Булат Ханов - Непостоянные величины [СИ]

— Если родители не являются, надо решать вопрос через классного руководителя или через меня. Елена Вячеславовна, к вам Максим Максимович обращался по поводу Сырникова? — сказал директор классному руководителю 9 «А».

Елена Вячеславовна, тоненькая остроносая тетенька с бородавкой на щеке, прокашлялась и сказала, робея:

— На Сырникова Максим Максимович жаловался неоднократно, но про родителей речи не было, Марат Тулпарович.

— Вот видите! — сказал директор. — Ни ко мне, ни к Елене Вячеславовне вы за помощью не обращались. Делали вид, что ситуация под контролем. Теперь вы обязаны без конфликтов довести Сырникова до конца учебного года. После экзаменов он поступает в колледж и покидает нас. Задача ясна?

— Ясна, — пробурчал Максим Максимыч.

— За нарушение профессиональной этики и превышение должностных полномочий вам объявляется официальный выговор, а также назначается штраф в две тысячи рублей, — объявил Марат Тулпарович, поднимая лежащий перед ним документ. — Когда совещание завершится, подпишете.

— Чего? — вскрикнул англичанин. — Я этого лентяя и без штрафов до выпуска доведу. Его что, в колледж за эти две двойки не возьмут? Если Сырников ни вполсилы, никак иначе заниматься не хочет, мне для него персональную программу составить, что ли?

— Успокойтесь, — велел директор. — И найдите с учеником общий язык.

— Общий — это русский или английский?

Марат Тулпарович снял очки и направил на колкого бунтаря взгляд, способный пробить приличный лист металла. Роман украдкой обернулся: сгорбившийся англичанин опустил глаза.

— Неумение найти общий язык свидетельствует о пробелах в компетенции педагога, — заключил директор. — Мало знать предмет, надо развивать коммуникативные навыки. Ладить с детьми.

Роман подумал, что подписанный выговор Марат Тулпарович продемонстрирует матери Сырникова ради примирения, чтобы та не двинулась по «инстанциям».

А в понедельник, 5 октября, Роман впервые пожалел, что ему выделили методический день. По иронии календаря в главный учительский праздник молодой специалист был отлучен от школы. Разумеется, никто не помешал бы ему прогуляться до работы и прошествовать по коридорам, собирая по пути поздравления, однако ярый нарциссизм Роману претил.

Рано утром во вторник, когда сонный Роман выводил на доске число, в кабинет постучали. Дверь приотворилась, и в проеме показалась Залилова из 8 «А».

— Здравствуйте, Роман Павлович!

Дверь распахнулась. Залилова вместе со старостой Хафизовой ступили в класс.

— С прошедшим вас праздником! Мы вас любим и желаем успехов в нашей школе!

Девочки вручили Роману коробку кексов. Он, пытаясь уместить в руках кексы и мел, растерянно оглядел учениц.

— Видимо, не зря я на вас кричу, — сказал Роман, понимая, какую чушь городит. — Лет семь назад сказал бы своим преподавателям что-то вроде «С Днем мучителя, душителя и детских душ погубителя!», но не теперь. Теперь я понял, что учителей стоит ценить. Хотя бы за то, что они работают на пределе натянутых нервов. И здорово, что вы цените. Спасибо вам.

Выживание для начинающих

Зарплата за сентябрь так потрясла Романа, что он без причины распекал школьников и придирался к ответам. За такие деньги выкладываются исключительно дураки. Нет, по-другому: за такие деньги работают исключительно дураки. Тринадцать с половиной тысяч! Это все равно что трудиться на общественных началах да получать шапку сухарей до кучи. В Москве Роман запросто имел бы в полтора раза выше, перенося бумажки с одного стола на другой. Инвалиды умственного труда — и те достойны большего заработка, чем провинциальные учителя.

— У вас, как у всех новичков, нет доплаты за эффективность, — объяснил Марат Тулпарович. — По окончании квартала мы подсчитаем квартальные баллы за качество работы. Зарплата сразу возрастет, не волнуйтесь.

Тот же директор в день знакомства вел речь о сумме в двадцать тысяч. Плюс премия. В августе и в сентябре премий Роман не видел.

— Чего ты хотел? — сказал Максим Максимыч. — У тебя ни стажа, ни категории. Провинция — она такая. Учти, в Татарстане молодым учителям еще прибавка есть. Вообрази, что в Сыктывкаре творится или в Кургане.

— Воображаю, — пробормотал Роман.

— Ты обещал мне виски на Новый год. Ирландский. Если сорвется, злым не буду.

Гнев сменился раскаянием перед учениками, попавшими под разнос. Они виноваты в ряде преступлений, однако точно не в низких доходах Романа Павловича. И Марат Тулпарович не виноват. Да и районный отдел образования, как ни крути, тоже. Кругом лжецы, лицемеры, нечестивцы, однако все до единого в итоге правы, если судить по большому, если судить мирно, по-человечески.

Из подсчетов выходило, что съемную квартиру Роман потянет по ноябрь включительно. Будет питаться воздухом — оплатит и декабрь. Это при условии, что не слетит репетиторство с Ильей из Алтая. Парню занятия по «скайпу» нравились, и он прогрессировал. Главное, чтобы его родители не разорились или Илью не загрыз медведь.

Для хрупкого спокойствия требовалось дополнительных тысяч пять в месяц. Скидки и распродажи изумительны, и тем не менее грядет день, когда Роман будет утолять голод водой с кетчупом и мечтать о куске масла на толстом ломте хлеба. К тому же в гардеробе нет зимней куртки. Фантазия рисовала барахолки и пункты питания для бомжей, Роман, как мог, гнал сумрачные образы прочь.

Можно попросить родителей отправить ему куртку почтой, но Роман стыдился. Он регулярно сообщал им, что дела идут хорошо и что он ни разу не пожалел о выборе.

Изобретались планы. Согласно первому из них, Роман вызывал к себе родителей порядочных учеников, не безнадежных, но и не передовых, выражал тревогу по поводу успеваемости условного Миши, по необходимости сгущал краски. Всполошенные родители настаивали на сверхпрограммных занятиях. Начать следовало с восьмых классов — у них экзамены на будущий год. В 11 «А» и так все с репетиторами сидят, а для 6 «А» экзамены за горами и морями.

Хотя Роман и не сомневался в своей способности убедить парочку впечатлительных матерей, план смущал нечистоплотностью. Верный способ растерять остатки самоуважения. Избрав благую цель, избегай грязных путей, так говорили мудрецы. Может, не дословно, зато верно по сути.

На минуту вспыхнула дикая идея поклониться Энже Ахатовне и обратиться в профсоюз. Каким бы кукольным он ни был, в любом случае там предусмотрены единовременные выплаты работникам, угодившим в финансовую засаду. Роман как раз из их числа. Однако затею он отбросил. В профсоюзе затребуют вагон документов, в том числе и московских.

Неожиданный вариант подкинул Артур Станиславович. Однажды после уроков он заявился к Роману в кабинет, блистая неординарным одеянием: костюмом-тройкой цвета желтого кирпича, голубой рубашкой, рябиновым галстуком и горчичными мокасинами. Похожий на пасхальный кулич информатик справился о делах. Роман посетовал на учеников, которые болтают за его спиной, пока он записывает материал на доске.