулся, и так в конце концов перевернул бы реальность, что благим делом оказалась бы передача денег лично в руки Константину Ивановичу Рогачеву, а поддержка больных детей предстала вредным расточительством.

Нет, хорошо, что у нее хватило ума промолчать. Оксана получила хоть какое-то успокоение, что все деньги ушли в фонд, а Маргарите тоже было бы крайне тягостно пользоваться ими. Она всякий раз думала бы, какой страшной ценой они дались.

В глубине квартиры вдруг раздался странный звук. Маргарита прислушалась – на звук ее телефона не похоже. Странно…

Звук не прекращался, пришлось отправиться на электронный зов, и пока Маргарита шла, в голове снова замаячил хвостик какой-то смутной мысли. Она уже почти поймала его, но как раз взяла айпад, увидела, что звуки происходят оттуда, и причина их в том, что ее по скайпу вызывает не кто иной, как Вадим, и все вылетело из головы.

Вадим звонил ей в видеорежиме. Маргарита быстро оглядела себя в зеркале, нашла, что выглядит прилично, и ответила тоже в видео.

Собеседник был в чем-то странном, то ли футболке, то ли в рубашке необычного фасона, без воротника. Фоном Вадиму служила светло-персиковая, явно казенная стена и кусочек какого-то офисного растения, возможно, искусственного. Она вспомнила, что так и не выяснила у Лены, кем он работает, но спрашивать было неудобно, поэтому Маргарита улыбнулась и быстро сказала, что осваивает новые технологии, вот и решилась послать сообщение.

– Очень рад, – Вадим засмеялся, но сразу сделал серьезное лицо, – Лена мне все рассказала, поэтому я вас не беспокоил. Не мог придумать достойный повод.

Маргарите сделалось стыдно. Интересно, что хорошего можно подумать о женщине, которая, не успев потерять мужа, тут же заигрывает с другими мужиками? Ясно, что Вадим считает ее чем-то вроде проститутки, ибо Лена чего точно не стала делать, так это смягчать краски. Зачем она ему написала, только опозорилась в глазах хорошего человека.

– Маргарита, а если бы мы с вами еще повидались? – вдруг спросил Вадим.

– Так мы и сейчас видимся, – буркнула она.

Вадим засмеялся, и как-то завязался у них разговор ни о чем, и обо всём, перескакивали с темы на тему, Маргарита обмолвилась, что верит в теорию катастроф, и Вадим признался, что тоже так думает, и ему часто кажется, что сказки про волшебников, про блюдечки с яблочками (с яблочками, прошу заметить), через которые видно на расстоянии, про драконов и живую-мертвую воду – все это свидетельства обломков цивилизаций, уцелевших после катастрофы. Эта тема захватила обоих, и разгорелся жаркий диспут о природе драконов, что это – какие-нибудь динозавры или сохранившиеся после апокалипсиса самолеты, и обсуждать такую откровенную ересь было, конечно, странно, но весело. Вадим только сказал, что на дежурстве и в любую секунду его могут вызвать, тогда он сразу прервет разговор. Маргарите нравилось, что эта секунда не наступает, но внезапно ожил ее собственный телефон, и снова кольнуло неприятное чувство недодуманной мысли.

Попросив Вадима не отключаться, она ответила. Оказался тот красивый полицейский. В самых любезных выражениях он сказал, что им необходимо провести обыск в Костиной квартире, и сделать это сегодня.

– Но как же, – растерялась Маргарита, – я там не была пятнадцать лет, там, наверное, грязь, пыльно… Давайте я сначала сделаю уборку.

– Маргарита Павловна, – строго сказал собеседник, – вы мне сейчас серьезно это говорите?

– Ну да… Как же пускать людей, когда не прибрано? Если вам срочно, то я прямо сейчас туда поеду, приберусь, и завтра утром обыскивайте, сколько хотите.

Полицейский засмеялся:

– Мы вас не подозреваем, но все же, если мы работаем на результат, заранее оповещать заинтересованное лицо довольно глупо, согласитесь.

Маргарита согласилась. Полицейский сказал, что находится возле ее дома, пусть берет ключи и выходит.

Вадим, от волнения забытый на экране айпада, прокричал, что будет за нее волноваться, и пусть обязательно сообщит, как все прошло, а если появится какая-то опасность – немедленно сигналит ему, он пришлет адвоката.

Маргарита знала, что ей ничто не угрожает, кроме репутации плохой хозяйки, когда следователи увидят загаженное помещение, но забота все равно была приятна.

Когда Анжелика выслушала его отчет о беседе с Давидом Ильичом, то едва не расплакалась.

– Господи, – простонала она, сильно сжав пальцами виски, – вот суетимся, все нам не так, и не думаем, что наша жизнь – настоящий рай по сравнению с тем, что пришлось перенести этим людям.

Зиганшин об этом думать мог с трудом. После разговора он понял одно: пока ты видишь, как твои дети растут, а не угасают, ты счастливый человек, но иногда невольно ставил себя на место Давида Ильича, и становилось так тоскливо и страшно, что хотелось умереть.

Теперь фигура Дымшица представала совсем в другом свете. Бестолковый и бездарный зануда исчез, уступив место настоящему мужику. Понятно, что он не мог в полную силу отдаваться науке, писать статьи и диссертации, когда нужно было зарабатывать на лечение ребенка, да и, наверное, в таком состоянии невозможно всерьез задумываться о каких-нибудь заскоках Достоевского или над чем там ломают голову литературоведы. Потом ребенок умер, но осталась обессилевшая от горя жена, которая ничего не могла, ничего не хотела, а между тем надо было где-то жить, что-то есть, во что-то одеваться, и Давид Ильич покорно тянул лямку репетиторства, и, наверное, так и остался бы кафедральным недоразумением, живой иллюстрацией, как природа отдыхает на потомках, если бы не бабушкино наследство.

Странно только, почему он сам, мент без особых духовных запросов, поговорив с Давидом Ильичом один вечер, сразу понял, какой он умный и мужественный человек, а коллеги, много лет трудившиеся с ним бок о бок, видели только ленивого недотепу? Что это? Привычка к стереотипам, понятное человеческое стремление мерить других по себе, или Дымшиц специально «косил под дурачка»? Зачем? Чтобы не припрягали, например. Любой нормальный человек понимает, что проще сделать самому, чем связываться с глупым и безответственным коллегой.

В этом деле почему-то все оказываются не такими, как их характеризуют. Маргарита, например, далеко не серая мышь, а очень интересная и на редкость привлекательная женщина. Почему бывшие коллеги и друзья семьи в один голос утверждали, что она добрая, но очень невзрачная? Ладно, насчет душевных качеств можно ошибиться, но внешность-то видна как есть.

И об Оксане Максимовне у коллег ее мужа тоже сложилось неверное представление, как о красивой щучке, мечтавшей о выгодной партии и вышедшей за Давида Ильича только когда все остальные варианты с треском провалились.