Лена Птица - Добро пожаловать в Москву, детка! [СИ]

Артур вел себя непринужденно и, как показалось Катьке, чуть надменно. К своим двадцати восьми годам он добился многого, весь его жизненный путь был связан со спортом. Мастер спорта по дзюдо, неоднократный призер первенства Москвы по самбо, черный пояс по джиу-джитсу, дипломированный тренер по фитнесу. «Ну понятно тогда, откуда шесть кубиков и „не идеальная я“ — сделала вывод Катька. Помимо удачной спортивной карьеры, Артур построил и успешный бизнес. Красавчик занимался напольными покрытиями для залов единоборств, фитнес-клубов и детских спортивных площадок, а также поставкой профессионального спортивного инвентаря и одежды. „Вот потому что занимается любимым делом! Он идет именно по своему пути, идет уверенно… Поэтому весь цветет, у него все получается, потому что он в своем деле, в своей стихии… А ты? А ты сопля!“ — завела Катька свой любимый душежрущий монолог.

— А чем занимаешься ты? — спросил, откинувшись в плетеное кресло, идеальный мужчина.

— А я… Я … Менеджер… Занимаюсь корпоративными договорами в компании такси — произнесла пунцовая Катька-сопля. — Ну это не мое… Понимаешь, я еще работаю над своим проектом… Ммм… Но все никак не закончу…

— Ну а что конкретно тебе мешает его доделать? — задал четкий вопрос Артур. — Нужны деньги? Кадры? Что?

— Нет… Нужны только мои мозги и время… Мне нужно время… Эммм… Я как белка в колесе… И времени закончить не хватает…

— Хммм… — ухмыльнулся белозубый красавчик. — Ну так найди его.

„Ну так найди его“ — повторила девушка слова, которые большим ржавым гвоздем впились в позвоночник, в область шейного отдела, почти проткнув горло.

Наконец, солнце село, и Катька сняла очки. „Ох, и морщин сейчас у меня вокруг глаз, и тоналка, наверно, поплыла… Надо пойти поправить… Наверно, смотрит сейчас на меня и думает, какая старая неудачница… Даже есть со мной не стал…“

За ужином в основном говорил Артур, говорил много, интересно, грамотно, держался спокойно и с достоинством, ложа на лопатки устоявшийся постулат, что все спортсмены тупые и недалекие. Катька-сопля ела свою семгу и запивала недосягаемого мужчину-мечту вином.

Два часа в одном из сердец столицы, в красивейшем ресторане, в компании идеального мужчины пролетели не заметно, и Катька совершенно не хотела расставаться. Она хотела этого мужчину, хотела грубо физически, как самка. Как самка, которая путем естественного отбора выбрала лучшего самца для спаривания и продолжения потомства.

Артур засобирался, у него еще были какие-то дела, и попросил расчет. Расплачиваясь за ужин успешный красавчик не оставил чаевых. „Нет… Не может быть?… Может я не увидела?… Или… Стоп! Он на самом деле жмот что ли?!“

Артур довез Катьку до хостела, точнее до дома напротив, для „всех“ она жила там. Катька дрожала. То ли от того, что замерзла под кондиционером за время в пути, то ли от страха, что сейчас он ее высадит, скажет „созвонимся“ и все… И через четыре шага я упаду… Как Билл после разрывающего сердце удара Беатрикс, которому ее научил Пей Мей». В кожаном салоне шикарного «Лексуса» возникла неловкая пауза, Артур не прощался, но и не держал девушку. Прервать тишину Катька решила сама, окончательно убедившись, что не понравилась мужчине. Девушка бросила «Спасибо за вечер!» и вышла из машины. Зайдя за дом, Катька остановилась подождать, когда уедет Артур, чтобы вернуться обратно только уже в хостел. В сумочке запиликал «Вотсап», писал мужчина-мечты: «Сбежала от меня, как от маньяка … Даже не поцеловала…»

«О, небо! Я ни черта не понимаю в мужчинах! Ни чер-та! — радовалась Катька, ковыляя на адской шпильке до хостела. — Ни черта!»

Константин, который в реальности оказался Григорием, громко откашливался и плевался в туалете. Новый любовник, конечно, во многом уступал Эдуарду и Виктору, и во внешности, и в интеллекте, и в манерах, и в сексе. Григорий был резок, груб, прямолинеен, и Катькин опоссум порой даже подпрыгивал от неожиданности, выкатывая черные глазки на девушку. Но вместе с тем, Катька всегда была с ним сыта и немного под хмельком. Григорий возил девушку по ресторанам столицы или кормил сам, готовя вкусно и с душой, предварительно затарившись продуктами на дорогущем Даниловском рынке. Катька смотрела на него с высоты своих каблуков, красивых больших сисек и кудрявой охапки шелковых волос, она его изучала. Катьке было спокойно с Григорием. И Григорий стал первым любовником, которого она легко стала называть «Гошей».

— Чо, Катька, храплю как скотина? — мужчина стоял в дверях, одной рукой поглаживая круглое розовое пузо, а второй надрачивая член.

«Да, пиздец!» — подумала Катька. Ночью девушка не выдержала и сбежала от сотрясающего даже стены храпа в другую комнату.

— Да, храпишь, Гош.

— Я ж тебе говорю, толкай меня!

— Я толкала, ты начинаешь дерзить и ругаться.

— Да? Ух какой я … Ну-ка! — Григорий подошел к девушке со вставшим членом и уткнулся им в груди.

— Ох, Катька, как я люблю твои сиськи… Сиськи и волосы! Ох! — Мужчина, сделав пару фрикций, кончил между грудей густой, местами с комочками, овсяной кашей. Вспоминая молочную струю Артема, вылетающую почти на метр и заливающую все вокруг, Катька сделала вывод, что и здесь природа берет свое. Вряд ли у Григория еще получится стать отцом, сперматозоиды пятидесятидвухлетнего мужчины ленивы и, наверняка, уже и мертвы.

Но не смотря на мертвую сперму, трахал Григорий Катьку часто, три-четыре раза за встречу, правда, на счастье Катьке быстро, одна — две минуты и Гоша, хрипя, кончал на сиськи. Потом с висящим презервативом на члене шлепал в туалет, громко откашливался, плевался и плескался.

Гоша давал Катьке за каждую встречу сто евро, по нынешнему курсу получалось семь-восемь тысяч рублей, и ее это вполне устраивало. В жизнь девушки вернулись любимые кафе, Сашуля Метрикович, распахнулись двери магазинов нижнего белья, бабенка вновь зажила. Но ненадолго. Григория хватило с натяжкой на четыре месяца. Встречи становились все реже, и все чаще пиликали смс с отмазками о простуде, курсах дочки-школьницы и бесконечно разбиваемых машин старшим сыном.

— Кать, ну ты мне скажи, я вообще, как мужик тебя удовлетворяю? Я подхожу тебе, как любовник? — кряхтя спрашивал Григорий, кончив даже быстрее обычного, секунд за сорок.

«Кол тебе в шею! — резюмировала Катька. — Как вообще у него могут возникать подобные мысли? Нет, Гоша, ты уже никак меня не устраиваешь… Как мужика я вообще тебя не воспринимаю, а с регулярностью один раз в месяц тем более. Оставь себе эти сто евро на „Виагру“!»

И разбилась вся крутость и жесткость Григория, как яйцо всмятку. Из сильного и уверенного он вновь превратился в хамоватого розового поросенка, каким и предстал в начале знакомства.