Джефф Зентнер - Змеиный король

— Наверное, я решил, что ты это не всерьез.

— Я говорила серьезно, когда ты пошел на полную ставку в магазин. Ты им нравишься, сделают тебя менеджером. Не успеешь глазом моргнуть, как будешь зарабатывать тридцать пять тысяч в год — это очень даже реальные деньги.

— А как же диплом?

Поверить не могу, что я отстаиваю свое право ходить в школу.

— Ты умеешь читать, писать, складывать, вычитать. У тебя есть возможность устроиться на хорошую работу. Для чего тебе эта бумажка? Мне важно лишь одно: чтобы ты знал Писание.

Дилл оттирал блюдо.

— Лидия собирается поступать во все лучшие университеты Америки; а моя мама тем временем советует мне бросить школу.

— Папа Лидии — дантист, и мама у нее тоже работает. У них нет таких долгов, как у нас. Бессмысленно сравнивать себя с ней.

— Бессмысленно, верно.

— Твой папа не заканчивал старших классов. А я бросила школу, чтобы выйти за него.

Дилл поставил блюдо, повернулся и недоверчиво посмотрел на мать.

— Ты же не думаешь, что меня это должно убедить.

— Однажды ты поймешь, что от своего имени не уйти.

Однажды?

— Ага, возможно, уже в этом учебном году, в школе. Там мне очень настойчиво пытаются это втолковать. Спокойной ночи.

Дилл поставил блюдо в треснувшую белую сушилку из пластмассы и пошел в свою комнату. Взявшись за ручку двери, приподнял ее на сломанной дверной петле и закрыл. Сел на свою односпальную кровать — единственный предмет мебели в комнате помимо комода фирмы Goodwill. Бугорчатый матрас крякнул под его весом. Дилл вставил свой новый диск в старенький CD-плеер, который ему когда-то отдала Лидия. Воткнул наушники в уши и лег, положив руки под голову.

Порой музыка была лучшим лекарством от одиночества. Но иногда он чувствовал себя так, словно сидел на дне высохшего колодца и смотрел вверх, в небо, и музыка не помогала. Сегодняшний день стал для него началом конца, а для Лидии был началом начала. Дилл вздохнул.

Никакой песне не под силу это исправить.

Когда Лидия вернулась домой, ее родители смотрели телевизор, сидя на диване в гостиной. Мама — с бокалом красного вина, подоткнув ступни под папину ногу. Перед ними, на кофейном столике из переработанной древесины, стояла коробка с пиццей. У папы Лидии была особая любовь к индустриальному антиквариату. Он заполнил этими вещицами весь их дотошно восстановленный дом в викторианском стиле. Порнографией ему служил каталог реставрационного оборудования.

— Привет, детка, — сказал ей папа. — Хорошо съездила в Нэшвилл?

Лидия подняла пакеты с одеждой вверх.

— Я понял. «Эл Гор» тебя не подводил?

— Настоящий Эл Гор, который живет в Нэшвилле? Мы не пересекались.

— Твой автомобиль, «Эл Гор». С ним все нормально?

«Эл Гор» (первый «приус» в Форрествилле) достался Лидии по наследству от отца.

— Не, он нас не подводил. — Лидия скинула сапоги и, плюхнувшись на диван по другую сторону от отца, тоже засунула ступни под его ногу.

— Ты не голодна? — спросила мама. — У нас тут пицца из Pizza Garden.

— Этому городу нужна нормальная пиццерия, — заявила Лидия.

— Еще годик — и ты окажешься в каком-нибудь потрясающем большом городе, где будет столько пиццерий, что всего и не перепробуешь, — сказала мама.

— Ага, — ответила Лидия, — но год — долгий срок, если учесть, что ровно столько мне еще есть второсортную пиццу.

— Ты такой сноб, — сказал ее папа. — Эта пицца вполне нормальная. Разве пицца вообще может быть плохой?

— «Сноб» — в данном случае синоним фразы «человек, у которого разборчивый вкус», но я соглашусь с тем, что Pizza Garden более-менее справляется с задачей, по крайней мере, если не брать в расчет пиццу с ветчиной и ананасами.

— Это относится ко всем пиццериям, — заметил отец. — Давай, съешь кусочек.

— Не стоит.

— Стоит.

— Мне лень вставать.

Папа наклонился, взял коробку с пиццей и передал ее Лидии.

— Вас покормить, миледи?

— Замолкни. — Она взяла кусок пиццы у него из рук.

— Лидия, перестань, — фыркнула ее мама.

Лидия сняла очки и вытерла смазанную тушь.

— Жаль, что я не могу потусить здесь с вами. Мне сегодня нужно писать в блог. Подписчики ждут пост о школе.

— Дело твое, — ответил папа. — Но прежде сходи-ка посмотри, что там лежит в кухне, на столешнице. В твое отсутствие к нам заглядывала школьная фея. Мы пытались сказать ей, что ты ведешь себя плохо: например, говоришь своему папе «замолкни», — но она не стала нас слушать.

Лидия игриво закатила глаза, встала и направилась в кухню. На столешнице лежал новенький макбук, обвязанный красной ленточкой. Лидия поднесла руки ко рту и завизжала. Если и был у нее в душе какой-то осадок после ссоры с Диллом, то он вмиг испарился. Она побежала в гостиную и принялась обнимать родителей, отчего ее мама едва не пролила вино на диван.

— Нам же не нужно, чтобы твой компьютер подвел тебя в момент подачи заявления в вуз или написания вступительного сочинения, — произнес папа.

— Я люблю вас, чуваки, даже несмотря на всю вашу страсть к второсортной пицце.

Лидия взбежала на второй этаж. Ее папа всегда с горькой иронией отзывался о том, что она оккупировала целый этаж дома. Ее родители занимали одну спальню, она — вторую. В остальных двух комнатах располагались гардеробная Лидии со множеством вешалок на колесиках и ее рабочий кабинет, где она шила.

Лидия сидела у себя в спальне, за лаконичным современным столом, купленным в Ikea во время поездки в Атланту. Ожидая, пока загрузится ее новый ноутбук, она просматривала фотографии на телефоне, попутно выкладывая лучшие кадры в Instagram и Twitter.

Ее телефон издал звуковой сигнал. Сообщение от Далии Уинтер: « Уф, завтра в школу !».

С Далией ее свел интернет, а потом они подружились и в реальной жизни. Этим летом Лидия провела две недели в Нантукете, в летнем доме, принадлежащем семье Далии. Возвращаться после этого в Форрествилл было непросто. Зато Лидия утвердилась во мнении, что они с Далией станут отличными соседками по комнате, когда будут учиться в Нью-Йоркском университете, которые обе выбрали в качестве приоритетного вуза. Лидия очень надеялась, что ей повезет и она туда попадет. В том, что поступит Далия, сомнений не возникало. Ее матерью была скандально известная своей деспотичностью Вивиан Уинтер, главный редактор журнала Chic Magazine. Далия могла без труда поступить в любой университет, который придется ей по вкусу, но ей хотелось быть ближе к сердцу модной индустрии, к тому же явно нравилось тусоваться с теми, кто ниже ее по общественному статусу. Отсюда и ее дружба с «бедной» девочкой из Теннесси.

«Вот именно, уф. Ты не представляешь, насколько ужасна моя школа», — написала Лидия.